…Господин Ульянов ехал в Токио, где находилась новая столица Империи и чему то улыбался. Наверное, своим мыслям. Дела его шли успешно. Империя всё больше и больше отдавала свои симпатии и предпочтения Российской Империи. Особенно, после того, как самодержец Российский Николай Второй Железнодорожник отказался от экспансии в Корее, направив свои усилия в Китай и Сибирь. Император Японии принял этот шаг благосклонно, особенно, когда русские и немцы вложили огромные суммы его страну, построив фактически с ноля целые отрасли промышленности. Вместе с тем они не ущемляли интересы национальных промышленников. Наоборот, помогали им с поставками сырья, организацией производственных процессов, разработкой новых видов продукции. Буквально за три года из Японии прекратилась эмиграция, народ воспрянул духом, перестал голодать, и более того – оказался востребованным на Родине. Новым фабрикам и заводам нужны были рабочие руки. Верфи нуждались в специалистах. А флот и армия – в солдатах и матросах. Когда в Империи появились янки, предлагая старый хлам в качестве оружия, господин Рябушинский очень быстро доказал советникам Императора, ЧТО на самом деле представляют собой древние винтовки и картечницы. 'Винчестеры' и 'мясорубки' не шли ни в какое сравнение с магазинными винтовками Мосина и пулемётами Дрейзе. И наглые янки удалились несолоно хлебавши. Следом явились британцы, поначалу мягко стелившие. Но Владимир Ильич лично предоставил опять же господам советникам доказательства того, что все обещания англичан ведут только к полному закабалению страны, изыманию средств из неё, и переходу промышленности в их загребущие ручки. А в перспективе, и превращению Империи в колонию Британии. Микадо испугался до поросячьего визга, и специальным указом ЗАПРЕТИЛ появление в Японии и янки, и англичан. Французы после такого грозного заявления приехать в страну не пожелали. Извещённый об усердии обоих представителей Самодержец даровал Высочайшим Указом по Андрею Первозванному каждому. А поскольку в средствах Владимир более стеснён не был, то посодействовал, чтобы его братья и сёстры смогли получить достойное образование в Империи…
Впрочем, жаловаться на судьбу господин Ульянов не желал. Ему выдался шанс. Лично сам Николай Второй предложил ему ДЕЛО. На благо Отечества. И Владимир выбрал. И теперь он один из самых богатых и, главное, уважаемых в государстве людей. Так что, не судьба играет человеком, а человек творец своей судьбы…
…Оркестр гремел трубами, исполняя туш. Со стапелей сходил первый дредноут русского флота – 'Санкт-Петербург'. Красивая молодая дама в мехах с размаху бросила бутылку с шампанским князя Голицына в борт корабля, и белое пятно возвестило о великом событии. Чуть скрипнув и осев на убранных домкратах гигантский корпус начал своё движение. Вначале медленно, потом всё быстрее и быстрее. Послышался первый взвизг, потом они слились в постоянную какафонию. Задымилось сало, которыми были густо смазаны гигантские салазки. Вот крашенная шаровой флотской краской тупая корма врезалась в воду, образовав огромные разбегающиеся по сторонам волны, и чуть качнувшись, новенький гигант застыл на месте, удержанный массивными якорными цепями. Команда, выстроившаяся на шкафуте замахала новенькими бескозырками и фуражками и закричала 'Ура!'. Пусть ещё предстояло немало работ, но главное было сделано – первый военный корабль дредноутного типа. Не зря, не зря корпел над чертежами кайзер Вильгельм и академик Крылов. Портил себе ночами глаза адмирал Макаров, ой, не зря. Ещё не было в мире подобных кораблей! И самое главное, что неведомыми способами удалось утаить в секрете подобное строительство от чужих глаз, и спит спокойно Британская Империя, не ведая печальной своей судьбы в будущем… Так начинался новый, двадцатый век. Великий век. Печальный век. Кровавый век в истории человеческой цивилизации… Уже бороздили небо дирижабли. Дымили трубами паровозы по магистралям Сибири и Средней Азии, Сахары и пустынь Трансвааля. Гордо реял флаг Российской Империи на Гавайях, на островах Полинезии. Уже раздавались голоса с требованием вернуть Аляску и Калифорнию. В некоторых Штатах Северо-Американского Континента впрямую раздавались голоса с требованием принять подданство либо Германии, либо России. В Техасе свирепствовали сепаратисты, желая создать собственную Республику. Откуда ни возьмись вновь явились конфедераты, не забывшие и не простившие янки послевоенные времена сразу после Освободительной войны. И пылали костры ку-клукс-клана в Джорджии и других местах Юга всё ярче и ярче. В Чикаго неизвестный бомбист удачным броском динамитной гранаты в клочки разнёс знаменитого газетного магната Пулитцера, оставив тем самым будущий мир без премии его имени. Наследники газетной Империи долго дрались между собой, пока не стало поздно. Неизвестный никому молодой Моше Дайян предоставил безукоризненные бумаги, подписанные покойным и оставил всех с носом, в мгновение ока распродав все предприятия и газеты по мелким владельцам. Следом за ним последовал не менее известный Нобель, изобретатель динамита и нефтяной магнат. При инспектировании им норвежских заводов случился пожар. Спасшихся не было… Добрались революционеры и до Ротшильда. Его вилла сгорела дотла, после того, как последний отказался выплатить двум итальянским джентльменам скромную сумму в четыре миллиона фунтов стерлингов. На месте происшествия нашли скромную бумажку, на которой было всего два слова 'Коза Ностра'… Словом, словно мор напал на богатейших лиц мира сего. Улетел в пропасть личный поезд Моргана. Лопнула с треском империя Вандербильтов. Всякие борцы за свободу и равноправие спешили кого нибудь пристрелить, или прибить динамитной бомбой любого, кто выделялся бы из толпы. Дошло до того, что показывать богатство стало просто опасным для жизни. Во Франции вспыхнули студенческие волнения. В Шампани неизвестные жгли посадки знаменитых виноградников, травили бочки с вином, крушили давильни, калечили работников. Заводы Крезо и Шнейдера были парализованы массовыми забастовками. Полиция боялась бастующих. Депутаты были просто бессильны что либо сделать. Срочно нужно было что-то предпринимать, и решение было найдено. Самое простое и радикальное – ВОЙНА. И в воздухе запахло порохом…
Как всегда подсуетились британцы. Их агенты совершили покушение на посольство Франции в Болгарии. В результате Республика объявила ультиматум маленькому царству, и тот, естественно, с негодованием был отвергнут. В Париже загремели барабаны войны, пресса словно взбесилась, поливая грязью болгар, а заодно и всех славян. В жилах вскипела кровь, и на стороне спровоцированного государства выступили братья по крови: сербы и черногорцы. Казалось, сейчас ВСЁ начнётся… В Лондоне довольно потирали руки, в Америке уже подсчитывали будущие барыши… Но дельцов и разжигателей войны сгубило одно большое 'НО'… В связи отсутствием общей границы воевать было невозможно. Конечно, французы могли ввести в Средиземное море свой флот, высадить десанты на побережье Варны. Но что толку? Ну, расстреляют они прибрежные городки и деревни, так жители загодя в глубь берега уйдут. Допустим, высадят пару корпусов зуавов и Иностранный Легион. И что? А снабжать чем, по морю? Так НЕВЫГОДНО… А что правит миром? ЗОЛОТО. В общем, так и затих конфликт. Не начавшись. Нужно было искать нового врага. Попробовали прощупать Германию. И это вызвало отставку правительства Третьей Республики. Распустившиеся за годы Свободы газетчики, получив по нескольку сот франков на руки, вылили целые цистерны помоев на своих 'народных' представителей, подкреплённых непробиваемыми доказательствами в виде документов, номерных счетов, фотографий. По Парижу вновь прокатились волны демонстраций, полетели камни в зеркальные окна зала депутатов. Более чопорные англичане довольствовались тем, что молодого аристократа Черчилля, обвинённого в подлоге документов и присвоении энных казённых сумм посадили в долговую тюрьму. Правда, потом принесли свои извинения и хотели освободить, но… Коллеги по тюрьме его 'опустили'. Не замедлив похвастаться перед остальными заключёнными. Более того, один из охранников даже умудрился запечатлеть сексуальные игры с будущим спасителем Англии на фотографии и выгодно их продать в русское посольство. Так что… Нам было невыгодно воевать сейчас. Когда Тесла и его русский коллега Михаил Филиппов заканчивали работу над резонансными передатчиками энергии по всей Русско-Германской Империи. Нет, официально, конечно, никто не создавал единое государство, но оно уже существовало де-факто. И уже шла полным ходом работа над строительством индустрии переменного тока, тогда как вся 'просвещённая Европа' довольствовалась постоянным. Настоящим прорывом стала постройка Днепрогэса. Правда, хватило проблем с местными хозяйчиками, не желавшими продавать казне русского императора свою землю, попадающую под затопление, но здесь удачно поработал молодой жандармский ротмистр Дзержинский. Тот самый, Феликс Эдмундович. Пришлось поставить перед ним новую задачу – отловить Пилсудского. Вообще поляки нам обоим много крови попортили. Вот уж подлое племя, по другому не скажешь. Одно время они отвлекали чуть ли не половину сил всего гестапо и КГБ на борьбу со всяческими подпольными ячейками, пока Вилли не стукнул по столу кулаком и не распорядился бунтовщиков ОТСТРЕЛИВАТЬ на месте, без суда и следствия. Тогда только их выступления пошли на убыль. Но в Лондоне, который спонсировал смутьянов, не успокоились. И тогда нам пришлось пойти на радикальные меры. Когда взлетела в воздух колонна Нельсона, там зачесались. Потом, после пожара в Виндзоре, зашевелились. Но когда в Скапа-Флоу сгорели артиллерийские склады с боезапасом, лорды начали визжать от злобы. Самое забавное, что расследование привело их куда бы вы думали? Ни за что не догадаетесь! Ладно, скажу… В Вашингтон… Главное, стоило во время подкинуть нужную мысль молодому Рузвельту…
