— Полковник Чернецкий, оперативный дежурный… — представился он — поскольку ваш штаб, господин генерал-полковник находится ближе всего к эпицентру, прошу сообщить известную Вам информацию о случившемся. Информация необходима для оценки уровня ядерной угрозы…
Оценка уровня ядерной угрозы — документ, ежедневно передававшийся из Москвы-1000 в Генеральный штаб и Адмиралтейство, это один из основных документов, с которыми должен ознакомиться старший дежурный офицер при заступлении на дежурство. Помимо ежедневной, бывают еще и экстренные сводки, которую судя по всему, и составляли сейчас….
— Господин полковник, вы же получаете данные с наших линий
— Получаем, но нам нужна оценка вашего штаба, господин генерал-полковник.
Генерал-полковник Штанников примерно прикинул ситуацию. Все равно операция уже рассекречена, про нее разве что ленивый не знает. Хуже уже не будет.
— На территории Афганистана проводится операция высокого уровня секретности. Кодовое название операции «Северный ветер», относится к категории «особая папка», статус активный. Британцы потеряли особо важный груз, он должен находиться в руках нашего агента. Готовилась спасательная операция. На данный момент местонахождение агента и судьба груза нам неизвестны, мы просчитываем возможность действий на зараженной территории. На этом все.
— Спасибо господин генерал-полковник — изображение на экране снова сменилось спутниковой картой зоны поражения, передаваемой в реальном времени…
Лондон
Посольство Русской Империи
При дворе ее Величества Елизаветы Английской
Чрезвычайному и полномочному послу Русской Империи
Его Высокопревосходительству
Князю Горчакову М.В.
Срочно
Лично в руки
Дипломатическим шифром
Совершенно секретно
Настоятельно прошу Вас сегодня же истребовать срочную аудиенцию ее Величества, или премьер-министра ее Величества и, сославшись на особо важное и не терпящее отлагательств поручение его Величества Императора Российского Александра дословно передать следующее:
10 августа сего года британскими вооруженными силами был нанесен ядерный удар по малонаселенному району Афганистана находящемуся примерно в ста километрах от афгано-русской границы. В ответ на срочный запрос по линии министерства обороны нам было объявлено о проведении в этом районе наземных испытаний ядерного оружия. Более того, ВВС Великобритании и в настоящее время производят угрожающие маневры в непосредственной близости от нашей границы.
Мы расцениваем данную акцию, совершенную без должного предупреждения и в непосредственной близости от наших границ, как грубое посягательство на наши суверенные права, нарушение международных договоренностей, в том числе Вашингтонской конвенции об ограничении испытаний оружия массового поражения 1976 года. Мы предупреждаем о том, что в ответ на продолжающиеся агрессивные действия со стороны Великобритании мы будем вынуждены предпринять ответные действия, в том числе военного характера.
При наличии ответа прошу передать его в Санкт-Петербург дословно и без отлагательств.
Александр. 10.08.1996 года
10 августа 1996 года. Северный Афганистан. Пещеры
Рвануло — когда они отошли метров на сорок… хотя может и на десять, а может и на сто. Тут, в подземельях, сложно определить расстояние.
Но взрыв был отчетливо слышен.
За ними действительно шли, в этом уже не могло быть никаких сомнений…
Можно было уходить дальше. И надо было — уходить дальше, в неизвестность. А можно было — принять бой…
Бригадир Феттерляйн с трудом пришел в себя, сидя у кяризной стены и хватая воздух ртом как вытащенная на берег рыба. Проглядели, твою мать…
— Томбс! Сноуи! — позвал он.
Ответа не было. И кяриза впереди — тоже не было. И дышать — тоже было нечем.
— Томбс! Сноуи!!
— Сэр…
— Макени?
— Я, сэр…
— Черт, помоги… помоги…
— Сейчас, сэр. Сейчас, черт…
— Ты как?
— Цел, сэр, только оглушило. Вы?
— Кажется, цел…
Феттерляйн и в самом деле был цел — они шли двумя парами с удалением, потому что в одиночку по кяризам ходить было нельзя. Первая пара должна была принять на себя удар, продержаться до подхода второй. Они же должны были разминировать путь движения.
Вот тебе и разминировали.
Откапывая голыми руками — и ножи и саперные лопатки они использовать опасались — завал, минут через пять они наши Томбса. Еще через пять минут — Сноуи. Оба были мертвы…
Злая, душащая изнутри волна затапливала бригадира изнутри. Кто был — тот поймет, что это такое. А кто не был — тому никакими словами не рассказать…
— Макени…
— Да, сэр…
— Ружье у тебя?
— Сэр…
— Возьмешь мой автомат… — голосом, не терпящим возражений, приказал Феттелляйн…
Ружье у Макени и впрямь было знатное — он всегда таскал его с собой. Даже не ружье — а обрез, пятизарядный обрез североамериканского помпового Стивенса [прим автора — такая фирма и в самом деле существовала, но в нашем мире обанкротилась. Единственное на сегодняшний день известное автору крупносерийное ружье десятого калибра — SP10 от Ремингтона] «утиного» десятого калибра. В одном патроне такого калибра — пятьдесят четыре дробины, а не двадцать восемь как в двенадцатом магнуме. Более того — на дульном срезе у этого ружья специальная насадка, называется «утконос» [И это тоже было, применялось американскими солдатами во Вьетнаме] — она рассеивает дробь по фронту. Макени отбарабанил три года в Индии, там у всех ребят, кому доводилось по долгу службы лазать в джунгли, где видимость ограничивается на уровне вытянутой руки, а потревоженный тигр опаснее любого террориста, были подобные штуковины, их носили за спиной, там где у лучников был колчан со стрелами — в дополнение к основному оружию. В Афганистане он носил такое по привычке — и вот, пригодилось…
— Заряжено, сэр…
— Я знаю… Осторожно, пошли.
— А Томбс со Сноуи?
— Похороним потом. Сначала разберемся с теми, кто это сделал.
Шаг за шагом. В прибор ночного видения не видно ничего — поэтому — к черту. Все как в старые добрые времена, только твои глаза и уши. И у противника — тоже. А еще — палец на спусковом крючке и ружье, готовое изрыгнуть свинцовый град, выкашивающий все живое…
Ослепительно ярко полыхнула вспышка сигналки — ружье в руках дернулось, четко лязгнул затвор, досылая в патронник еще пятьдесят четыре грамма смерти. И еще рывок — на ружье полицейский спусковой механизм, можно передергивать затвор, не отпуская курок — и ружье будет стрелять в максимально возможном темпе. Что-то ударило в грудь, едва не сбивая с ног, ослепительная волна боли лавой залила мозг — плевать, бронежилет, потом придешь в себя — только успеть, только вымести свинцом из коридора эту мразь! За Томсба, за Сноуи, за всех остальных! Сзади, непонятно куда замолотил из автомата Макени — обошли, твари! Плевать, все равно мы лучшие, все равно нас не взять, все равно…
