– А говорят, всеобщего эквивалента нет. – Я положил вексель на стол. – Так вот он, собственной персоной.
– Другие Дома это дело демонстративно игнорируют, – хихикнул Лев Антонович. – Как те страусы. По крайней мере официально и напоказ, даже на «Арене» как ставки не берут. Хотя не сомневаюсь в том, что втихаря они векселя уже начали скупать, на всякий случай. И локти владетели грызут, когда их никто не видит, поскольку не дураки и знают, что такое экспансия. Только вот сделать ничего не могут. Пока.
– Что мы любим в нашем Льве Антоновиче, так это то, что он все всегда знает, – приобнял Оружейника за плечи Голд.
– А вот за то, что некоторые вещи мы от него узнаем не сразу или вовсе случайно, его никто не любит, – поддержал я своего консильери, точно зная, что именно это он и хотел сказать.
– Именно, – подтвердил Голд, причем уже без всякой улыбки. – Антоныч, с огнем играешь. Наше терпение безразмерно, но все равно имеет предел. Ты долго будешь нам информацию дозированно выдавать?
– Информационный голод как настоящий, желудочного происхождения, – сбросил руку Голда со своего плеча Оружейник. – Если слишком много новостей сразу выдать, то они не усвоятся в голове. Непременно что-то важное пропустишь или не поймешь.
– Разумно, – сказала Фрэн, обгрызающая ребрышко и трогательно отставившая мизинчик в сторону. – В этом есть логика.
– Вот! – показал на нее Оружейник. – Устами младенца глаголет истина!
– Мне двадцать два года, – уточнила Фрэн.
– По поступкам и некоторым суждениям – меньше, – уверенно заявил наш финансист. – Во-первых, ты связалась с этими головорезами вместо того, чтобы спокойно сидеть в крепости, во-вторых, удивляешься тому, что они творят и думают. Как есть дитя.
– Зато вы Вергилий, – по-моему, обиделась на Оружейника Фрэн.
– Почему Вергилий? – опешил тот.
– А вы последовательно ведете Свата по местным кругам ада, – злорадно сообщила ему переводчица и бросила обглоданное ребрышко на блюдо, к остальным костям. – Сначала показали ему Рувима, потом – Хорхе, а сейчас, по идее, будет что-то среднее между первым и вторым. Или наоборот – дно миров.
– Ты ее с собой больше не бери, – попросил меня Оружейник. – Хотя бы в те дни, когда со мной общаешься.
– Чего так? – показушно удивился я. – Никак угадала эта умница?
И я игриво ткнул Фрэн пальцем в бок. Что приятно – та не стала делано смеяться или преувеличенно возмущаться таким моим поведением. Нет, она просто стукнула меня кулаком в плечо.
– Угадала, не угадала – не в этом дело, – косо глянул на нее Лев Антонович. – Просто я, когда людей не понимаю, то переживать начинаю, беспокоиться, нервничать даже. А ее я не понимаю. То ребенок, то пророчица какая-то. Тебе что дороже – мои нервы или… э-э-э… соседство с красивой девушкой? Ой-вэй, красивой, да. Я тоже честный человек, когда вижу красоту, то не могу подобное не отметить. Только подружкам своим не говори, что я так сказал, хорошо? Просто за такие слова они меня побьют, а тебя потом из зависти отравят. Эти – могут. Я-то их изучил!
– Фу, как вам не стыдно! – возмутилась Фрэн. – Они не такие!
– Еще что-то будете? – К нам подошел официант.
– Нет-нет, – явно обрадовался смене темы разговора Оружейник. – Что мы вам должны за эту дюжину сосисок и несколько чахлых ребрышек?
– Блюдо колбасок и десять жирных ребер. – Официант явно не собирался сдаваться. – И еще вы забыли про пиво, уважаемый.
Вот интересно, пятнадцать мер – это много или мало? Пока вышеупомянутую таблицу соотношений не увидишь, не поймешь.
– Лев Антонович, есть что-то такое, что ты мне не сказал про азиатов и их лидера? – спросил я у Оружейника, явно переживавшего, что столько денег за еду пришлось отдать. – Только честно ответь.
– Успокойся, – отмахнулся он от меня. – Я сам про них знаю так мало, что и рассказывать нечего. Да скоро сам поймешь, что к чему.
Надо заметить, что Фрэн как минимум частично оказалась права. Квартал «Азиатского блока» являл собой что-то среднее между земноморцами и мексиканцами. Тут не было шумной толпы, но пристального внимания хозяев этого района мы не избежали.
– Рады приветствовать вас в нашем квартале. – Невысокий улыбчивый азиат подошел к нам, как только мы пересекли границу их территории. – Меня зовут Фанг, и я искренне надеюсь на то, что смогу быть вам полезен. Какова цель вашего визита? Продать? Купить? Поменять?
– Ни то, ни другое, ни третье, – опередил всех с ответом Оружейник. – Мы к владетелю И Синю пришли. Доложите ему, что прибыл владетель Сват с Большой реки, для беседы.
– Хорошо, – поклонился нам азиат и указал на большое здание слева от нас. – Пожалуйте в обменный дом, гости всегда ожидают тех, к кому они пришли, именно там. Тем, кто впервые попал в наш квартал, я приношу свои глубочайшие извинения за то, что не могу показать вам все красоты нашего нового дома, но наши правила строги. Только те, кто живет здесь, могут ходить по нему беспрепятственно.
И он снова поклонился.
– А тем, кто нарушит это правило, никто не позавидует, – негромко сказал мне Оружейник, когда Фанг, убедившись в том, что мы вошли в дом и закрыли за собой двери, удалился вглубь квартала, видимо, к тому самому И Синю. Шел он, правда, не слишком-то быстро, мы его из окна видели. – Не знаю, что с ними делают, но даже распоследние отчаюги за очень большие деньги не рискуют сюда соваться.
– Вот и таблица, – показал Голд на огромный, не сказать – гигантский плакат. – Все, как Антоныч и говорил. Ох, и мудрено. Сват, ну ты глянь!
И вправду, тут все оказалось куда как непросто. Даже однородные предметы стоили по-разному, каждая разновидность имела свой вес и цену. Например, патроны для пистолетов. Они были разделены на добрый десяток групп – в основном по калибрам. Впрочем, там еще какие-то буквы и цифры стояли, я подозревал, они обозначали марки пистолетов, к которым эти патроны шли, так что даже патроны одного калибра разнились по цене.
Так было и со всем остальным. Оружие, продукты, одежда, предметы быта и гигиены – всего не перечесть. И как финал – приличных размеров надпись, уведомляющая всех о том, что по вопросам покупки и продажи товаров, не указанных в таблице, нужно обращаться к работникам обменного дома.
То есть на данный плакат попало далеко не все.
– Впечатлены? – К нам подошел немолодой китаец с белоснежной бородкой средней длины и висячими усами.
– Признаться, да, – не стал врать ему я. – Всегда восхищался трудолюбием и мудростью азиатов. Это же адов труд.
– Мало написать, – поднял немолодой китаец указательный палец вверх, а после обвел им помещение. – Все служители этого места должны были выучить это наизусть. И выучили. Люди не должны ждать, пока они найдут цену на тот товар, который посетители хотят продать или купить. Они должны сразу получить ответ, что сколько стоит.
