– Я быстро – туда и обратно.
Она разжала пальцы, и Жан исчез в траншее.
Жан добрался до своего места. От зенитной установки ничего не осталось. Прямым попаданием ее просто разнесло.
– Скучаете, братва? – весело произнес Жан, обращаясь к солдатам и курсантам. – Скучаете, а враг наступает. – Тут он заметил Терехина. – Давно не видел. Ты где пропадал?
– Командир на другую точку перекинул.
– Ох, и любит он это делать, – согласился Жан.
– Вы с какого училища, пацаны? – поинтересовался курсант.
– Ты такого не знаешь.
– Я все в городе знаю.
– Мы с тракторно-музыкального.
Терехин от удивления раскрыл рот.
– А что, и такое есть? – спросил он.
– Всякие есть. – Жан взглянул на любопытного курсанта. – Так что после войны можешь сразу идти и поступать. Адрес потом скажу.
Удивленный курсант так и не понял, что его разыграли.
– Интересно, – сказал он. – И на кого там учат?
– Я же сказал, потом, а сейчас не скучаем и готовимся к бою.
– Тоже мне командир нашелся.
– Он наш отряд в город вывел, – сказал с гордостью Терехин. – Он хороший командир. Когда нашего убило, он все взял в свои руки, и мы дошли.
– Тут поскучаешь, – отозвался один. – Только одну атаку немцев отбили.
– Прут на позиции?
– Еще как. Танки встали и ведут прицельный огонь, а эта сволочь так и лезет.
– Нормально. Сейчас будем разбираться. – Жан подошел к пулеметчику. – Будешь запасным, – сказал он и взялся за рукоятку оружия.
Курсант хотел ему что-то сказать, но решил промолчать.
– Стрелять умеешь? Это тебе не миномет.
– Разберемся. Учиться будем в ходе боя. Смотри, сколько мишеней бегает.
Очередная атака противника была мощной. Фашисты лезли как тараканы.
Жан прижал приклад к плечу и нажал на спусковой крючок. Первая очередь пришлась куда-то в воздух. Его так тряхнуло, что он даже зажмурил глаза.
– Вот это штука, – вслух произнес Жан. – Сейчас я вас немного буду щекотать. Да простит меня Бог. Хорошо, мать родная не видит своего озверелого ребенка. – Он сосредоточился и полоснул по противнику. – Черт возьми, столько пуль вылетело, а один только упал!
– Бери ниже, чего над головами палишь? – кричал ему на ухо курсант.
Жан взглянул на него и снова навел ствол на наступающего врага.
– Без сопливых дорога скользкая, – сказал он. – Еще учить отца будешь, как детей делать. Лучше тащи сюда патроны, балбес.
– Слушай, ты, снайпер с навозной кучи, – уже не выдержал курсант. – Или стреляешь, или треплешься в пустую – выбирай одно из двух или отваливай.
– Жан, бери левее, – раздался знакомый голос.
Жан обернулся и увидел Ника.
– Уже выписали? – спросил он.
– Бери левее, нас обходят. – Ник в прыжке оказался рядом с Жаном. – Вон они залегли, гаси их по полной.
Стоящие вдалеке танки снова дали залп, и перед глазами поднялась земля. Со всех сторон засвистели осколки разорвавшихся снарядов.
– Где твоя каска? Ник, второго счастливого случая может уже не быть.
Только Жан произнес эти слова, как рядом, сраженный осколками, рухнул курсант.
– Посмотри, что с ним.
Ник склонился над молодым человеком.
– Убило, – сказал он.
– Так, еще сейчас с десяток за него уложу. – Жан сжал до хруста в пальцах приклад пулемета и открыл шквальный огонь по противнику. – Это за моего помощника, это за всех остальных, а это за Ленинград. – Он вел огонь, и к нему было просто невозможно подойти.
– Ну ты и псих, – заметил Ник. – Остановись, уже никого не видно! – почти в ухо кричал он ему.
– Они, как поганки, сейчас появятся, – твердил Жан, пока не подбежал командир.
– Прекратить огонь! – потребовал он.
Только сейчас Жан остановил стрельбу.
– Ты чего орешь? – нервно спросил Жан.
– Прекратить разговоры! – уже приказал командир.
Ник одернул друга.
– Прекрати, Жан.
Конфликт мог бы иметь продолжение, если б не появились в небе снова наши самолеты. Они вновь нанесли сокрушительный удар по позициям противника. Сразу загорелось несколько танков, некоторые повернули в обратную сторону.
Самолеты пронеслись в сторону лесной полосы, сбрасывая бомбы. Лес покрылся оранжевым от огня цветом. Нику даже послышалось, как затрещали стволы деревьев.
Жан отбросил пулемет в сторону и посмотрел на свои ладони. Пальцы свело судорогой от напряжения, и они ему не подчинялись. Он медленно опустился на дно траншеи, рядом с убитым курсантом, обхватил голову руками и громко заплакал.
– Успокойся, Жанчик. Возьми себя в руки, – просил Ник.
– Я больше не могу это все видеть, – сквозь слезы твердил Жан. – Когда это все наконец закончится? За что эта рыжая дура нас сюда заслала? – ругал он Люсию Петровну. – Совсем с ума бабка спятила.
Сквозь слезы он видел бледное лицо курсанта, и ему еще больше хотелось плакать.
– Ник, за что они парня убили? – Жан нашел в себе силы подняться и взглянул в сторону вражеских позиций. – А этим сволочам что надо на нашей земле? Как я их ненавижу! – он с силой ударил кулаком по земле и взглянул на пулемет.
– Отдохни, – снова попросил его Ник. – Огонь никто не ведет, и тебе не стоит беспокоиться.
– Да здесь просто они всех поубивали, – впадал в истерику Жан. – Ты да я только остались… Да этот придурок, командир.
– Жан, мы не одни. Нас много. Там нас с тобой наши девчонки ждут, успокойся.
– Как у тебя грудь? – спросил, сдерживая себя, Жан.
– Нормально.
Он взял за плечи Ника и уткнулся головой в его плечо.
– Если останусь жив, я тебя расцелую, – шептал он.
– Успокойся, Жан. Мы все останемся в живых. Ты же знаешь наше положение.
– А эти пацаны? – он взглянул снова на мертвого курсанта. – Почему они погибают?
– Время такое, война. Можешь считать, им не повезло, что они родились в эти годы.
– Они ведь герои… Жаль, что такие молодые – и погибают.
– Мне тоже, но мы не в силах что-либо изменить.
– В силах! Я постараюсь этих тварей побольше положить здесь на этой земле. Я знаю, что потом здесь ничего расти не будет из-за их костей, зато будет хорошее место для городской свалки.
Жан встал во весь рост. Мимо просвистело несколько пуль.
– Смотри, еще стреляют, – произнес он, вытирая рукавом глаза – Ну, гады… Где этот командир?
– Он на другом фланге.
Жан снова взял в руки пулемет.
– Ник, подтяни сюда пару ящиков патронов. Я сейчас их мочить буду, как последних тварей.
Жан снова открыл огонь. Слева и справа тоже начали стрелять.
