— Дворянство наше служит государству верой и правдой, но обнищало в большей своей части, служа за одно жалование, коего постоянно не хватает. А на пенсии вообще затруднительно выжить и дать детям достойное образование. Большинство офицеров и чиновников зачастую собственного угла не имеют и снимают себе жилье. Допустимо ли жить так людям, что проливают свою кровь за наше Отечество?!
Крестьянство наше, особенно в крепостной зависимости находящееся, просит оградить его от несправедливостей и притеснений, от дворянства исходящих. Ведь зачастую барщина до шести дней в седьмицу доходит, ибо те, кто вотчины имеют, в долгах находятся и этим стремятся свой ущерб покрыть. Но если бы только это одно было — некоторые помещики зло тяжкое вершат, без суда и следствия, токмо по одному желанию своему зловредному произвол всяческий вершат, законом пренебрегая, жизни и имущества своих крепостных лишают! А жалобщиков в Сибирь ссылают, чтобы другим жалобы свои нести некуда было! По-божески ли такое?!
Тишина в зале сгустилась — о творящихся безобразиях знали все собравшиеся, и впервые они были озвучены, и кем — самим императором. Сам Вяземский поежился — как генерал-прокурор он прекрасно знал о злоупотреблениях, которые значительная часть дворянства уже таковыми не считала. А ведь такое могло привести к бунту, дыхание которого явственно ощущалось, и лишь вера в доброго царя еще сдерживала крепостных от выступления злонамеренного.
— А ведь не только души человеческие смертью губят. Мыслимое дело тому, кто в Христа верует, православными душами торговать, родителей с детьми разлучая. И о сделке с нечистым в газетах объявления дают, где христианская душа по цене певчей птички идет! Более того, уже басурманам принялись христиан продавать алчность свою удовлетворяя — девиц невинных, даже крох малых в гаремы продавать?!
Если бы не священники, что о пастве своей радеют, то о том преступлении и не узнали бы! За такое преступление христопродавцы были судом жестоко наказаны — и так будет впредь!
В зале прокатился небольшой гул, тут же смолкнувший. Присутствующие были шокированы, хотя многие о том ведали или догадывались. В той же Персии и Крымском ханстве девственницы особо ценились, так что через посредников некоторые помещики сбывали «живой товар» с большой выгодой для себя. Вот только нарвались — были судимы, дворянства и чести лишены, жестоко биты кнутом и отправлены в Сибирь. А для острастки другим лиходеям, вотчины с крестьянами были в казну отписаны — и в зале о том многие хорошо ведали.
— Дворянство наше должно над крестьянством попечение отцовское иметь, пригляд родительский, а не над рабами издеваться по прихотям своим. А крестьяне наши, за опеку над ними и с заботою, как дети родителям, лаской и трудом отплачивать за добро. А посему принял я такое решение, господа советники мои…
Император Иоанн Антонович остановился, пристально обвел взглядом собравшихся. И снова заговорил, голос его стал намного тише, все даже затаили дыхание, чтобы лучше самодержца слышать.
— Все дворяне за службу верную и непорочную, воинскую в двенадцать, а гражданскую двадцать лет, поместье от меня получат на следующих условиях, дабы служение свое державе нести могли бы, не испытывая нужды откровенной. А условия таковы…
Хотя генерал-прокурор великолепно знал, о чем будет говорить государь, но тот так повел свою речь, что Александр Алексеевич сам был ею захвачен, с напряжением ожидая каждого слова. Что же говорить о других — все затаили дыхание.
— Само поместье является собственностью владельца, на него отводится пятьдесят десятин. А вот земля с крестьянами дается во временное владение от государства, и может переходить к детям и потомкам, если они в свою очередь отслужат положенные сроки. И будут выполнять следующие обязанности, неся ответственность передо мной лично над опекаемыми крестьянами, которые их крепостными являться не будут.
Требовать работу на себя не более трех дней в неделю, причем, не изматывая таким трудом страдников, кормя их в эти дни, и давая время на еду и часовой дневной отдых. По желанию и договоренности с крестьянским миром, можно и нужно заменять барщину оброком. И все! Распоряжаться крестьянами как то иначе, принуждать их к чему-либо силой и угрозами, а не лаской, запрещаю. Если возникнут разногласия между помещиком и миром-общиной, то решать их исправнику, или по суду, не иначе. Ежели помещик злоупотреблять начнет данными ему правами, то села возвращены будут обратно в казну.
В зале прокатилась легкая волна — представители дворянства переглянулись. Перспектива получить деревеньки с душами, пусть и не с крепостными, привилегированное сословие более чем устраивала. Однако дальнейшие слова императора заставили многих задуматься.
— Помещики несут ответственность за жизни крестьянские и уплату подушной подати в полном объеме. А почему должны радеть в здоровье крестьян и содержать в имении лекаря. А также церковь, при которой организовать приходскую школу для детей. По последним и судить будем — если рачительность проявлять будет, смертность маленькой станет, а все дети грамоте разуметь — то таким помещикам дополнительно сельцо дадим. И более того — тем крестьянам, у кого сыновья и дочери грамотны станут, на гривну в год подушную подать пожизненно снимем. А ежели помещики делать наоборот изволят, крестьяне нужду терпеть станут, школы не будет, то поместную деревеньку на казну обратно отписывать и впредь таким дворянам ничего не давать, кроме жалования.
Пусть на свою нерадивость сами себе пеняют!
Исправникам за этим строго наблюдать, а губернским коллегиям проверку проводить по школам, дабы лживых отчетов и отписок не имелось. И смертность смотреть, чтоб уменьшалась, а населения приплод был изрядный. Нам нужно безлюдные пространства заселять, да мануфактуры новые строить — а для сего рабочие руки зело нужны. А потому тем крестьянам, что с миром рассчитались, препятствий к уходу в города не чинить, но подушную подать за таковых не платить. А рекрутов Военная Коллегия отбирать будет, а не даточных людей брать. Но за оных, опять же, подушную подать и иные налоги не взыскивать.
В зале снова прокатился легкий шум — представители дворянства начали соображать, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но условия, хотя сильно ограничивали власть помещика, все дворянство, особенно служилое и однодворцы, приняло бы без оговорок. Лучше иметь поместье на таких пунктах, чем не иметь оного совсем.
Вяземский прекрасно понимал, что злоупотребления останутся, вот только их число резко уменьшится — кому охота вступать в конфликт с крестьянами за свои незаконные желания, ведь те могут жалобу написать в Собственную Его Величества канцелярию, там для их приема и рассмотрения, с принятием решения, целое отделение отвели.
Так что поневоле начнут осторожничать и действительное попечение над сельскими жителями иметь. И школы заведут, и доброго лекаря найдут — тем более, что за них сами же крестьяне платить станут, а на подушной подати сплошная экономия выйдет — десять копеек в год на человека в большие рубли может сложиться…
Глава 17
Санкт-Петербург
Иоанн Антонович
полдень 24 января 1765 года
— Что касается крепостных крестьян, то окромя дворянства владеть ими никому не позволено будет! А участь оных я передаю на рассмотрение Земского Собора. Пока же приму иное решение…
Иван Антонович остановился, пристально посмотрел на высокое собрание — все стояли, замерев, признаков усталости никто не проявлял. Сейчас особенно — ведь затронута самая главная тема, и если он сейчас посягнет на сложившиеся устои, то его судьба будет печальна. Владельцы крепостных посягательства на основу их богатства не простят ни одному императору, и только страх перед всеобщим восстанием заставит правящий класс пойти на его отмену в 1861 году со скрежетом зубовным.
— У нас есть дворяне, что владеют разоренными вотчинами с десятком душ. Мы приняли решение помочь таким — они могут заложить свое имение в Крестьянском банке, который только создан. И написать на Наше имя в канцелярию прошение о выделении в имеющееся поместье или родовой дом, деревеньки с крестьянами.
