Полночи прошло тихо, даже мне стало понятно, что на прямые действия англичане не пойдут, так что десанта в чужом порту ожидать не стоит. Думаю, они демонстрируют нам, что не стоит покидать порт Киля, мол, непогода, шторм налетит, и потонут все три мои судна с пробоинами от снарядов в холодной балтийской или атлантической водичке. Понять такой жирный намёк труда не составило. В общем, не дождавшись десанта, я ушел спать.
– Олега у пакгаузов подрезали, – сообщил Тимофей, забежав в кают-компанию «Оки», где я обедал следующим днём после появления английского крейсера. – Его нашему врачу уже передали, там операция идёт.
Олег сторожил наш груз в пакгаузе, бывший пограничник был очень опытным бойцом, странно, что его смогли подрезать. Помня историю Степана, которого мы отправили на «Деве Марии» в Питер, которому я щедро компенсировал травмы, я запретил покидать борта судов. Так что в доках находилась только команда «Щуки» с выделенной охраной, вечером судно покидает их, ну и четверо охранников у складов. Вот одного из них и подрезали.
– Давно? Англичане? – сразу же спросил я.
– С полчаса назад. Трое, моряки, но кто по национальности, непонятно, вроде по-немецки говорили. Остальных отвлекли какие-то женщины, кажется, из борделя. Когда началась заваруха, они быстро исчезли. Олег жив, но серьёзно ранен, говорит, что тоже ответить успел. Один убит, гарантия, он ему кадык вырвал.
– Торопятся, – язвительно сказал я. – После обеда мы встаём под загрузку, договорённость с администрацией порта есть, второй причал как раз освободится, да и «Щука» сегодня из дока выходит, вот и поторопились. Им человек из нашей команды нужен. Гарин-то с охраной ездит, попробуй незаметно четверых бойцов, готовых к схватке, убрать, вот и решили рискнуть с охраной.
– Точно. Михаил, старший охраны склада, видел неподалёку коляску, видимо, хотели Олега взять, когда он патрулировал вокруг пакгауза, и вывезти, удерживая остальных охранников. Жаль, что нападающие своего убитого унесли, доказательством был бы… А охрану у склада я усилил, ещё троих туда направил.
– Улики оставлять не хотят. – Допив чай, я поставил стакан и, вставая, сказал: – Идём ко мне, там поговорим.
Обедал я одним из последних, занят был немного, вот и припоздал, и сейчас в столовой кроме меня были два вахтенных, сменившихся только что, общаться же на секретные темы при них не хотелось. Я, конечно, уже больше месяца их знаю, но кто они такие, покажет первый бой.
Мы прошли к каютам, и я пропустил Тимофея к себе. Задумчиво посмотрев на него, прикидывая мысленно, пойдёт тот на дело или нет, спросил:
– Как думаешь, стоит бросить ответку?
– Простите, Максим Евгеньевич? Вы иногда так говорите, что не совсем понятно. Понимаю, что во Франции выросли, но иногда такое скажете, хоть стой, хоть падай.
– Ага, я с ваших крестьянских словечек тоже балдею. Я имею в виду, стоит ответить англичанам на их выпад, как думаешь?
– Я только за, – сразу заинтересовался Тимофей. – Только скажите, что делать, всё сделаем. Они на берег часто сходят, подловим и…
– Нет, Тимофей, это слишком очевидно и мелко. У тебя хорошие пловцы есть?
– Так вода же ледяная! – удивился он.
– Поэтому и говорю, что нужен отличный пловец, лодка тут не нужна. Смотри, видишь этот бидон из стекла с маслянистой жидкостью внутри? Кислота, купил в Лондоне, когда в Англии был. Нужно пробраться на крейсер и спуститься в якорный отсек. Изучите на «Оке», они схожи. Дальше нужно спрятать этот бидон на якорной цепи, причём так, что, как только они будут забирать цели, тот упал бы и разбился.
– Наши тут не помогут, моряк нужен… Семён из команды боцмана на «Днепре» подойдёт. Сибиряк, отличный пловец, спьяну в прошлом году весной в воду упал с набережной Фонтанки и выплыл через льдины. Он сможет. Тем более на «Громобое» служил, должен такие корабли знать. Ночью на ощупь, да ещё по чужому кораблю только военный моряк сможет проделать эту работу.
– Хорошо. Поговори с ним. Знать об этой акции должны только мы трое. Всё ясно?
– Понял. Сделаю.
Тимофей ушёл, ему нужно подготовить матроса, в кладовых «Оки» было несколько бочонков с китовьим жиром, обмажем его, я сделаю рюкзачок, куда поместим эту десятилитровую склянку, вода кислоте, если что, не помешает, а дальше всё зависит от действий этого Семёна. Обдумав всё это, я по тревоге поднял команду, пары уже были подняты, и, пройдя в рубку, начал командовать. Конечно, я волновался, хотя старался этого не показывать. Да и в первый раз, когда отгонял судно к докам, манёвры в бухте, где много стоящих на якоре судов, это была вообще очень трудная задача, так что неудивительно, что мы двигались черепашьим шагом.
После поднятия обоих якорей двинули в сторону причалов. Там уже было свободно одно место, отходило торговое судно. Почти два часа мы потратили на движение и причаливание, не совсем мягко, но провели эту процедуру. Дальше команды «Оки» и «Днепра», я их вызвал в помощь, оставив одних вахтенных, принялись за дело. Местные грузчики только доставляли ящики со склада, а поднимали их нашей новенькой грузовой стрелой в трюм уже наши матросы. Один из боцманов несколько лет ходил на грузовом судне и порядок погрузки знал, он и командовал. Тут ведь тоже своя специфика.
А вот «англичанин» остался на своей якорной стоянке, хотя я заметил, что оттуда нет-нет да сверкнёт оптика. Наблюдают, ироды.
Погрузка длилась до самого вечера, и наконец я расплатился с грузчиками, отдал швартовы и стал отходить от причала. На место стоянки я не вернулся, встал так, чтобы между мной и англичанином оказался «Днепр», куда вернулась команда и бойцы. Те отреагировали, как я и думал, снялись с места и встали ближе. Слишком жирный намёк, чтобы его не заметить.
Следующие два дня между нами был, скажем так, вооружённый нейтралитет, мы делали вид, что не замечаем наглых англичан, заканчивая подготовку к отплытию, а те, наоборот, из кожи вон лезли, демонстрируя, как мы их интересуем. Гарин, часто бывая на берегу, со смешком сказал, что весь порт с любопытством наблюдает за этими странными манёврами, пытаясь понять, что происходит. Однако как бы то ни было, но мы закончили подготовку и завтра на рассвете собирались покинуть порт. Англичане это знали, не могли не знать, все сведения они явно получали из администрации порта.
Когда ночь уже давно вступила в свои права, в воду скользнуло обнажённое, блестевшее от жира тело моряка. Семён легко дал себя уговорить на это дело, да и пятьдесят рублей за плёвую, на его взгляд, работу получить вполне неплохо. Мы с Тимофеем ждали долго, почти полтора часа, что с британца в любой момент прозвучит сигнал тревоги, но нет, едва слышно плеснула вода, кто-то шлёпнул открытой ладонью по борту в районе ватерлинии с противоположной стороны от «британца», и мы, схватившись за верёвку, потянули. Сам Семён вряд ли поднимется, силы должны быть на исходе, а тут сунул ногу в петлю – и мы его поднимаем.
