Ну и дали они, конечно, смешно даже, на мол, и отвяжись. Вероятно, они дали бы значительно больше, если бы я настоял, но мне хотелось не ограбить их, а окончательно добить, что ли, пусть и без помощи кулаков.
Женщинам деньги всегда нужны. Они, когда их тратят, получают, по-моему, не меньше удовольствия, чем от….
В общем получают. А у Миланы, сдается мне, и сравнить то эти удовольствия при всем желании еще не получится.
Вот тогда я и подошел к Милане с предложением, что если ей захочется что-нибудь купить, пусть не стесняется и обращается ко мне. Или же попросит необходимую ей сумму. В разумных пределах, конечно.
Еще и фразу на всякий случай приготовил, типа того, что в оплату эта сумма входить не будет. Чтобы не подумала, что мириться подошел.
Она сразу попросила целых пять золотых крон.
Я чуть рот не открыл от удивления, куда ей столько денег. Да и нет у меня такой суммы.
Милана продолжила — ты не волнуйся, Артуа. Как только приедем, сразу же отдам.
Вот в том доме, и пальцем через плечо показывает, могучий волшебник живет. Берет дорого, но голову тебе опять нормальную сделает. Точно такую же, как и была, до того как ты ослом побывал.
И еще добавила, что выгодно мне получится, поскольку совсем бесплатно.
Да еще дом, на который она пальцем не глядя показала, развалюха развалюхой. На бок весь покосился, и крыши нет.
Нельзя девчонкам малолетним, пусть и очень симпатичным, с взрослыми мужчинами так разговаривать. Это я про себя подумал.
Вслух же сказал, что предлагали мне умные люди к людоедам обратиться, нет, чтобы послушаться, дураку.
В ответ снова услышал просьбу о пяти золотых для той же самой надобности.
Вот и поговорили.
И все же, пусть и не сразу, но до меня дошло. Милана — взрослая девушка. И вести с ней нужно именно так, как с взрослой и симпатичной девушкой. А не как с ребенком или даже подростком. Отсюда и все ее обиды.
Кому же нравится, когда за ребенка принимают, да еще и ведут себя соответственно. Не сомневаюсь, что она уже немало комплиментов по поводу своей внешности услышать успела. Да я и сам бы несколько не самых плохих добавил, если бы не…. Ну вот, опять за свое.
На ночлег мы встали у какой-то речушки.
Удачная мысль мне все же в голову пришла, Пронтию деньги заплатить. Никакой суеты, ничего делать не нужно. На ужин пригласят, и ночью за лошадью будет кому приглядеть, она в общем табуне пасется.
После ужина я уединился в рощице, чтобы позаниматься не на глазах у всех. Все в этой жизни — вопрос мотивации, а она у меня куда как сильна.
Перед сном решил искупаться, конский пот едкий, да еще и своего изрядно добавил.
Только взял полотенце и к реке направился, как Милана остановила меня вопросом, куда это я направился.
Честно ей признался, что топиться пошел. Ты же со мной почти не разговариваешь, и внимания не обращаешь, что мне еще остается?
А полотенце зачем? Как это зачем?
Когда узнаешь, придешь на берег и рыдать начнешь. Тут тебе и полотенце, чтобы слезы вытереть. Только тогда поймешь, какой я хороший — даже после своей смерти о тебе забочусь.
Все-таки заставил ее улыбнуться.
А остановила она меня вот для чего.
Милана объясняла путано, снова что-то умалчивая и опять не все договаривая. В нескольких словах суть просьбы заключается в том, что добраться ей до Велента, необходимо так, чтобы люди, которые возможно будут ее искать, если еще не ищут, не успели перехватить.
Нет, она ничего не украла, и не натворила, но…
Вероятно, я бы смог выпытать все подробности, но не стал даже пытаться. А зачем? Что это даст и что это изменит?
Пусть даже из-под венца сбежала, это ее право. Только спросил очень строго — труп хорошо спрятала? И сразу язык прикусил, ведь только, только опять нормально разговаривать начали.
Но похоже на то, что она привыкнуть успела к моим шуткам, поскольку никак даже не отреагировала.
И еще попросил ее не садиться с левого края телеги и шляпку как можно реже снимать. Иначе, какая это маскировка, первый из тех, кто ее раньше видел, сразу же узнает.
Здесь движение тоже правостороннее, если можно так выразиться. Да и безо всяких выражений все левыми бортами разъезжаются. Только имперская почта посередине несется.
И еще эти, типа с мигалками на каретах. Буквально сегодня такой кортеж навстречу попался. Впереди несколько всадников, затем две кареты и сзади еще чуть ли не десятка полтора верховых.
Разве что не слышно — водитель гнедой кобылы, принять вправо и остановиться. Но мы и так остановились на обочине, пропуская. Положено так. Передние всадники этим и занимаются, что на обочину всех сгоняют, рожи наглые.
А то, чтобы Милана не садилась слева, так это я и так сказать хотел. Подхватит кто-нибудь прямо с телеги, бросит поперек седла и поминай, как звали. Плакали тогда мои денежки.
Какая же она все-таки симпатичная девчонка. Ну что ей стоило хотя бы на три года старше быть.
Посидели мы, поговорили с ней еще немного и спать пошли.
Естественно в разные стороны. Милана на телеге спит, а я под ней. Под телегой в смысле. Так надежнее. Но к речке я все же перед этим сходил.
Буквально на следующий день и объявились люди, разыскивающие Милану.
Мы давно уже должны были отправиться, но на одной из телег сломалась ось. Запасная ось нашлась сразу, с собой везли, но домкраты здесь еще не в обиходе, поэтому пришлось сначала телегу разгрузить. Ось уже поменяли и даже успели снова телегу загрузить, когда они подъехали.
Четыре всадника, не дворяне. Одежды выдержана в красно-синих, с добавлением черного тонах.
Я давно заметил, что у состоятельных дворян вся челядь носит одежду в родовых цветах хозяев.
Вооружены они также как и я, разве что пистолет у меня один и в седельной кобуре. Плевать я хотел эту тяжелую дуру за поясом таскать.
Милана заметила приближающихся людей еще раньше меня и поспешила спрятаться под покрывающую груз в телеге дерюгу.
Я встал рядом с телегой и сделал вид, что рассматриваю подпругу своей Мухорки.
Три всадника остановились на дороге, а один из них, вероятно старший, подъехал ко мне вплотную и побеспокоил, пихнув в плечо даже не вынутой из стремени, облаченной в высокий сапог ногой.
Когда я повернулся к нему, то обнаружил позвякивающий кошель, которым он тряс перед самым моим лицом.
Посмотрев на меня, всадник что-то пробурчал себе под нос и тронул коня, направляя его к Пронтию. О чем они говорили, слышно не было, а по жестикуляции обоих трудно что-то понять.
Я стоял и размышлял, что же мне делать в том случае, если Пронтий сейчас укажет в нашу сторону. То, что они кого-то ищут, нет никаких сомнений, и с большей долей вероятности можно утверждать, что именно Милану. Слишком уже показательна ее реакция, либо лицо знакомое увидела, либо разглядела цвета одежды.
