чем-нибудь ударить меня спящего. Представляю его удивление, когда он поймет, что сам попал в западню! Надо только занять удобную позицию для прыжка, у него хорошая реакция и он быстро сообразит, в чем дело… Как же здесь узко… Я освободил руку, державшую маузер, и постарался покрепче упереться ногами в выступ стены у самой расселины. Хеммет обошел костер. Так приготовься, Танкред, настал решающий момент. Вот Синклер берет толстый сук, взвешивает его в руке, точно как Ялмар, вот он его поднимает и… бросает в костер?! Что? Он же должен был ударить мое одеяло! Как же тут неудобно. Я попытался передвинуть затекшую ногу. Камень, в который я упирался ботинком, с оглушительным грохотом сорвался и покатился куда-то вниз. Хеммет резко обернулся, и бросился к штуцеру. Я вскочил, ботинок за что-то зацепился, я потерял равновесие и замахал руками. Снятый с предохранителя маузер все-таки выстрелил, пуля с визгом срикошетила от потолка куда-то в небо, отдачей оружие выбило у меня из руки, я окончательно лишился опоры, и полетел назад, в расселину… Несколько мгновений я летел в пустоте, потом тяжело врезался в кучу гнилых ветвей и сухих листьев. Рядом кто-то рассерженно зашипел. Змеи! Этого еще не хватало. Я вскочил и посмотрел вверх. На фоне звездного неба возник подсвеченный отблесками костра силуэт Хеммета.
– Что вы себе позволяете, Бронн? Что это за стрельба посреди ночи? Эх, будь у меня сейчас маузер… Но он где-то наверху, в пещере.
– Дайте руку, у меня здесь внизу полно змей. Сейчас главное вылезти наверх. А уж там… Хеммет стал наклоняться, чтобы подать мне руку, но на полпути замер.
– Ну же, давайте руку! Хеммет? Он распрямился, и его фигура исчезла из проема. Конечно. Все получилось самым лучшим образом. Я провалился в яму со змеями, из которой нет выхода. Теперь ему достаточно подождать, пока одна из змей меня не ужалит, после чего достаточно будет предъявить труп властям. Еще один несчастный случай, в саванне так много ядовитых змей…
Интересно, они специально так планировали? Сначала растерзание львом, теперь яма со змеями? Прям какая-то пьеса со средневековыми страстями. Я опустился на кучу листьев и веток. Одна из обитательниц с раздраженным шипением отползла в сторону. Сверху донесся шорох. На фоне звезд снова возник силуэт журналиста. Что-то
змееподобное пролетело возле моей руки. Неужели ему недостаточно местных гадов и он решил добавить своих?
– Бронн, вы еще долго собираетесь там рассиживаться? Ваше дежурство подходит. Беритесь за веревку и вылезайте!
– Вас не покусали? – он с сомнением оглядел мою потрепанную фигуру, – выглядите ужасно…
– Кажется, нет… – мысли в моей голове окончательно заплелись в тугой и нераспутываемый узел.
– Так что случилось? Почему вы стреляли, и что делает походный вьюк под вашим одеялом? В конце концов, если он хотел меня убить, возможность ему представилась… И вытаскивать меня ни малейшей необходимости не было. Значит, убивать меня он не собирался. И я в общих чертах рассказал ему о своих подозрениях. К моему удивлению он не обиделся, а рассмеялся.
– Вы приняли меня за подосланного убийцу? У кого же вы женщину отбили? У главаря
банды гангстеров? Ладно, забудем об этом досадном недоразумении. Проблем у нас и так хватает с лихвой. Вам надо поспать. Нет, нет, не спорьте. Мы в достаточно безопасном месте, а если вы еще полночи будете дежурить, то завтра мы никуда ехать не сможем…
На следующее утро мы продолжили наш путь на северо-восток. Миновав гору Мумпу, мы несколько дней шли, придерживаясь русла речушки, стекавшей с возвышенности в другую сторону. Местность с каждым днем понижалась и выравнивалась. Холмы уступали место невысоким увалам, в низинах стала появляться зелень, резко контрастировавшая с желто-бурой равниной высохшей саванны. Наконец, на пятый день, мы вышли на край плоской равнины, заросшей тростником и папирусом. Травянистое море прерывали отдельные зеркала воды – протоки, озерца, лужи… Солнце иссушило тростник, придав равнине насыщенно желтый цвет с красноватым оттенком. Какие-то похожие на цапель птицы важно выхаживали по мелководью, выхватывая из грязи мелкую живность. Кое-где однообразие нарушали отдельные корявые деревья, покрытые бородой мха и лишайника.
– Это и есть те самые болота? – спросил я.
– Именно. Одно из самых неизученных мест Африки. Из-за совершенно плоского рельефа вода, приносимая с окружающих равнину гор, застаивается и образует огромное пространство болот, не пересыхающих даже в самую продолжительную засуху. Многочисленные реки теряют здесь свои русла, сливаясь в единую систему протоков, наполняющую лежащее севернее озеро Бангвеулу. Избыток воды стекает с плато в западном направлении, образуя реку Луапула.
– Но как мы сможем передвигаться по этим болотам?!
– Элементарно. Нам лишь нужно обменять лошадей на лодки…
– У кого? Это же болота? Тут никто не живет.
– Ошибаетесь, Танкред. В здешних засушливых местах болота – очаг жизни. Бангвеулу и прилежащие влажные равнины – одно из самых населенных мест в южной части внутренней Африки. Местные папирусные топи столь же плодородны как наносные поля Египта, а воды проток и озер буквально кишат рыбой.
– Тогда почему эти места так плохо изучены?
– Все просто, Бронн, – лихорадка и сонная болезнь. Европейцы тут обычно долго не живут. Нам еще повезло, что мы добрались сюда в засушливое время года. Летом здесь постоянно идут дожди и невыносимо сыро и жарко. Хеммет вытащил из планшета карту.
– А вот в чем нам крупно не повезло, так это в том, что Иоганн столь нелепо погиб. Мы остались без переводчика. Это сильно осложнит наше положение. Но если
верить этой карте, тут неподалеку должна располагаться миссия. Если она цела, то есть шанс найти там кого-нибудь говорящего по-тевтонски. Мы двинулись по краю тростникового моря. Вопреки первому впечатлению оно оказалось далеко не безжизненным. Среди пожелтевшей растительности китами плыли слоны. Целые стада слонов.
– Как они ухитряются не увязнуть в этой трясине? – удивился я.
– Вы их недооцениваете, Танкред. То, что они большие, еще не означает, что они
неуклюжие. Я встречал этих великанов и в густых лесах и в высокогорье. В болотах они вообще чувствуют себя прекрасно. Их нога содержит своеобразную подушку на стопе, которая способна расплющиваться и выступать в качестве подобия снегоступа, надежно удерживая животное на зыбкой почве… Я с уважением посмотрел на пасущихся гигантов.
– Лучше поглядите вон туда, Бронн, что вы видите? – Хеммет указал пальцем куда-то в тростниковые волны.
– Похоже на дым.
– Именно. Думаю, что миссия как раз там. Мы повернули лошадей и двинулись вглубь болотной равнины. Вокруг нас сомкнулись травяные стены, красная, похожая на слежавшуюся кирпичную пыль, земля саванны сменилась жирным буроземом. Под копытами захлюпала вода. Мы спешились и повели животных в поводу. На поверхности водоемов местами поблескивала буро-охристая пленка, кое-где сливавшаяся в рыжеватые нити, извивавшиеся между полузатопленными корягами и стеблями папируса.
– Что это за гадость? – я стряхнул рыжий налет с ботинка.
– Железо. Точнее болотная руда. Болота Бангвеулу и Луапулы – местный центр черной металлургии. Туземцы издавна плавили тут железо. Арабские и занзибарские торговцы приезжали за ним с побережья, пока не пришли европейцы с их дешевой промышленной сталью. Дымы приближались. Местность стала посуше, затем тростники отступили, освободив место для явно обработанного поля. Росшие там зеленоватые кусты с перистыми
листьями были мне незнакомы. Но больше всего меня удивил огромный ров, шедший по краю поля.
– Это еще что такое? Напоминает противотанковое заграждение…
– Понятие не имею, – обычное всеведение Хеммету на этот раз отказало. Мы некоторое время стояли у рва. Преодолеть его без моста было затруднительно. Я посмотрел на ту сторону. За полем виднелись хижины, из-за которых поднимался столб дыма.
– Интересно, что там так горит?
– Скоро увидим, – решительно заявил Хеммет, – а пока пойдем вдоль рва. Я уверен, где-то здесь должен быть мост. Он не ошибся. Через полчаса мы наткнулись на выстеленную стеблями папируса тропу, ведшую к довольно зыбкому мостику. Перебравшись через ров, мы двинулись по тропе к хижинам.
– Как-то не слишком похоже на миссию, – заметил я, глядя на приближающиеся ряды крытых тростником построек.
– Наверное, она где-то дальше, на окраине, – предположил Хеммет. Мы подошли ближе. Можно уже было разглядеть небольшую площадь среди хижин, где
что-то густо дымило, вокруг толпились чернокожие люди и какие-то странные фигуры в масках и причудливых костюмах. Ветер доносил до нас отчетливый запах паленого мяса.
