Андрей попытался пальцами, по миллиметру, чуть-чуть приоткрыть дверь.
На полу, на коленях, с ножом в руке стоял мужик, одетый довольно прилично, но непонятно: купец ли он, зажиточный ли горожанин – по одежде сказать было нельзя. Перед ним кто-то лежал на полу, но лежащего видно не было – только подошвы его сапог.
Ну, будь что будет!
Андрей просунул в дверную щель ствол пистолета и выстрелил. В запертом помещении звук выстрела просто оглушил. Комнату затянуло кислым пороховым дымом.
Заткнув пистолет за пояс, Андрей выхватил нож. Посмотрел влево-вправо – не видит ли кто-нибудь? Пусто, только из комнаты доносятся хрипы и стоны.
Держа наготове нож, он вошёл.
Савельев – а в том, что перед ним именно он, Андрей не сомневался – лежал на полу навзничь. Он был ещё жив, пуля попала в грудь. Из раны текла и пузырилась кровь. «Ранение лёгкого, – понял Андрей, – с таким долго не живут».
Но раненый был ещё в сознании, и глаза его смотрели на Андрея с ненавистью.
– Что посеешь, то и пожнёшь, – сказал, наклонившись к нему, Андрей. – Жить тебе осталось минуты. Назовись.
Раненый сглотнул кровавую слюну.
– Не хочешь – не надо, – пожал плечами Андрей. Он повернулся к хозяину дома, лежащему на полу. Тот был ранен в живот, а кроме того – главарь отрезал ему палец. Зрелище было не из приятных.
– Ты Андриянов?
Раненый купец едва заметно кивнул. Андрей встал перед ним на колени и ножом разрезал одежду. Рана было обширной, кровила. Что ж, этот тоже не жилец.
– Я Григорий Валуев. «Слово и дело». Был направлен к тебе государем с грузом. На нас напали, охрану перебили. Груз я утопил в Плещеевом озере в приметном месте.
– Письмо о тебе я третьего дня получил, – с усилием проговорил купец. – Будь человеком, посмотри – жива ли супружница моя?
– Потерпи немного.
Андрей взял свечу и обошёл комнаты. В одной из них он обнаружил женщину – помочь ей было уже нельзя. Ранения в голову и в грудь – с такими не живут.
Он вернулся в комнату:
– Мертва твоя супружница, купец. Чтобы тебе спокойней было, скажу, что не мучилась она, сразу умерла.
– Встречусь с ней скоро, – улыбка тронула уста купца. – Двадцать лет вместе прожили…
Разбойник, валявшийся по соседству, захрипел и умер.
– Сдох твой обидчик, купец! Хотя я думаю – не купец ты, прикрытие это лишь для тайных дел.
– Правильно мыслишь. Ты ведь сын боярский?
– Угадал.
– В письме про то есть. В дальней комнате в столе бумаги есть – сожги. Ни к чему, чтобы их видели.
– Сделаю. Как имя твоё, боярин?
– Кому надо, знают. Ног уже не чувствую, знать – смертушка моя рядом. Одно беспокоит…
Купец замолчал. С силами собирался или колебался, не зная, может ли довериться незнакомому человеку.
– Наклонись.
Андрей встал на колени и склонился над умирающим.
Купец был бледен, на лбу выступили крупные капли пота. Видно было – худо ему, живёт последние минуты.
– Говори, я слушаю.
– Доверяю тебе тайну великую… только супружница о ней знала и я. Передай государю – все ценности в подземелье под…
Глаза купца закрылись, он выдохнул и умолк навсегда.
Андрей от досады едва не взревел, как медведь. Ну секундочку бы ещё пожил, сказал бы всего одно-два слова! Где это подземелье, эта пещера Али-Бабы с сокровищами!
Однако ему стоило поторопиться. Стрельба у дома была изрядной, и с минуты на минуту сюда должна была заявиться городская стража. Не хватало ещё, чтобы его застукали здесь, в доме. Всех собак на него повесят и на кол посадят.
Он взял свечу, прошёл в дальнюю комнату и в столе нашёл бумаги. Зажёг их от свечи, бросая тлеющий пепел в глиняную кружку.
В ворота затарабанили, раздались крики:
– Открывай!
Андрей бросил несколько оставшихся бумаг в чашку и задул свечу – не хватало только дом сжечь. Опрометью он бросился по коридору к лестнице, кубарем скатился по ней и выскочил во двор. Недолго думая, перемахнул через высокий забор, попав на участок соседей. Из темноты к нему бросилась собака. Андрей выхватил саблю и одним ударом срубил кобелю голову: на лай и рычание собаки мог выйти хозяин дома и поднять тревогу.
Он перепрыгнул ещё один забор, попав на улицу – но не на свою, а на зады, на параллельную улицу. Здесь было тихо, лишь иногда побрёхивали цепные псы.
Идти к вдовушке было опасно, её дом недалеко от дома купца, а там уже полно народа.
Андрей двинулся по улице, отыскивая укромный уголок. На любой улице были такие, незастроенные пустыри, овраги. Увидев кусты, он зашёл за них и улёгся на землю. Спать в полевых условиях, на земле, было привычно, но разве сейчас уснёшь? О каком подземелье вёл разговор купец? Где оно? Недалеко от города, в укромном месте? Сомнительно. Оставить ценности без охраны купец не мог. Скорее всего подземелье на территории двора. Ведь возок, прибывший с грузом и охраной, уехал со двора, никуда не заезжая. Стало быть, и груз тут. А вход в него мог быть из дома, из надворных построек вроде бани, амбара – даже конюшни. Вот только доступа к дому теперь у него нет.
Забрезжил рассвет. Андрей встал, отряхнулся и осмотрел себя. Следов крови нет, одежда не порвана, внешне подозрений он не вызывает – вот только сабля на виду. Недолго думая, он отстегнул ножны от пояса и спрятал саблю в кусты, поглубже, чтобы не было видно. Сегодня же он её заберёт, только попозже.
Неторопливой походкой он пошёл по улице, свернул в переулок, а из него – на свою улицу.
У дома купца стояло несколько городских стражников, толпились любопытные. На него никто не обратил внимания.
Андрей спокойно прошёл в дом, разделся, ещё раз осмотрел одежду. Всё в порядке. Вот теперь можно и отдохнуть. Он с удовольствием растянулся на постели.
Разбудила его хозяйка, постучав в дверь:
– Андрей, ты не захворал часом? Завтракать не выходил, а уж время обеда.
– Сейчас!
Андрей умылся и вышел к столу.
– Ох, какие страсти! – всплеснула руками хозяйка. – Ночью-то пальба была. Говорят, в доме купца всех насмерть побили.
– Кто?
– Да разве ж я знаю? Наверное, тати. Богато купец-то жил, вот и позарились на чужое добро. А человек он хороший был, никому зла не делал. Жалко!
– А с домом теперь что будет?
– Ежели наследники не найдутся, продадут.
«Опа! – тут же сообразил Андрей. – Ведь вместе с домом кто-то получит и сокровища».
Понятно, что купец их на виду не держит, где-то в подземелье спрятал. Но ведь новый владелец может наткнуться на вход случайно. В сокровищницу должен быть доступ – пусть тайный, замаскированный, но быстрый. К купцу привозили деньги или ценности и увозили тоже. Стало быть, вход не будет завален запасом дров или мешками с зерном. Эх, знать бы только, где он…
Андрея вдруг пронзила мысль – а что он хочет от сокровищницы? Забрать золото? Так оно у него есть, брошенное в Плещеево озеро. На всю жизнь хватит – это ежели себе забрать и жить где-нибудь, в том же Нижнем Новгороде. Открыть лавку, торговать неспешно, чтобы не лежать на мягкой перине, а то ведь можно совсем облениться и жиром заплыть. Или судно купить, команду нанять, поплавать, города посмотреть, диковины разные. А и того пуще – за границу отправиться, в ту же Италию. Там художества на высоте, скульптура – есть чем полюбоваться. Да и царю недолго осталось.
Но тут же внутренний голос нашёптывать ему стал: «Тебе-то денег надолго хватит, а Русь? Смута великая в государстве. Деньги потребны будут Минину и Пожарскому-князю для сбора ополчения против поляков. Вот им и отдаст. Пусть царское золото послужит стране, доброму делу. Паны ведь спят и видят, как бы земли русские со всеми богатствами их к рукам прибрать. Глаза у ляхов завидущие, руки загребущие. А ведь без малого верх не возьмут! Нет, надо не царю, а государству послужить, коли уж вернуться в своё время не суждено будет – в прямом и переносном смысле. Золото ведь тяжёлое. А повезёт вернуться – так ценности и злато-серебро с собой не заберёшь. Вот и выходит – клад сей охранять надо. Но как?»
Андрей размышлял долго. Для всех в городе купец был удачливым торговцем, и о его тайной, скрытой от всех жизни здесь никто не знал. Убили купца с женой и охраной – беда! Но ведь разбойники, на богатство позарившиеся, и сами погибли. Виновных в живых нет, и наследников не найдётся – купец наверняка не под своей фамилией жил. И сегодня, а скорее всего – завтра, на третий день, тела по христианскому обычаю предадут земле.
Потом встанет вопрос о доме. Городской управе всё равно, кто заплатит деньги. Дом без наследников считается выморочным, доход от его продажи в городскую казну пойдёт. Получается – тянуть с продажей дома долго не будут. И остаётся в этом случае два неясных вопроса. Первый – где взять деньги на покупку дома и сколько он может стоить? Дом большой, крепкий, но Шуя – не Москва или Владимир, цена не должна быть высокой. И второй вопрос: ну – купит он дом, а тут приедут гонцы от Шуйского с деньгами. Если они купца в лицо знают – погорел Андрей! В железо закуют и к царю пред светлые очи его доставят.
