Тут-то и всплыли золотые монеты Ангарии — сначала в Московии, потом в польских землях. Дело попахивает польско-датским сговором. Война со шведами не обещает Дании никаких успехов, ну разве что на море. Шведский флот не чета датскому. А вот на суше датчанам приходится несладко — Голштинию они уже потеряли благодаря шведскому фельдмаршалу Торстенсону. По указанию своего канцлера он решительно выдвинул свою армию из Моравии вверх по Эльбе и, оккупировав датскую провинцию, нанёс королю Кристиану первый и серьёзный удар. Датчане же пока готовились осаждать Готенбург. Ясное дело, что им тут даже Господь не поможет, фортификационные укрепления города были готовы аккурат к началу войны. Так, может, датчане решили договориться с поляками? Столь сложно было добиться мира между теперешними союзниками в европейской войне, и вот тебе! Разлад?
Но какова роль пресловутых ангарцев в этом деле? Не являются ли их действия датской провокацией? Сначала они пытались заручиться поддержкой перед скорой войной в Московии, теперь вот пытают счастья в Польше? Надо всё точно проверить, ошибки тут быть не должно! Но сначала надо переговорить с сэром Эдвардом Хайдом, быть может, ради нашей родины стоит послать эти бумаги ещё оставшимся честным людям в парламенте? Тот же Джон Пим ведь занят не только очернением короля и казнью его сторонников.
Найдя нужные бумаги, Престкотт отправился к советнику неудачливого короля. Но ночной разговор с сэром Хайдом поставил перед Вильямом ещё больше вопросов. Эдвард Хайд, один из самых верных помощников своего короля, уделил Престкотту совсем немного своего драгоценного времени. Канцлер, выслушав Вильяма, немного покопался в своих бумагах и явил на свет скрученные листы, перетянутые шёлковой лентой.
— Вот, Вильям, это доклад одного из наших людей при датском дворе, доставлен совсем недавно, через земли занятые мятежниками. Ознакомьтесь, — с одышкой проговорил Эдвард. — Я поручаю вам самому заняться этими… ангарцами. Да поможет вам Господь.
— Да поможет Господь нашему королю! — воскликнул Престкотт.
После чего Хайд снова принялся за неоконченное письмо, а Вильям, поняв, что их разговор окончен, осторожно пятясь, вышел из кабинета канцлера. Проходя по сумрачным коридорам замка, Вильям вдруг вспомнил, что один из членов Московской компании, Томас Тассер, сейчас находится в Оксфорде. А вот где был Дойл, Престкотт не знал. Ну да ладно, надо лишь послать за Тассером, а он расскажет.
В замок бюргер Тассер прибыл лишь на третий день, привезённый гвардейцами из Бристоля. Как оказалось, в портовый город его позвали дела коммерции. Прибыл корабль из Архангельска с грузом пеньки, в котором он имел свою долю. А приехал Томас сразу же после того, как уладил все дела.
— Дойл? Он в Плимуте, в родительском доме, сэр, — ответил на первый вопрос Тассер.
— Хорошо, пошлём за ним сегодня же, — сложил руки Вильям. — Сначала ознакомьтесь с этими бумагами. — Он кивнул на низкий стол, на котором находились послание от купца Вудбриджа и письмо из Дании. — А потом мы с вами поговорим, сэр Томас.
Через некоторое время Вильям поднял глаза на Томаса, тот сидел в кресле, словно проглотил шпагу. Престкотт откинулся в кресле и, заложив ногу за ногу, проговорил:
— Вы удивлены, Томас? Не скрою, я также испытал некоторое смущение от действия так называемых ангарцев. Я считаю этих господ датской провокацией, направленной на раскол шведско-польского союза. А что думаете вы?
— Сэр, — начал Тассер, — определённо они не могут являться датчанами. Это русские, сэр, однозначно русские.
— Московиты? — удивился Вильям.
— Нет, — наморщил лоб Томас. — Это не московиты.
— Хорошо, Томас, — кивнул Вильям, находя себя в некотором раздражении. — Прошу вас напомнить мне ещё раз про ваши московские приключения.
— Да, сэр…
— Только! — воскликнул Престкотт. — Прошу вас делать это не столь сухо, как в письме. Послание бристольского купца выглядит настоящим романом в сравнении с вашим отчётом.
Тассер глубоко задумался, прежде чем повторить повествование. Вильям же его пока не торопил.
— Все началось с того, — начал Тассер, — как к нам попала неизвестная золотая монета, ангарский червонец. Её привёз наш человек из Архангельска проездом через Английский дом в Вологде. Сначала мы не придали значения этой монете — у московитов в ходу их великое множество, в основном зарубежных. Но на этой были надписи славянским письмом, отличным от того, что имеет хождение в русских землях. Монета была полновесная, из чистого золота высшего качества, отличной чеканки.
— Я знаю о монете. — Вильям нетерпеливо остановил рассказ Томаса. — Ради бога, дальше!
— О существовании такого государства, как Ангария, никто в Московии ранее не подозревал — это известно нам точно, — оскорбившись, продолжал Тассер.
— Государство? — воскликнул, перебив собеседника, Престкотт. — Так всё-таки это восточная держава? Но как об Ангарии узнали вы?
— Прикормленный дьяк Посольского приказа принёс весть о том, что в Москву прибыл Бэзил Бекле…мишев — воевода енисейского городка в дикой Сибири. Тот Енисейск находится на великой реке у самого края восточных владений Московии.
Тассер сделал паузу, с удовольствием поглядывая на вытянутое лицо молодого выскочки, которому не терпелось услышать продолжение его рассказа.
— Чёрт побери, Томас, почему вы не написали это в своём письме?! — вскричал Вильям, покрывшись пунцовыми пятнами. — Этим делом заинтересовался сам канцлер казначейства, сэр Эдвард Хайд!
Теперь пришла пора удивляться Томасу, и он поспешил продолжить:
— Тот дьяк рассказал, что дальше на восток от московских владений находится богатое княжество Ангарское. Воевода Бэзил передал царю Михаилу дары от князя Ангарского. Сдаётся мне, сэр, что воевода специально был послан в Енисейск для контакта с Ангарией. Среди даров помимо мехов и золота были также зеркала, но самое главное — мушкет необычной конструкции. Той осенью в Москве об этом ползли многие слухи.
— Но в Англии о них узнают только сейчас! — недовольно вставил Вильям.
— Мушкет был настолько необычен, что царь Михаил захотел испытать его немедленно. Оружие показало невиданную скорострельность и надежность, не было ни единой осечки. Дьяк говорил, что мушкет заряжался не со ствола, а с казенной части маленькими медными бочонками, которые после стрельбы собрали по счёту. Подробней дьяк сказать не смог.
— Вот как, — буркнул Престкотт.
— О серьёзности отношения царя Михаила к Ангарии говорит срочное создание Тайного приказа с Беклемишевым во главе. Детали, касающиеся этого приказа, сейчас в глубокой тайне. А воеводу того охраняют стрельцы во множестве. Легче схватить одного из ангарцев, — сказал и тут же осёкся Томас.
