– У меня на этот счёт есть только ничем не подтвержденная умозрительная теория.
– Интересно было бы ее выслушать …
– Процесс превращения металлов в условиях планеты Земля повторить невозможно. Я думаю, что переход металлов из одного в другой возможен лишь при огромнейшем давлении, сжатии. Мне думается, что такие условия возможны лишь внутри звёзд, вроде нашего солнца. Но это лишь моя голая теория, доказать ее я не могу.
– Позвольте поинтересоваться, как же тогда эти металлы оказались на поверхности земли?
Рассказывать о "сверхновых" я поостерегся, поэтому просто ответил:
– Возможно, что металлы из безвоздушного пространства доставляют на Землю кометы и астероиды.
Общество, в который уже за сегодня раз вновь забурлило.
– Господа! Господа! – выставив руки вверх, громко просил хозяин дома Нарышкин. – Иван Михайлович ещё не закончил говорить, давайте, наконец, его послушаем, а математический код Библии и кометы можно будет и потом обсудить!
После эмоционального призыва Нарышкина всеобщая тишина воцарилась очень быстро.
– Спасибо! С вашего позволения продолжу. По моему мнению, в идеологии масонства есть одно важное, я бы даже сказал фундаментальное упущение. Идеальное общество возникнет только тогда, когда человечество не будет нуждаться в тяжёлом физическом труде, отупляющим всё духовное и умственное. Крестьянство и рабочие – являющиеся становым хребтом, на котором держится вся современная цивилизация, работают не разгибая спину, болеют, голодают всю свою, зачастую, очень короткую и безрадостную жизнь. Какое же тут возможно самосовершенствование? У крестьян на это нет ни времени, ни возможностей – абсолютное большинство из них даже не умеют читать! Так вот, достижение масонского "царства Астреи" будет возможно очень не скоро и лишь тогда, когда научно-техническое развитие общества, если вовсе и не избавит, то, по крайней мере, сильно облегчит грубый физический труд!
Для наглядного примера, каждому из здесь присутствующих вполне по силам проследить за эволюцией тех же ткацких станков. Для этого не нужно далеко ездить или изучать историю техники – достаточно побывать в деревне и посмотреть, как наши крестьяне делают домотканую одежду, а потом навестить современный завод, работающим на паровых двигателях и новейшем английском ткацко-прядильном оборудовании. Эволюцию производства аналогичную этой можно заметить и в других областях человеческой деятельности – от сельского хозяйства до паровых кораблей и железных дорог.
Собравшиеся слушали мои "откровения" затаив дыхание.
– И только в этом контексте необходима борьба с государством или религией, и в целом с традиционистским обществом – если это государство, общество, религия препятствуют развитию научно-технических производительных сил. А российская самодержавная власть, не только сохраняя, но и культивируя феодальные пережитки в виде постыдного крепостничества, сословного общества и много другого, безусловно, является таким тормозом! Только всемерная поддержка промышленности, сельского хозяйства, медицины и науки, полное уничтожение всех феодальных пережитков, сглаживание законодательных препятствий – является ключом к построению справедливого, открытого для всех слоёв населения, социально ответственного, а значит физически, умственно и морально здорового общества будущего, где каждый свободный человек является творцом своего счастья!
Я закончил выступать, а собрание в едином порыве дружно зааплодировало. Таких демагогов, закалённых просмотром СМИ первой трети двадцать первого века, местные совершенно точно ещё не видели и не слышали.
Меня тут же начали "рвать на части" благодарностями и заваливали уточняющими вопросами. Чтобы моя главная идея научно-технического прогресса и тормозов, стоящих на его пути дошла до всех, пришлось дополнительно поведать страждущим в очень упрощённом виде, о роботах и автоматических механизмах будущего. Естественно, я говорил о них только как об абстрактных, сугубо гипотетических вещах. Очень много желающих было совместно со мной проверить математический код Библии, но этих господ я вежливо отсылал к лингвистам и математикам-энтузиастам, потому как даже частичная проверка заняла бы по времени не один месяц.
На этом собрание и закончилось. Очень надеюсь, что если не всех, то хотя бы часть собравшихся я сумел отвернуть от масонства и "перековать" в "свою веру". Здесь, вдали от столицы, я закладывал первые камушки фундамента, работая на перспективу. В будущем, одними только репрессивными мерами покончить с масонством будет проблематично. Ну, а если мои речи дойдут до моих «кураторов», то отвечу, что пытаюсь заработать в обществе, не только заговорщицком, определенный авторитет и уважение, ведь как же иначе без него я смогу осуществить все то, о чем мы с ними договаривались? Не поверят – ничего страшного, покаюсь, что был дураком и больше такого не повторится. Отвернуться от меня и лишат поддержки – плевать, среди заговорщиков хотя и есть бывшие и некоторые действующие масоны, но для абсолютного большинства из них патриотизм – не пустой звук и по просьбе из английского посольства просто так меня выкинуть из Общества уже невозможно. Хотя, если честно, я думал, что до всех этих лишних разговоров вокруг моей персоны, происходящих в далекой Московии Ротшильды вряд ли снизойдут. Тащит ослик возложенную на него поклажу, не брыкается? – Ну и черт с ним!
ГЛАВА 5
Декабрь 1824 года – февраль 1825 года
Еще, будучи в Москве получил письмо от оставленного на хозяйстве в Питере Льва Пушкина. Он сообщал мне о случившемся в Петербурге и в Кронштадте ужасном наводнении. С его слов «корабли ходили по улицам. Наши люди совершенно потерялись, и если б не было Ника, то вы, Иван Михайлович, лишились бы всего типографского оборудования и мебели в доме. Ник прежде стал законопачивать двери, когда же вода начала пробираться в щели и сквозь пол, он приказал слугам поднимать на второй этаж всю мебель и выбирать все из комодов, а сам вместе с Иосифом находясь почти по пояс в воде, руководили рабочими, подняв на стеллажи все, что можно и до тех пор они не оставляли типографии, покуда все не прибрали. В доме же удалось спасти почти весь ваш мех; попортилось только ваше бюро, письменный стол и еще кое-что… Больших разрушений не случилось, но пришлось красить стены, перекладывать размокшие печи и вставлять в рамы окна на первых этажах». То, что Ник не растерялся, для меня удивлением не было, перед отъездом я его подробно проинструктировал по действиям в доме и на производстве в случае мощных паводков.
По наводке все того же Пущина, встретился генералом Орловым Михаилом Федоровичем, ныне, после недавнего скандала, пребывающим в мрачном расположении духа в своем московском доме.
Орлову – генерал-майору, составлявшему условия капитуляции Парижа союзной армии, можно сказать, на роду было написано участвовать в тайных обществах. Его отец Федор Григорьевич, был братом Григория и Алексея Орловых, руководителей заговора 28 июня 1762 г., возведшего на престол Екатерину Вторую. Как и большинство будущих декабристов, он вернулся из французского похода ярым сторонником реформ; подписывал с другими неравнодушными петиции царю по отмене крепостного права, состоял в различных обществах – от литературных до тайных (Орлов один из основателей преддекабристской организации «Орден русских рыцарей», руководитель кишиневской управы «Союза благоденствия»).
И результат его кипучей деятельности не заставил себя ждать. Александр Первый пять раз отвергал предложения отдать под командование Орлова дивизию и вообще демонстрировал по отношению к нему подозрительность. Только в июне 1820 года Орлов получил в командование 16-ю пехотную дивизию, расквартированную в Кишиневе. Оказавшись в Кишиневе, Орлов поставил себе целью распространить просвещение среди солдат и ввести более человечное к ним отношение. Так, он устраивал для нижних чинов ланкастерские школы с взаимной системой обучения, руководил которыми вошедший в историю как первый декабрист Раевский Владимир Федосеевича, а также запретил в своей дивизии телесные наказания. Но из-за случившихся в 1822 году волнений в дивизии, когда солдаты помешали капитану Брюханову наживаться на провиантских ассигновках и, рассмотрев дело Орлов, признал претензии солдат правильными и отдал под суд проворовавшегося капитана. Но начальник Орлова Сабанеев И.В. дело пересмотрел, солдат, виновников «беспорядков» наказали кнутом, сослали на каторжные работы, а «главною пружиною ослабевшей дисциплины» был признан руководитель ланкастерских школ Раевский В.Ф., которого взяли под стражу и посадили в крепость.
