Спокойно продолжаю строить из себя лоха. Даже головой не кручу, а так, искоса… поглядываю. Накручивая себе широченные такие виражи. Над аэродромом. С запада еще несколько точек. Повторяются, господа немецко-фашистские товарищи. Понравилось, значитца… Ну-ну. Ведомые мои пятью где-то сотнями ниже, тож круги накручивают. Сообщить им – никак. Первая пара на меня, вторая сразу на них. Посекут ребят… Пора, однако! Оглядываться бесполезно, в зеркальце не видно ни хрена – все на интуиции… Резко меняю шаг винта на без малого нейтральный, осаживая ретивую, трассы прошли спереди, шаг резко обратно и ручку слегка на себя, ведущий «худой» в прицеле, моя очередь, тут же от себя и вправо, к ребятам, савсэм «худой» ведомый проскакивает, а у меня в прицеле уже ведущий второй пары, увлеченно долбящий Толика, но далековато до него, а вот ведомый его очень даже в самый раз… снимаю ведомого.
Картина маслом. Толик горит, Саша мечется, как юная разведчица, ведущий первой украсился шлейфом, легоньким, впрочем, и на запад, ведомый его пошел в набор, ведущий второй следом, его-то ведомый совсем внизу уже, ща рванет… «Сто десятые» всей шестеркой заходят бомбить. Счетверенки зенитные им тьфу, а вот я, заходящий навстречу сверху, явно не ндравлюсь. Опять у меня все будто замедлилось, успеваю и подумать, и сделать все, что надумал. Контролируя останную пару «худых» – глаз да глаз за сволочью ентой нужен, – приспосабливаюсь максимально удовлетворить «толстых»… ну, «сто десятых». Они выцеливают в три пары друг за другом, ведомые чуть правее и сзади, дистанция порядка метров трехсот. Между парами. Кошерно. Сначала первого, потом, сдвинув нос вправо, второго, потом опять влево – третьего, и так далее, прям качели! Стараясь держаться выше курсов всей шестерки, поскольку в носы у них много чего понапихано. Неприятного. Первого пугнул – далеко, второго пугнул – опять же далековато, третьего, похоже, задел, четвертого определенно, пятому, кажись, еще круче досталось, шестого же чисто смахнул с неба, четырьмя-то струями в упор, и тут же в боевой разворот, потому как у паскудников этих еще и стрелки есть, сзади – оп, промазали! «Сто десятым» определенно не до бомбежки уже, на ведущего Саша нацелился, мимо, в то время как Толик… оп, вывалился, раскрылся… а на Сашу ушедшая было пара пикирует. Шугаю их трассами издали, те было отвалились, но тут же снова в набор и теперь уже на меня. Я же пытаюсь изобразить извращенный интерес к… четвертому, кажется, «сто десятому», вот ведь как бывает, казалось, пятому не в пример больше внимания уделилось, а движок обрезало у четвертого – судьбааа… Тот все равно быстрее меня – пока, – но, главное, «худые» поверили и очень меня хотят. Выдерживая ручкой горизонтальное направление, слегка давлю правую, чтоб ближе к балбесу Саше. Кто ж на «сто десятого» сверху заходит, стрелок у него там – присоседиться – педаль, и машинка моя уходит из-под трасс аккуратным таким скольженьицем, совершенно незаметным со стороны, и пусть пытаются они меня, договоримшись загодя, на сбросе скорости поймать – и у первого, и у второго трассы чуууть слева от меня проходят, потому что сброса нет, а есть скольжееение, и теперь чтоб второго достать, ведомого то есть, скорость в спешке толком не набравшего, воистину, поспешишь – меня насмешишь – лишь совсем капелюшечку довернуть надо! И абсолютно не усматриваю, отчего бы теперь благородному дону чуток не довернуть… Влево… Оп! Есть…
И все. Тихо-спокойно. «Мессеры» ушли. Не понравилось. Не все, впрочем. Пара «худых» осталась. Насовсем… вон, и второй чвамкнулся… и «церштерер», эти чисто мои, еще одного Саша добил. Таки. Неплохо. Для начала. «Худые» пошли уже «эмили». К чему бы это… С эмблемой на капоте. В виде геральдического щита, внизу что-то вроде моря, вверху типа как голова неведомого, но явно хищного пернатого вытянулась в направлении полета. Черного цвета. Вполне, на мой взгляд, символично отрубленная в области шеи[136]. Хрен знает, что такое. Никогда не увлекался геральдикой этой самой. Какая, в конце концов, разница, кого сбивать? Непревзойденному асу симуляторов всех времен и народов. Ясно, однако, что какой-то новый «ягдгешвадер» перебросили сюдоть. Надо думать, из-за того, что предыдущие мы проредили. Не слегка.
Так, вторая смена! В смысле, можно садиться – дежурная тройка набрала уже высоту. Ныряю вниз. Саша следом. Не слабо ему крыло взлохматили, однако. Ничего, дело житейское. До свадьбы точно заживет. Если она будет. Эта самая свадьба. На параллельной полосе парами взлетают «яки». Всей толпой, в одиннадцать рыл. С Фролом во главе. Интересно девки пляшут…
Сел, как обычно, выкатился на стоянку, Саша за мной, не отстает, Коля, как положено, встречает. С двумя коллегами – надо думать, Саши с Толиком. Технари. Если Толик особо не дроборазнулся при приземлении с парашютом, то есть самый опасный момент, кто понимает, можно будет ему из лома здешнего и новую машинку собрать. К завтрему, пожалуй. Тут такой конструктор на поле и вокруг. С моделистом в придачу. С чуйством тряхнув Коле правую, с Сашей на КП.
Савченко ждет. Озабоченный. «Яки» у нас забрали. В Бобруйск. Называется это теперь 128-й иап. Со знаменем, печатью и прочими необходимыми сексуально полноценной войсковой части причиндалами. В количестве одиннадцати «яков» и пяти «ишаков». По нынешним временам немалая сила. По прежним – чуть больше эскадрильи. Командиром – Фрол. Зампотехом и вообще – Шульмейстер. У нас же теперь военинженер второго ранга Толманов. Виктор Николаевич. Поручкались. Ничего вроде дядька, в возрасте, а рука крепкая. Последнее время и в свете событий, кстати, со мной куда менее официальными все стали, как заметил. Наподобие как с Фролом. Тот вроде старлей всего-то навсего, а как в трудный момент нелегкую ношу комполка на себя – так давай, вперед. Хотя на новое, следующее в смысле, задание меня опять ведомым планируют. Слава богу, единственным хоть. К лейтенанту Жидову[137], впрочем. У которого уже три победы, причем одна – на горящей уже «чайке». Это его мы сегодня утром. Меняли. Представился Гошей. Что ж, Гоша так Гоша… По меркам тогдашних, большей частью безусых даже – не растут-с – ВВС РККА, не юноша уже. Лет двадцать пять с виду. Среднего роста, худощавый, ладный. На лице будто застыло выражение печально-удивленного недоумения. Но двигается хорошо. Координация… Прослеживается. Ямочка на подбородке…
Как выяснилось, подвела связь. Точнее, ее наличие. Здесь линия стационарная, телефон, а у моряков Пинской флотилии к тому же и радио имеется. А еще у них имеется с полдесятка исправных разведчиков. Прирожденных, можно сказать. Р-10. Причем с радиостанциями[138]. И даже со стрелками-радистами, умеющими худо-бедно этими радиостанциями пользоваться. Ну точно, вчера еще заметил, как один из них тут летал. К фронту. И вот очень желательно стало узнавшему обо всей этой радости командованию уяснить для себя, что же там творится, по тылам немецким. Ну, ежели не вовсе глубоким, так хотя бы ближайшим. Интересно. Насколько помню историю ВОВ, в первые дни жуткая паника была. И бардак. В штабе этого самого Западного особого. Военного округа. Командующий ВВС застрелился даже. Уже 22-го[139]. Впрочем, мог и там кто-то найтись толковый, а может, и от менее высокой инстанции указивка пришла. Есть же тут какие-то армии, корпуса и все такое прочее. Те же флотские, впрочем, и сами могли… они народ придумчивый, не понаслышке… Знаю… Скорость же у этого – по нынешним временам – летающего катафалка как раз под стать нашим «чайкам». Без сопровождения даже по ближним задачам три вылетят – два вернутся. Или вообще. Вот мы этого самого разведчика и будем, натурально, сопровождать. От греха. Пройдем, как выяснилось, до Буга, потом параллельно Бугу, слегонца западнее Бреста, чуток на север, и назад. Если получится. А я как про Брест услышал – сразу ушки на макушке… как у того Мухтара. Вылет через сорок минут. Как раз и мореманы успеют все подготовить, и Коля мою машинку заобиходит, как положено. Потом все смотрели, как Толик с «полуторки» прыгает. Обгорелый слегка, но веселый и довольный. Взвинченный. Так часто бывает. Когда коса совсем рядом, да мимо прошелестит. Ладно. Жив, и слава богу. В следующем бою его уже не так легко завалить будет. Может быть.
Двинулся к стоянке. Велел Коле РСы найти, четыре единицы, подвесить – на всякий случай – и поставить… на три секунды – случаи-то, они разные бывают[140]. И еще бомбы – пару соточек. Оказалось, и такой вариант проходит. Не только или РС, или бомбы. Однако лишь с «сотками»[141].
На удивленные взгляды Коли и оружейника ответил рассказом про жябу мою. Которая сидит у горла и все время душит, душит, душит! Чтоб брал побольше и тратил поэкономнее… А еще таблеток требует, от жадности, и побольше, побольше! Жяба ребятам понравилась, и они шустро установили на ероплан все, что просил.
