Взлетев, Вулкан занимает эшелон девять тысяч метров и устремляется на север. Вылет готовили в спешке, офицеры ВВС не могли припомнить такого случая, когда подобный вылет готовили в такой спешке. Впрочем, подобных вылетов еще и не было…
Примерно через двадцать минут полета, стратег достигает точки сброса. Раскрывается бомболюк — и в набегающий воздушный поток пиропатроны выталкивают крылатую ракету. Дальнейший путь к цели, расположенной в одном из горных массивов Северного Афганистана она проделает сама…
— Шершень, я Маяк. Доложить готовность.
— Маяк, я Шершень, к атаке готов.
— Вас понял, объект входит в зону поражения через три минуты, начинайте набор высоты. Цель подсветим лазером.
— Принял…
Уничтожить спутник на самом деле просто — нужно вывести в космос нечто вроде гранаты, упаковку со стальными шариками, в нужный момент подорвать ее примерно в нужных координатах — и рой стальных осколков сметет все на своем пути, благо в безвоздушном пространстве даже самый маленький осколок приобретает чудовищную энергию. Недаром все так боятся космического мусора, которого на орбите и так немало. Но этот рой сметет и свои спутники и чужие — а вот для того чтобы поразить конкретный спутник, не причинив вреда остальным — вот для этого нужно очень и очень постараться…
Для этого, в фюзеляжных отсеках Т90 чутко дремлют четыре ракеты Аспид, модификации К, космические, совершенно секретные. Таких сделано до сих пор всего две и обе — на борту этого самолета. Еще две ракеты несут как раз стальные шарики — если не получится уничтожить спутник первыми ракетами, придется использовать как раз шарики, рискуя потерять и свои спутники. Задание должно быть выполнено…
— Шершень, это Маяк! Цель в зоне поражения, есть целеуказание!
— Переходим к набору высоты, механизацию включить, закрылки десять… — бормоча под нос, комментирует свои действия Кудасов
— Есть механизация, закрылки десять!
Секрет стрельбы по космическим целям в том, что самолет со специальной ракетой должен выполнить горку, выстрелив в самой высокой точке этой горки, на максимальной высоте и предельной скорости, сразу задавая ракете скорость и направление достаточные, чтобы она могла вырваться в безвоздушное пространство. Именно это сейчас и делает генерал Кудасов — самолет идет на форсаже в набор высоты, косо ввинчивается в небо, которое в гермошлемах пилотов из ослепительно-синего превращается в темное…
— Есть высота, есть скорость. Мы на огневом рубеже!
— Сброс!
Забалуев нажимает на кнопку — и ракета отделяется от самолета, из дюз двигателя первой ступени хлещет пламя, опаляя брюхо самолета. На пределе ревут самолетные двигатели, теряя мощность с каждой секундой. Чем выше — тем разреженнее воздух, реактивным двигателям нужен воздух, без него они захлебнутся…
— Есть сброс, ракета пошла! Критическая высота.
Кудасов отдает штурвал от себя, какое-то время они летят на высоте двадцать пять километров, наблюдая, как рукотворный метеор уходит в черную бездну. Потом самолет клюет носом и начинает снижение…
Через несколько минут отработавшая штатно первая ступень ракеты отделится, заработает вторая. Потом ракета достигнет исходной точки, рассчитанной для поражения спутника противника, головка самонаведения захватит нужную цель, микродвигатели ориентации головной части правильно сориентируют ее в пространстве. Взорвется боеголовка — но этот взрыв не опасен для спутника, опасно другое. Взрыв служит всего лишь средством накачки для простейшего лазера, который должен выдать один один-единственный в своей жизни импульс. Но этот импульс страшен — в безвоздушном пространстве, в вакууме луч лазера не рассеивается, он подобен уколу рапиры. Ослепительно яркая линия на миллионную долю секунды связывает взорвавшуюся боеголовку ракеты и огромный, размером с автобус спутник наведения и связи совместной британо-американской спутниковой группировки, находящийся на геостационарной орбите, нацеленный на Афганистан и Туркестан. Потом обломки боеголовки ракеты полетят по своей траектории, чтобы через пару дней сгореть метеорами в атмосфере, а спутник отправится дальше, продолжая свой безмолвный полет. Безмолвный — потому что луч лазера навсегда сжег его начинку и теперь он превратился в еще одну здоровенную кучу космического мусора, бессмысленно кружащуюся на околоземной орбите…
Крылатая ракета, запущенная с борта британского ракетоносца, наводилась на цель спутником — но не гражданской системой GPS — а специальной военной системой разведки и целеуказания. Большие, чрезвычайно сложные и дорогие спутники серии Юпитер висели на геостационарной орбите, перерабатывая каждую секунду горы информации и выдавая целеуказания. Когда ракета потеряла управляющий сигнал со спутника — она превратилась в обычную, неуправляемую ракету, идущую на последнюю, заданную ей как цель точку. С каждым метром отклонение от заданной траектории нарастало, управляющие плоскости ракеты оставались неподвижными. Самоликвидатор не сработал, это было бы слишком просто — уничтожил спутники на орбите мощным ядерным взрывом — и заставил сработать самоликвидаторы всех идущих на тебя ракет. Примерно через минуту и пятьдесят секунд после потери управляющего сигнала, боеголовка крылатой ракеты лопнула сверхновой звездой на высоте примерно триста метров над поверхностью. От цели она отклонилась более чем на три мили….
10 августа 1996 года. Северный Туркестан, воздушное пространство. Борт 170/0, воздушный командный центр пятой тяжелобомбардировочной эскадры
Совещание временно прервали — люди не роботы и должны хотя бы иногда питаться. Питанием на этом самолете не особо заморачивались — стандартные авиационные сухие пайки, где много шоколада и все питание в тубах, как у космонавтов. И кофе… Кофеварка — неотъемлемый атрибут любого серьезного армейского штаба, около нее всегда толпятся страждущие, кофе поглощается литрами. Кое-кто в основном аристократы, предпочитают «николашку» — долька лимона, посыпанная смесью растворимого кофе и сахара. Говорят, после вчерашнего… способствует.
Генерал-полковник Штанников подкреплялся вместе со всеми. Ел он рассеянно, почти не чувствуя вкуса — явно было видно что мысли его в настоящее время заняты совсем не едой. Да и другие офицеры походного штаба выглядели не менее мрачно…
В самолете мигнуло освещение, одновременно включился выключенный на время приема пищи экран, отображавшие оперативную обстановку. Женский голос системы оповещения (пилоты звали ее «Наташа») холодным ветром ворвался в салон.
