В марте работы были завершены, и «Фенрир» провел пробные стрельбы. Рутгер присутствовал и оглох на целый день, но был доволен. Сезон зимних бурь в Атлантике подходил к концу, приближалось горячее время охоты на морских путях.
В начале апреля Рутгеру передали предложение о встрече с уполномоченным фирмы «Соммерсет и Стаббингтон». Официально фирма занималась промыслом китов и тюленей и имела отделение в Рейкьявике.
Такое предложение всегда означало одно: имеется крупный заказ.
Встреча состоялась в капитанской каюте на «Молоте Тора». Британец недолго ходил вокруг да около. Предложение сильно озадачило Рутгера. Предстояло атаковать не одинокого купца, не караван, а ни много ни мало вступить в бой с двумя русскими военными кораблями.
– Корвет «Победослав», – без ошибки выговорил англичанин трудное русское название. – Две восьмидюймовки, десять четырехдюймовок. Бортовая и палубная броня. Теоретически четырнадцать узлов, но на деле будет меньше, об этом позаботятся. С ним пойдет канонерская лодка «Чухонец». Ветхая галоша, но с одиннадцатидюймовой пушкой. Орудие старое, расстрелянное, дальность стрельбы не превышает пятидесяти кабельтовых. Гребные колеса. Не бронирован. Скорость десять узлов.
Не дослушав, Рутгер сплюнул в стену через голову англичанина.
– Предполагается, что я идиот? Может, твои хозяева знают, как надо нападать на такие корабли?
– Точно так же, как волки нападают на лося, имея загонщиков и засаду, – углами тонкогубого рта улыбнулся британец. – Или, скажем, как охотники гонят волков на номера. Процесс может затянуться, но результат известен заранее.
Рутгер задумался. Сын Альбиона говорил дело. Понятно, почему он обратился по этому адресу, – учел боевую мощь «Фенрира»! Если выгнать добычу прямо на него… Но и загонщики должны быть многочисленны. Своих сил, похоже, не хватит, но если вступить в долю с Бьярни Неугомонным…
– Допустим… Моя выгода?
– Во-первых, наследник российского престола. За него русские заплатят колоссальный выкуп…
– Его еще живьем надо взять, наследника, – невежливо, но резонно перебил Рутгер. – Ладно, дальше что?
– Во-вторых, все имущество, которое ваши люди захватят у русских, включая сюда и сами корабли…
– Это и так ясно. Дальше.
– В-третьих, мне поручено предложить вам известную денежную сумму…
Сумма произвела на Рутгера впечатление. Пятьдесят процентов англичанин обещал сразу, остальное – по выполнении заказа. Да за такие деньги можно было ввязаться и в более рискованное предприятие! Малой доли аванса уже хватило бы, чтобы оплатить командам всех судов Рутгера вынужденный простой до конца мая. Доля самого Рутгера позволяла в случае успеха предприятия стать не «одним из первых» королей открытого моря, а просто самым первым, сильнейшим среди сильных.
– И наконец, в-четвертых, Великобритания обещает никогда не напоминать вам о корвете «Идоменей».
Само собой, Рутгер поднял бровь, изображая удивление: о чем ты, мол? Какой «Идоменей»? Но скребанул по нервам рашпиль досады: «Знают!» – и сейчас же уколол гвоздь любопытства: «Откуда знают?»
– Одно условие, – уточнил англичанин. – Я не хочу, чтобы в нашем соглашении оставались какие-либо неясности. Вторую половину суммы вы получите лишь в том случае, если российский цесаревич будет убит или пленен. Если он ускользнет от вас, вы не получите ничего. Это понятно?
Рутгеру давно было все понятно. Британия желает войны между Россией и Республикой? Пусть так. Рутгеру было все равно. Война так война. Правда, в норвежской кампании русские показали свое умение воевать не только на суше, но и на море, однако блокада фиордов и полномасштабная морская война – очень разные вещи. Пусть-ка попробуют. Ясно, что Британия тайно поддержит Республику, как поддерживала всегда. Итог войны спорен.
А хоть бы даже русские высадились в Исландии – какая разница! Дом викинга – море, а не береговые скалы. Лишь глупцы твердят о вечном. В этом мире нет ничего вечного, не вечна и Республика. Все равно. Ловец удачи поймает свое не там, так здесь. Рутгер не собирался ни гробить свои корабли в боях с русскими эскадрами, ни защищать никчемные скалы. В океане достаточно места. Чем плохи Южные моря? Просачиваются слухи, будто в далекой Австралии колонисты готовы взбунтоваться против британской короны. В добрый час!
Англичане хороши, пока они платят. Рутгер никогда не связывал себя долговременными обязательствами. Если бы и связал – они не имели бы никакого значения. Родина человека там, где ему хорошо. Если станет выгодно наняться к австралийцам, чтобы бить на море англичан, – тем хуже для последних.
Новые мысли наложились на старые и укрепили их. Рутгер окончательно решил принять предложение.
– Когда деньги? – спросил он, не тратя лишних слов.
– Задаток можете получить уже завтра, – успокоил британец. – Но вам понадобятся компаньоны…
– Это мое дело.
– Совершенно верно, ваше. Мы будем иметь дело с вами, остальное на ваше собственное усмотрение. Единственное, в чем мы хотим иметь полную уверенность, так это в исходе дела. Ваших сил должно с избытком хватить для выполнения заказа. Не скупитесь.
– Учил тюлень акулу плавать…
Бьярни Неугомонный был одногодком Рутгера и человеком совсем иного склада. На взгляд Рутгера – легкомысленным. Веселый и щедрый предводитель, удачливый и расчетливый пират, он не смотрел в завтрашний день. Ему по ноздри хватало и сегодняшнего. Соленые брызги в лицо, соленый ветер, соленая брань, запах крови, сладость добычи, веселый угар кутежей – что еще надо? Не жалуя новомодных штучек, но подражая большинству, он все же поставил на три из четырех своих парусников слабосильные паровые движки – не столько ради скорости, сколько в качестве средства выйти из штилевой полосы.
Бьярни годился. Правда, узнав о том, что Рутгер предлагает ему всего-навсего десять процентов добычи, он пришел в ярость. Ему, Бьярни, – десять процентов!
– Тебе почти не придется участвовать в бою, – втолковывал ему Рутгер. – Ты загонщик. Постреляешь немного с предельной дистанции – и все. Прости, друг, эта добыча не по твоим зубам. Основную работу сделают мои люди. Притом добыча велика, это тебе не купец с грузом пеньки. Бери двенадцать процентов, это мое последнее слово.
Бьярни согласился.
Остальное зависело от англичан.
Где и когда ждать русских – первое. Право захода в какой-либо порт на севере Британии – второе. Самборо на острове Мейнленд? Годится. Снабжение углем – третье. Перед боем угольные ямы должны быть полны, а до Свальбарда далеко. Какие еще «льготные цены»? Не желаю слышать о ценах! Если Англии так важен этот заказ, пусть раскошелится на уголь, и не какой-нибудь, а наилучший, кардиффский!
Англия раскошелилась, но – услуга за услугу – потребовала, чтобы на «Фенрире» присутствовал британский наблюдатель. «Не доверяют», – ухмыльнулся про себя Рутгер и ошибся. Рыжий и очкастый мистер Чеффери оказался не военным моряком и нисколько не смахивал на шпиона, а, вернее всего, был тем, кем и назвался – инженером-кораблестроителем из Портсмута.
Скорее следуя всегдашней осмотрительности, нежели подозревая англичан в нечестной игре, Рутгер велел приглядывать за мистером Чеффери. Если британцы, лихорадочно строящие один дорогущий броненосец за другим, подозревают, что сваляли дурака, отказавшись от услуг Хэмфри Парсонса, и желают посмотреть, каков «Фенрир» в деле – пусть смотрят. За свои услуги они могли бы вытребовать гораздо больше. Ну а если мистер Чеффери высмотрит лишнее, он всегда может поскользнуться на сходнях и раскроить о кнехт свою рыжую голову.
И вот теперь рыжий очкарик болтался в чреве «Фенрира» где-то недалеко за горизонтом, и с каждой минутой все ближе к десятидюймовым пушкам придвигались русские корабли, эскортируемые Рутгером и Бьярни.
Как всегда, расчет был точен. Обладая превосходным чувством времени, Рутгер обнажил в хищной усмешке крепкие желтые зубы. Вот-вот в морской дали на западе покажутся высокие трубы «Фенрира», и глупые русские, возможно, начнут кое-что понимать. Тогда наступит пора отвлечь на время их внимание… Или уже пора?
Пронзительно свистнул марсовый – увидел. Пора!
Рутгер кивнул. Ганунд, капитан «Молота Тора», понимал своего ярла без слов. Не прошло и минуты, как на батарейной палубе раздался громоподобный рык, долетевший до боевой рубки:
– Левый борт, целься… Пли!
И грянул настоящий гром. Вздрогнув всем корпусом, «Молот Тора» выбросил шесть молний и шесть клубов белого дыма. Первый удар молота. Начало.
– Противник открыл огонь, – доложил Враницкий.
Невооруженным глазом было видно, как идущий впереди барк окутался пороховым дымом.
Потекли томительные секунды. Наконец далеко справа хаотично и вразнобой встали несколько столбов воды.
– Говорят, будто в абордажном бою пираты непобедимы, но стрелять им еще учиться и учиться, – насмешливо прокомментировал Пыхачев, обращаясь к Враницкому. – Промазали на милю. Павел Васильевич, голубчик, прикажите прибавить оборотов. Сейчас начнется самое веселое.
