Первым ректором открытой по привилею великого князя Степана Батуры Виленской академии стал Петр Скарга, известный католический проповедник, писатель и полемист, который, кстати, хорошо владел белорусским языком и написал на нем ряд произведений.
Вначале Виленская академия имела теологический и философский факультеты, ас 1641 года — и юридический.
В 1586 году при академии была открыта типография.
С 1773 года, после постановления папы римского об упразднении Ордена иезуитов, академия перешла под управление Эдукационной комиссии (по сути, первого в Европе министерства образования) и в 1781 м была преобразована в Главную школу Великого Княжества Литовского. По сведениям университетского архива, ученые степени были присвоены тут 4076 лицам.
В 1803 году эта школа стала называться императорским Виленским университетом. В то время в нем существовали факультеты литературы и свободных наук, моральных и политических наук, медицинский и физикоматематический. Университет был центром Виленского учебного округа.
На протяжении всей его истории очень значительную часть студентов и преподавателей Виленского университета составляли выходцы из белорусских земель. В этом очаге науки читали лекции проповедник и оратор Петр Скарга; знаменитый новолатинский поэт, философ и теоретик литературы XVII века Мацей Казимир Сарбевский; его современник, блестящий знаток риторики Жигимонт Лауксмин; белорусский просветитель и астроном Марцин Пачобут Одленицкий; польский историк, автор крылатого призыва повстанцев 1830 года «За нашу и вашу свободу!» Иоахим Лелевель и другие ученые с европейским именем. Среди воспитанников университета — Симеон Полоцкий, выдающийся польский поэт Юлиуш Словацкий, литовский историк Симонас Даукантас, один из первых исследователей законодательных и летописных памятников Беларуси Игнат Данилович… Виленскими студентами были Адам Мицкевич, Ян Чачот, Томаш Зан, Игнат Дамейка, которые входили в разгромленные царской полицией тайные общества филоматов и филаретов.
В первой трети XIX века при Виленском университете действовали художественные кафедры гравюры, скульптуры, живописи и рисунка, где студенты получали серьезную подготовку для поступления в академии искусств. Здесь преподавали известные живописцы и графики Францишек Смуглевич, Ян Рустем, скульптор Казимир Ельский. Питомцами Виленской художественной школы были белорусские живописцы и графики Иосиф Олешкевич, Валентий Ванькович, Иван Хруцкий, Наполеон Орда, Генрих и Викентий Дмаховские. После насильственного присоединения Беларуси к Российской империи университет являлся мощным центром духовной оппозиции колонизаторам. Ряд виленских преподавателей и студентов приняли активное участие в национальноосвободительном восстании 1830–1831 годов. Это сыграло определяющую роль в закрытии университета царскими властями в 1832 году.
На основе бывших университетских факультетов были созданы Медицинско-хирургическая и Духовная академии, но через десять лет существования первую перевели в Киев, а вторую — в Петербург.
Василь Тяпинский издал белорусский перевод Евангелия
Акты XVI века свидетельствуют, что продолжатель дела Скорины белорусский гуманист и просветитель Василь Тяпинский (Амельянович) появился на свет в семье боярина Полоцкого повета в 1530-х или в начале 1540-х годов. Известно, что он участвовал в Инфлянтской войне, служил у подканцлера Астафея Валовича, который поддерживал реформационное движение и книгоиздательскую деятельность в Великом Княжестве Литовском.
По своим взглядам Тяпинский был близок к Сымону Будному. Вместе с ним он принимал участие в протестантских съездах, отстаивал права христианского государства вести справедливые войны против вражеских нашествий и тирании.
Главным делом жизни Василя Тяпинского стало просвещение народа.
Ради этого он взялся за перевод на белорусский язык Евангелия и на собственные деньги основал в своем имении Тяпино (теперь Чашникский район) типографию. Эта трудная и кропотливая работа требовала больших средств, которых просветитель не имел. По его признанию, он смог перевести и напечатать только тексты Евангелий от Матфея и Марка и частично от Луки. Просветитель намеревался издать и Катехизис, однако этот план остался нереализованным.
«Евангелие» Василя Тяпинского напечатано в два столбца — на церковнославянском и белорусском языках с многочисленными толкованиями и ссылками на источники. Удачное оформление инициалами и орнаментами напоминает виленские издания Скорины.
Выдающимся памятником нашей литературы является предисловие к Евангелию, которое дошло до нас в рукописи и хранится в Петербургской библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. Ни в каком ином предисловии к белорусским книгам того времени мы не встретим такой, как у В. Тяпинского, гражданской пламенности и остроты. Просветитель взволнованно пишет о необходимости культурного подъема и сплоченности белорусов — своего «славного народа» — перед угрозой полонизации. Он отстаивает право на образование на родном языке, а тем, кто отрекся от «науки в слове своем», дает совет вспомнить братьев Кирилла и Мефодия, ставших гордостью славянской культуры.
Тяпинский призывает светских и духовных властителей сохранять традиции и обычаи предков, «Бо а хто богобойный не задержить, на такую казнь божию гледечи, хто бы не мусил плаката, видечи так великих княжат, таких панов значных, так много деток невинных, мужов з жонами в таком зацном руском, а злаща перед тым довстипном, учоном народе езыка своего славнаго занедбане а просто взъгарду, с которое за покаранем Панским оная ясная их в слове Божьем мудрость, а которая им была, праве, яко врожоная, гды от них отишла, на се месце на тых мест такая оплаканая неуметность пришла, же вжо некоторые и писмом се своим, а злаща в слове Божем встыдают?!»
С возмущением он пишет о необразованности и ренегатстве православного духовенства, которое отказывалось от родного языка, считая его слишком грубым для храма, в то время как само плохо владело принятым в богослужении церковнославянским, а своих детей отправляло учиться в польские школы. Обращаясь к истории, просветитель утверждает, что славяне дали пример другим европейским народам, когда «своим влосным езыком от так давного часу слово Боже выложили».
Предисловие дышит патриотизмом автора, который отдает Отчизне свои силы и «убогую маетность», чтобы не дать ей погибнуть в темноте и невежестве. Большинство белорусов исповедывало в то время православие. Василь Тяпинский был протестантом, но как подлинный гуманист поднялся до понимания того, что религиозные взгляды — это частное дело каждого человека, но забывать о национальных интересах он никогда не имеет права.
Открытие Полоцкого иезуитского коллегиума
Появление в Полоцке монахов Общества Иисуса связано с обетом Степана Батуры: во время тяжелой осады города он дал слово в случае победы основать там иезуитский монастырь. 2 июля 1580 года состоялась закладка иезуитского коллегиума, на которой присутствовал сам монарх. Ректором стал знаменитый церковный и политический деятель Петр Скарга. В первый учебный год пришло только пять учеников, но скоро барьер недоверия был сломан, и в коллегиум поступили даже сыновья православного епископа Феофана и убежденного кальвиниста воеводы Миколая Дорогостайского.
Иезуитские школы Беларуси, как и всего мира, руководствовались принятым Генеральной конгрегацией Ордена в 1581 году документом под названа «Способ и порядок обучения», в осн< которого лежали труды прогрессивных педагогов эпохи Ренессанса, а так принципы деятельности Парижского других европейских университетов.
Общество Иисуса создало лучшую для своего времени систему образования. Отцы-иезуиты учили бесплатно, требовали от школяров быть католиками от рождения либо менять веру; не обязательно было принадлежать к шляхетскому или духовному сословию: коллегиумы охотно принимали детей горожан и крестьян.
Учеба в коллегиуме начиналась с пятиклассной гимназии, где существовали классы грамматики, поэтики и риторики. Здесь воспитанники в совершенстве овладевали латинским и древнегреческим языками. Пока ученики не вполне свободно ориентировались в латыни, преподавание (до середины XVII век; велось по-белорусски. В учебном процессе действовал принцип концентрации требовавший от учителя сосредоточиться на уроке только на одной проблем! Принцип практичности предусматривал использование усвоенных знаний жизни. Завершив тему, ученики писал по ней письма и стихи, выступали с речами и ставили спектакли. Перегружать воспитанников запрещалось. Дневная норма учебного материала во втором классе состояла из одного правила, четырех предложений античного писателя. Ученики младших классов начинали с диктантов, которые переводили на родной язык, а затем делали перевод исправленного учителем текста вновь на латынь.
