Я открыл дверцу, всего трясет, опустился на сиденье, не чувствуя своего тела, он наблюдает за мной с ухмылкой, я спросил, подражая увиденному в старых фильмах:
— А как я сообщу?
— Мы сами с тобой свяжемся, — ответил он точно так же, как ответили те киношные гангстеры.
— А мой мобильник…
Он ответил с ухмылкой:
— Уже в нашей базе. Ты что, не сечешь в технике? Я же постоял с тобой! Все твои контакты сейчас перебирают наши ребята, смотрят фотки, с кем ты и как бесстыдничал. Так что давай, мы свяжемся, не волнуйся за нас, ха–ха.
Он сам толкнул дверцу, она должна бы захлопнуться с такой силой, чтобы я в испуге отшатнулся, но сервомоторы замедлили на последних сантиметрах.
Правда, я все равно дернулся с таким видом, словно увидел перед глазами лезвие остро отточенного топора.
Он довольно улыбался, а мой «Стронгхольд» прокатил два десятка метров, экономя топливо, и поднялся по длинной дуге над верхушками деревьев.
Сердце колотится и сжимается в страхе. Трансформатор, который не модернизированный, доставили бы через пару часов, но энергии может и не хватить, чтобы подпитать установку Рундельштотта, а заказанный в последнюю минуту доставят только завтра, все–таки бюрократия в отличие от мафии в самом деле бессмертна, привезли бы с завода прямо ко мне, всем было бы легче…
Ладно, мне бы только королеву отправить обратно, а там сумею выкрутиться, а эти сволочи, если явятся что- то спрашивать, вызову взвод ОМОНа.
Повеселев, я посмотрел на карту, вон там почти по дороге четыре здания филиала института по каким–то отделам нейроники или как ее там, там Профессор, дружбан, столько с ним пива выпили, еще больше дров наломали, но сейчас все больше отходит от нашей тусовки, дескать, смотреть в микроскоп дает больше кайфа, чем тусить с доступными девочками…
Мой «Стронгхольд» гордо опустился на парковочной площадке перед левым корпусом, где трудится Профессор, я вышел и с удовольствием убедился, что он среди остальных автомобилей даже не лебедь среди гусей, а лебедь среди серых уток. Небогато живут ученые, странная у них жизнь: платим мало, кормим плохо, всегда ими недовольны, то природу нам портят, то еще в чем–то виноваты, но сами не спешим занять их места и показать всем, как надо спасать мир…
Здание старого типа, обшарпанное, здесь давно не получают денег на ремонт, на входе пусто, охраны нет, это ж не ювелирный институт. В холле полуобшарпан- ные стены, даже спросить дорогу не у кого, но я ее помню, взбежал бодро по лестнице на второй этаж, там по коридору с портретами великих творцов науки еще две двери, толкнул третью.
В небольшой комнате, тесно заставленной не столько хайтеком, сколько старинными шкафами с облупленной краской, склонились над микроскопами трое: сам Профессор, эта кликуха за ним еще со школы, и две молодые женщины, блондинка и брюнетка, обе строгие, в белых халатах, брюнетка вообще в больших роговых очках старинного типа, что значит, все компьютеры в оправе, в то время как блондинка все же поглядывает на моду: макияж на уровне, а все нужные чипы с беспроводной связью расположены в ее контактных линзах.
Профессор даже не заметил, как и когда я вошел, смотрит в бинокуляр, хотя изображение проецируется и на экран, вот уж медиевист хренов.
Я опустился на стул рядом, положил рядом с его компом флешку. Профессор вздрогнул, вскинул голову и посмотрел на меня непонимающе.
— Евген?.. Какими судьбами?.. Пришел работу искать?
— У меня есть, — ответил я солидно и покосился на девушек, но ни одна не подняла голову, — так что не…
Он сказал нетерпеливо:
— Извини, дружище, болтать не могу, занят. Как–ни- будь после работы в выходные…
Я покачал головой и кивнул на флешку. Он перевел на нее взгляд, я чувствовал, как он отдает мысленные команды, через мгновения на экране появилась общая папка.
Он повернулся ко мне, передавая управление, я подвигал пальцами, мне так проще, чем управлять мысленно, я почти дикий человек, отыскал нужный файл, согнул мизинец.
На дисплее появилась моя трехмерная ящерица, живо подвигала головой из стороны в сторону, сбежала на стол, почти неотличимая от реальной.
Он спросил в изумлении:
— А это что за чудо?
— Хотел у тебя спросить, — ответил я. — Что это за, какие особенности, чем кормить и чего ожидать?
Он всмотрелся внимательнее, ящерица под его взглядом подвигалась из стороны в сторону, переворачивалась кверху брюхом, раздвигала лапы, даже становилась полупрозрачной, так что отчетливо проступали все кости и сухожилия.
— Интересная реконструкция, — пробормотал он. — Из последних находок?
— Да, — подтвердил я. — Археологи нашли кости в пустыне Гоби.
— Что ты хочешь узнать?
— Кусается ли? — спросил я.
Он сказал задумчиво:
— Из находки сумели извлечь ДНК?..
— Да, — подтвердил я. — Там у этих извлекалыциков у меня кое–какие концы, в общем для меня ее вырастили из этого, как ты говоришь, дэнэка, теперь вот бегает по квартире и ко мне забирается в постель, а то ей холодно. Сейчас это такая милая жабушка, даже жабушечка, что даже не знаю. Но, говорят, вырастет большой и ка–а–а- ак укусит!
Он посмотрел на меня с недоверием.
— Даже так?.. Ладно, если судить по ряду характерных признаков, это существо стадное. Вернее, стайное, все–таки хищник. Причем опасный. Очень.
— Стадный, — сказал я, — это как волк, да?..
— Именно, — ответил он. — Как член волчьей стаи.
— С иерархией?
Он посмотрел на меня очень внимательно.
— Да… Хочешь оставить у себя?
— Уже оставил.
Он покачал головой, во взгляде появилось уважение, хотя я и не понял, из–за чего.
— Тогда следи внимательно, — сказал он. — В период полового созревания попробует стать главой вашей стаи…
— Я все еще один.
Брюнетка подняла голову от микроскопа и посмотрела на меня по–женски оценивающе. Но на мне нигде не написано, что приехал на «Стронгхольде» фирмы «Тесла», и она без всякого интереса снова уткнулась в бинокуляр.
— Содержание обойдется дорого, — предупредил он. — Это не табун элитных коней, это уникальное существо.
— Плевать, — ответил я беспечно, — пару сот аян- коинтов могу на него отстегнуть. Или тысяч, какая разница?
Брюнетка снова подняла голову и посмотрела снова, уже переоценивающе, только блондинка продолжала двигать пальцем перед дисплеем.
— Твой выбор, — ответил он. — Но содержание выращенных из ДНК древних животных обходится!
