— А как фамилия и имя того зерноторговца?
Услышав желаемое, молодой князь тут же потерял к рязанскому купчине какой-либо интерес, переведя разговор с жизни сельской на городскую. В частности, его интересовало, не желает ли драгоценная родственница дополнить свою баню небольшой бронзовой купелью. Наподобие той, что стоит в сестрорецком коттедже или в столичной квартире. У фабриканта Агренева как раз завалялась еще одна такая, на складе. Пристроить ее особо некуда, выкинуть жалко, а в переплавку… гм, что-то душит. Галстук, наверное. Тетушка на такое предложение поначалу отнекивалась да отказывалась, причем с каждым разом все тверже и категоричнее. Вот только голосу ее сильно недоставало убедительности. И спустя каких-то полчаса роскошнейшая бронзовая купель таки была спасена от купели другой, огненной, — ну жалко же портить такую вещь! Тем более что у племянника на его складах нашлись и мраморная плитка, оставшаяся после отделки ванной и туалетной комнаты, и зеркала, и запасной комплект кранов и труб. А главное — все это вот-вот должно было пойти в переплавку и бесславно погибнуть, без малейшей пользы. Кузина, кстати, тоже не осталась в стороне от спасательной операции, приютив у себя все те наряды, что были приобретены в рамках операции «Шопинг». Потому как в противном случае их тоже ждала крайне незавидная участь. И только муж Анны Петровны остался за рамками всей этой важной суеты: ходить с супругой и тещей по пассажам ему было откровенно скучно, а смотреть на проплывающие мимо него деньги — неприятно (так как выбирали женщины, а оплачивал их выбор специально приставленный человек). Завязать же хоть какие-либо отношения с гостеприимным хозяином тоже не получилось — под его дружелюбным взглядом все его намерения вяли просто на корню. Особенные сложности были со связным изложением собственных мыслей, так что почти все время Виктор Данилович предпочитал молчать и слушать, отдыхая душой только во время посещения оперы. А вот в Императорском Большом ему не понравилось. Чересчур много титулованных аристократов и офицеров-гвардейцев, и слишком пристальные взгляды они кидали на его жену. Слишком!
— Прибыли, вашсиясво, Невский!
Александр пару раз моргнул, приходя в себя, и обнаружил, что смотрит как раз на представительство собственной же компании.
— Благодарствуем!
Щелчком переправив гривенник в ловкие руки извозчика, пассажир поправил свой котелок и двинулся к парадному.
«Ну что, нас ждут великие дела?! И стакан горячего чая, иначе у меня уши отвалятся».
— Так-с, с чего бы начать?.. А вот, пожалуй, с наших болгарских дел.
Почтеннейший юрист, облеченный доверием Русской оружейной компании вообще и ее владельца в частности, как-то незаметно для самого себя изрядно заматерел на выбранной стезе. Набрался опыта и связей, довел и так немаленький штат подчиненных до сотни человек и с некоторых пор обзавелся очень интересной привычкой докладывать не абы как, а «по странам».
— В объявленном конкурсе наша «Агрень» — несомненный фаворит, как, впрочем, и МАг, но победу, скорее всего, отдадут господину Манлихеру.
Вениамин Ильич немного пожевал губами и самую малость нахмурился — он уже давно считал проблемы работодателя и своими проблемами тоже, соответственно — любой конкурент вызывал у него как минимум легкую неприязнь.
— Как мне намекнули, в данном конкретном случае у компании шансов нет вообще — слишком уж в Софии оглядываются на Вену. Политика!
Стряпчий поморщился, всем своим видом показывая, как он недоволен.
— Ну Австро-Венгрия — давний и последовательный союзник нашей страны, так что ничего удивительного.
— Вы, несомненно, правы, Александр Яковлевич. Кстати, те же люди поведали мне еще один интереснейший слух — касательно того, что господину Манлихеру заказали разработать еще и самозарядный пистолет. Причем, хе-хе, без использования запатентованных нами узлов и деталей.
— Ну что же, я только рад за коллегу. По крайней мере в ближайшие семь-восемь лет он без работы явно не останется. Что у нас дальше?
— Сербия. Тут пока все в стадии предварительных переговоров о намерениях — денег у них нет, вот и не торопятся. Еще прощупываю почву в Бельгии, насчет пистолета для полиции и армии. И в Голландии. Так-с!
Очередная стопка листов появилась на свет божий из недр изящного бронечемоданчика.
— Испания! Конкурс на новую винтовку объявят месяцев через пять, но я уже могу предсказать кое-какие сложности — в частности, одним из условий будет калибр конкурсной винтовки в семь миллиметров.
Фабрикант отметил у себя в ежедневнике пообщаться на эту тему с Браунингом, а Лунев на столь «оптимистической» ноте наконец-то закончил с текучкой. Закончил и тут же перешел к самому интересному — своим комиссионным. Вернее, контрактам, с которых они и капнут.
— Чили!
Название этой страны стряпчий произнес как-то особенно мягко, можно даже сказать, что с явственным удовольствием. И уж точно — с нежностью. Правда, человек мнительный и по-мещански завистливо-приземленный наверняка перепутал бы это светлое и чистое чувство с обыкновенной жаждой наживы… И был бы абсолютно неправ. Почтеннейший Вениамин Ильич с некоторых пор вообще перестал интересоваться точными суммами своих комиссионных, и надо сказать, что уже имеющиеся полтора миллиона рублей на пяти счетах в трех разных банках лишь укрепляли эту его лень. Нет, теперь его удовольствием и целью был не презренный металл, выраженный в бумажках самого различного достоинства, а работа. Сама по себе. Схитрить, подкупить, договориться, продавить нужное решение — одним словом, достигнуть желаемого результата. И при всем при этом чувствовать себя частью чего-то большого и важного, значимого в масштабах всей империи. Это ли не счастье?
— Эти господа наконец-то созрели. Сто пять тысяч винтовок «Агрень», пятнадцать тысяч карабинов, примерно столько же «Гравов» под девять миллиметров, четыре тысячи «Орлов» и патроны ко всему этому в преизрядных количествах. Комплектация заказа — максимальная. Документы почти готовы, осталось согласовать пару спорных моментов и еще раз уточнить график поставки. Неделя на все, не больше. Где и когда назначить подписание контракта?
— Место — на ваше усмотрение. Время — тоже, а вот день…
Князь скользнул взглядом по раскрытому ежедневнику, на секунду задумался, затем едва заметно улыбнулся — самыми кончиками губ.
— Восьмого марта.
— Как прикажете, Александр Яковлевич. Кстати, поначалу заказчики тоже настаивали на варианте с семимиллиметровым калибром, но затем резко передумали. Видимо, наконец-то поняли всю возможную выгоду от совместимости своего и соседского оружия по боеприпасам.