снеси на хрен, и новый строй. Приедет князь Всеволод с проверкой — где его поселишь?
— Понял, княже! — радостно ответил Горыня.
Вот так, бля, и завоёвывают сторонников. Дипломатия и подкуп.
Обрадованный боярин чуть ли рысью рванул наводить порядок. Но я его остановил.
— Погоди, куда ты спешишь-то, как голый в баню? С окрестной нечистью отношения поддерживай. Они тебе помогут. И об опасности предупредят, если что.
Со стороны селян подошёл седой, но крепкий мужик с умным взглядом. Остановился в стороне, внимательно поглядывая на нас с боярином. Я махнул ему рукой.
— Староста?
— Да, княже! — кивнул мужик. — Егор Редька.
— Собери боярину работников, из тех, кто захочет. Плата за работу будет по совести. Найди нового мельника. И мельницу заново постройте. Золото — золотом, а хлеб важнее.
Брови старосты удивлённо поползли вверх.
— А эта мельница чем плоха? — спросил он.
Я ухмыльнулся.
— А этой мельницы сейчас не будет. Соловей!
Соловей оторвался от разговора с Мышом.
— Чего, Немой?
— Давай-ка, поглядим — зачем эти молодцы вторую плотину строили. Чует моя жопа — не только ради мары они старались. Свистни, как следует.
Соловей деловито обвёл взглядом окрестности.
— Народ надо разогнать, чтобы не покалечило.
Я кивнул дружинникам. Они быстро оттеснили народ от берега пруда.
— Сами за мою спину встаньте, — сказал Соловей.
Он прищурился, поднёс два пальца ко рту и протяжно свистнул.
Брёвна плотины с треском подломились. Она просела. Через надлом с журчаньем и бульканьем потекла вода.
Соловей перевёл дух и свистнул ещё раз, сильнее.
Остатки плотины вывернуло напором воды. Здание мельницы покосилось. Лопастное колесо скривилось и завалилось набок, вал его лопнул.
Пруд быстро мельчал. Вода отступала, обнажая мусорное заиленное дно. В жидкой коричневой грязи тут и там сверкали на солнце золотые искры.
Толпа на берегу охнула.
Я толкнул Соловья локтем в бок.
— А Архип-то не дурак! Сообразил, сколько золота сюда течением намыло за годы.
Боярин Иван Горыня горящими глазами смотрел на дно пруда.
— Ну, вот и первая работа, — сказал я ему. — Только мельника из пруда вытащите и похороните.
Я показал на комок водорослей и грязи, рядом с которым тонул в иле обвязанный верёвкой ящик.
— А ящик — в телегу.
***
В Старгород мы въехали на следующий день после обеда. Стражники на воротах с удивлением глядели на наш обоз — десяток конных дружинников сопровождали две телеги. На одной телеге громоздились укрытые мешковиной ящики, и понуро ютился закованный в кандалы Архип.
На другой, поверх домашнего барахла сидела Марья с дочками. Ильюха гордо ехал верхом на запасном коне Прошки.
— Ну что, Марья, поживёшь у нас, пока дом тебе подберём? — спросил я, когда городские ворота захлопнулись за телегой.
— У моей матери поживут, — вмешался Прошка. — Мы договорились уже.
— Дело ваше, — кивнул я. — Если что — не стесняйтесь.
Как ни хотелось поскорее добраться до бани и кровати, сначала пришлось ехать в княжеский терем. Золото надо было сдать в сокровищницу, от греха подальше.
Сытин с князем встретили нас у ворот. Князь Всеволод аж приплясывал от нетерпения.
— Немой, красава! — хлопнул он меня по плечу. — Такое богатство раздобыл! Заносите живее, пока никто не видел! — прикрикнул он на слуг.
Слуги подхватили ящики с золотом и потащили в сокровищницу.
— Теперь у нас свой рудник будет! — радовался князь. — Раньше-то золото с востока везли. А теперь сами торговать станем! Дружину вооружим! Слушай, Немой! Тебе же деньги нужны? На строительство, и вообще... Давай я твою долю золота выкуплю? Хорошую цену дам!
— Погоди, княже! — перебил его Сытин. — Парень чуть на ногах стоит. Завтра о золоте поговорите. Нам с Хворобой разобраться надо.
— А чего с ним разбираться? — возразил князь. — Помер, и хер с ним! Закопать поскорее, пока весь княжеский двор не провонял.
— Не всё так просто, княже. Если Хвороба, и вправду, кощей — хоронить его без толку. Тут по-другому действовать надо. Сейчас мы с Немым сходим, поглядим на него. Потом я этого Архипа допрошу.
— А пир когда? — обиженно спросил князь. — У меня уже стол накрыт!
— А ты, княже, угощение ко мне домой пришли, — сказал Сытин. — И сам приходи к вечеру. Мишку с собой прихвати — там и отметим. На кой хрен нам на боярские рожи глядеть?
— Я меры безопасности усилил, — похвастался Сытин, подходя к зданию темницы. — Теперь просто так внутрь темницы хер пройдёшь!
— А что, раньше до хрена желающих было? — подъипнул я Сытина.
— Бля, Немой! Вечно ты всё испортишь!
Сытин трижды постучал в железную дверь, подождал и стукнул ещё два раза.
— Кто там? — строго спросили из-за двери.
— Сытин с князем Добрыней! — отозвался Сытин.
— Пароль! — не унимался голос за дверью.
— Нечисть! — с серьёзным хлебальником отозвался Сытин.
Я хрюкнул в рукав от смеха.
— Это вчерашний пароль! — возразил голос. — Сегодняшний нужен.
— С хера ли? — изумился Сытин.
— Никита Ильич тоже решил меры безопасности усилить, — объяснил голос.
— Позови его! — заорал Сытин.
— Без пароля не могу, — упёрся голос. — Никита Ильич сказал, что Сытин пароль знает.
— Бля, точно! Говорил он мне что-то! Я ещё на бумажку этот грёбаный пароль записал!
Сытин принялся шарить по карманам.
Я не выдержал и заржал в голос.
— Вот так — захочешь в темницу попасть, и хер впустят!
— Ипать! — выругался Сытин.
Дверь заскрипела и открылась.
— Пароль верный! Проходите!
Сытин схватил меня за рукав и быстро втащил в темницу. Сам я идти не мог — загибался от хохота.
Узким полутёмным коридором мы прошли в кабинет начальника темницы. На двери по-прежнему висела знакомая деревянная табличка.
Никита Ильич пил чай с пирогами.
— А, Немой! — заулыбался он, увидев меня. — Соскучился? Может, половишь мне мышей по старой памяти, а?
— Одного поймал уже, — буркнул я. — Теперь от его семейств не отвязаться никак.
— Ты заговорил, что ли? — удивился Никита Ильич.
— Никита Ильич, что за фокусы? — спросил Сытин. — Какого хера меня твои стражники не пускают?
— Ты же сам эти пароли придумал! — возразил начальник
