— Я этого не делал, — сказал я. Снейп слегка нахмурился, не понимая, о чем идет речь, но я уже продолжал:
— Я не открывал Потайную комнату.
Снейп хотел что-то сказать, но передумал и просто молча смотрел на меня, давая возможность закончить.
— Я не знаю, где она находится, но даже если бы знал, то не открыл бы — мне это не нужно, у меня нет заморочек насчет чистоты крови… к тому же я сам грязнокровка, так что она… он… в общем, чудовище убило бы меня первым.
Я надеялся, что Снейп не будет разыгрывать непонимание и отрицать существование Потайной комнаты — это бы означало, что он считает меня полным кретином. Но профессор не считал меня кретином. Он некоторое время молчал, а потом сказал то, чего я никак не ожидал от него услышать:
— С чего вы решили, что вы… что ваши родители — магглы?
— Будь они волшебники, они бы меня не бросили, — повторил я слова Нотта. В эту секунду вернулась мадам Помфри.
— Профессор Снейп, — слегка язвительно проговорила она, и я подумал, что целительница наверняка знала его еще учеником. — Не будете ли вы так любезны оставить, наконец, моего пациента в покое и дать мне заняться своей работой?
К моему удивлению, Снейп несколько смешался — он явно хотел поговорить со мной еще, но спорить с мадам Помфри, пребывающей в плохом настроении, явно не стоило. Профессор бросил на меня еще один взгляд и направился к выходу.
— Придется резать свитер, — сказала целительница. Я не стал возражать, прекрасно понимая, что иначе свитер не снять и не заживить рану. С трудом мы избавились от свитера и футболки, и я улегся на кровать, поглядывая на то, как мазь впитывается организмом и постепенно наращивает мышцы и кожу.
Незадолго до начала семестра я решился поговорить с Поттером, поймав его с Уизли в коридоре по пути в больницу, где они навещали Гермиону.
— Эй, Поттер, — сказал я, когда они проходили мимо. — На пару слов.
— Чего тебе? — недовольно спросил Уизли, но я его проигнорировал.
— Кое-что хочу спросить, — продолжил я.
У меня была не такая ужасная репутация, как у Малфоя, с которым они постоянно цапались, да к тому же они знали, что я общаюсь с Хагридом, с которым дружили и сами, так что Поттер, хоть и был удивлен, но все-таки подошел.
— Только с тобой, — сказал я Поттеру. Уизли оскорблено покачал головой:
— Что еще у тебя за тайны? Гарри мой друг, он все равно мне расскажет…
— Вот и пусть рассказывает, — ответил я.
— Ладно, Рон, я расскажу, — пообещал Поттер, и Уизли недовольно отошел в сторону.
— Я хотел у тебя узнать… — начал я. — Только не ври мне — я это сразу пойму… В общем, ты за последнюю пару месяцев не слышал ничего странного?
— Насчет чего? — спросил Поттер.
— Да не насчет чего. Ну странное… звуки там, слова… то, что кроме тебя, больше никто не слышал?
По его лицу было заметно, что мой вопрос попал в точку, и, не желая спугнуть удачу, я продолжил:
— Возможно, это слышал только ты, и когда рассказал другим, тебе никто не поверил.
— А ты это тоже слышал? — недоверчиво спросил Поттер. Я кивнул:
— Похоже, в замке есть кое-кто голодный и жаждущий крови.
— Но почему ни Рон, ни Гермиона, ни кто другой…
— Это очень просто, — перебил я его, и Поттер нахмурился. — Подумай сам. Ты слышишь слова, которые больше никто не слышит. Или не понимает.
— Ну и что?
— О Мерлин! — в досаде я покачал головой. — Ладно, проехали. — Все, что мне требовалось, я уже узнал. — Если не можешь сам обо всем догадаться, поговори с Гермионой. Насколько мне известно, у нее с логикой все в порядке.
Я развернулся и направился к лестнице, ведущей в наши подвалы, но Поттер догнал меня.
— Что ты знаешь? — он ухватил меня за плечо, и я был вынужден остановиться.
— А ты хочешь, чтобы тебе все разжевали? — спросил я. — Давай, подумай сам, это не трудно.
— Гарри! — нетерпеливо крикнул Уизли, и я, воспользовавшись моментом, покинул их теплую компанию, чтобы поразмышлять над всем в одиночестве своей спальни.
Однако несмотря на то, что большая часть элементов головоломки улеглась на свои места, сформировав довольно мрачную картину, я не знал, что мне теперь с этим делать. Может, подойти к Макгонагалл и прямо так и сказать — профессор, мы с Поттером, как два змееуста, можем засвидетельствовать присутствие в замке здоровенного злобного василиска, который жаждет убийств и охотится на грязнокровок… Как я об этом узнал? Очень просто. Видите ли, сердцевина моей палочки содержит шкурку одного такого экземпляра и, судя по всему, реагирует на своего собрата, испуская волны энергии, которые практически выводят ее из-под моего контроля. Василиски, знаете ли, очень могущественные магические создания, и их свойства еще до конца не изучены… что, впрочем, вполне объяснимо — один взгляд, и вы превращаетесь в камень, как кошка Филча и тот первокурсник… Нет, я его не выпускал; мы с профессором Снейпом уже имели разговор на эту тему…
Все это, конечно, было глупо и бессмысленно. Возможно, преподаватели и так в курсе, что по замку ползает змеюка, но чтобы ее поймать, надо знать, где искать, а если василиск еще не пойман, значит, они этого не знают. Поэтому я решил пока помалкивать и заняться более насущными проблемами, а именно — своей одеждой.
Первым делом я отправился к Хагриду. Он был едва ли не единственным, к кому я мог обратиться с неформальной просьбой. К тому же, Хагрид свободно покидал территорию замка, когда ему заблагорассудится.
К моему облегчению, Хагрид с удовольствием согласился помочь.
— В Хогсмиде есть один магазинчик с одеждой, — сказал он мне, — прямо завтра туда и загляну. — Он еще раз осмотрел мой свитер, от рукава которого ничего не осталось. — Где ж это ты так приложился?
— Переборщил с заклинаниями, — ответил я. — Макгонагалл мне уже вкатила по первое число. Зато Снейп даже не наказал! Только пожалуйста, не бери ничего светлого. Купи черный, или зеленый, или темно-серый.
Хагрид взвесил на ладони мешочек с галеонами.
— Этого даже много, — сказал он и взглянул на меня. — Значит, говоришь, рисунки продал? — Он улыбнулся. — Молодец, Линг, может, когда подрастешь, художником станешь, будешь волшебные портреты писать.
— Вряд ли, — ответил я. — Хотя кто знает…
Хагрид убрал деньги и снова улыбнулся.
— А я тут тебе кое-кого принес.
— Ух ты! — я полез в рюкзак за бумагой и карандашами. Хагрид тем временем надел кольчужные перчатки, взял стоящий у камина металлический ящик, на который я до этого не обращал внимания, и поставил его на стол. Ящик был заметно раскален.