подстричься и забыла. Может, заедем, у меня тут есть знакомая хороший парикмахер.
Затащить Верку в какой-нибудь хороший салон теперь не получится. Ладно, согласен и на её знакомую. Заодно она и меня подстрижет. Я не капризен, полубокс меня устроит.
День завершался в прозаических мелочах. Стрижка и маникюр, закупка подарков для той же Тамарки и прочих товарок. Мы отпустили нашего водилу в восьмом часу вечера и договорились о дальнейших совместных поездках. Обрастаю связями, думал я. Скоро познакомлюсь со швейцаром Метрополя и директором ДЛТ.
У нашего подъезда стоял, изрыгая ругань, сосед Витька и требовал у проходящих мзды.
Проверенный прием, заход сзади и удар по почкам, на алкоголика произвел неадекватное впечатление.
– Напали! Бандиты!! Грабят!!!
Удивительно громкий голос у жертвы туберкулеза. Мы прошли мимо, не обращая внимания на мерзавца. Оказалось, напрасно.
Он подскочил к нам и вцепился Верочке в только что сделанную прическу. Я опоздал на долю секунды. Не знаю, что случилось со мною в следующую секунду. Эта тварь исчезла из поля зрения, и я не успел уследить, куда её бросил. Далеко, неизвестно куда, но куда же? Недопустимая шутка, опасная шутка. Слава богу, к окнам, похоже, никто не подошел, Витька всех утомил своими концертами. А вдруг всё же кто глянул?
– Боренька, где он? Где Боренька?!
Вера чуть не плакала. Прическа была безнадежно испорчена.
– Свалил куда-то. Пойдем скорей Верочка, пока опять не появился.
– Ты его оттолкнул? Какой ты сильный у меня!
Чуть не на руках я втащил её в квартиру и запер дверь. Пусть звонят, пусть стучат. Нас нет дома, до утра мы будем отсутствовать. Выживет этот Витька или сдохнет? Науке это неизвестно. А органы милиции не станут слишком усердствовать, ища пьяного бездельника.
– Боря, завтра опять расстанемся. Ты опять пионер, я твоя строгая пионервожатая. Будешь меня слушаться?
Она сидела на мне верхом и принуждала к послушанию уже десятую минуту. Исключительной выносливости девчонка. Лишний вес её только красит. Хотя, похоже, за последние недели она немного похудела…
Перед тем, как заснуть, я наведался в наш лагерь. Отбой уже прозвучал. Немногие пионеры, остающиеся на вторую смену, уныло болтались по лагерю, не желая ложиться спать. Начальство их особо и не разгоняло. Пересменка, временное безвластие и анархия в лагере. Но ничего, через день, другой начнется заезд, и гайки будут закручены…
Директор играл в домино в коридоре больницы. Уже не морщился от болевого шока. Скоро пойдет на выписку. Точнее пойти то он пойдет, но вот куда и в каком виде. Я всё откладываю решение. Вернусь, надо будет решать.
– Боря, Боря, пора вставать…
Встали мы через полчаса. Вера видимо хотела запастись сексом про запас. Что ж, у неё получилось.
Обратная дорога оказалась скучной и опять утомительной. Поезд полз еле-еле, пассажиры ругались, курили и ругали власти. О Хрущеве я услышал пару новых анекдотов. О Хрущеве на выставке в Манеже не услышал. До выставки еще два года и бедняги художники не представляют, какие неприятности их ждут.
– Верочка, на вокзале расстаемся. Ты едешь автобусом, я добираюсь на попутках. В лагере встретимся.
– Будь осторожен Боренька.
– Это ты будь осторожна Вера Михайловна. Пионер Смирнов не пропадет, он и хулиганов не боится и даже разбойников.
– Вот поэтому и будь осторожен, бесстрашный Мурзилка.
Причем здесь мурзилка, не знаю?
………………………………………………………………………………
Я наведался к уважаемому Лазарю Самуиловичу, передал ему привет от его питерского знакомого. Мой костюм скоро будет готов, вопрос только в том, где его хранить. Договорюсь с Верой, пусть мое одеяние анонимно повисит в её платяном шкафу.
В палате больницы завершились лечебные процедуры. Мой враг дрыхнет себе после уколов. Сосед вышел подышать воздухом в коридор. Подходящая минута. Ну, моя верная финочка, попробуем твою остроту.
Я не стал перерезать ему горло, много крови, слишком дешевое зрелище. Хороший удар финкой чуть пониже левого соска. Нож вошел по рукоять. Больной, перестав храпеть, всхлипнул как-то по-детски и затих. Я вытянул нож и обтер его о простынь. Прощай директор. Возможно, в детстве ты был славным парнем. Но я уничтожаю сегодняшнего человека, вора и развратника. Не самого худшего, не самого лучшего, обычного вора и развратника. Лучше старшая пионервожатая, зануда и старая дева, чем ты, директор.
Автобус сегодня был переполнен. Бабки как водится, ругались друг с другом и требовали уступать им место. Но мест не было. Я приютился в конце автобуса и наблюдал за течением жизни. Жизнь сильно пахла всякими жизненными запахами, перечислять не буду. В умеренных дозах с ними сталкивался всякий. Но тут присутствовали явно неумеренные. Кто-то начал пить уже в будний день и не останавливался на достигнутом. Кто-то не мылся в ближайшие месяц, другой и ноги тоже не мыл. Русь, зачем пахнешь ты, дай ответ! Не дает ответа. Едет себе, пахнет и ругается.
На подъезде к нашему лагерю количество пассажиров, слава богу, резко уменьшилось. Я даже смог минут пять посидеть и посмотреть в окно. Вот он, наш магазин, источник семечек и иллюзий счастья. Остановка пионерлагерь “Заветы Ильича”.
Так. И кто это меня там встречает? Или нет, не встречает, собирается, наконец, покинуть родной пионерлагерь, ждет автобуса. Это никто иной, как пионерка переросток Валерия, она же Лера. Стоит с чемоданчиком и со скучным выражением лица. Золотые дни лета убиты на идиотское времяпровождение в обществе детишек.
– Кого я вижу! Смирнов. Обратно припер. Куда ж без тебя. А я уезжаю, предок не выделил машину, придется добираться автобусом.
– Счастливо тебе добраться, Лер. Кто знает, может в Питере и встретимся, хотя вряд ли.
– Не зарекайся Смирнов. Я тебя в Питере найду, куда б ты не прятался. Интересный ты человек, Смирнов. Надо будет заняться тобой вплотную.
Надеюсь, девочка шутила. Не хотелось бы мне убивать еще и женщин.
Вхожу в родные ворота. Здесь я осознал себя во второй раз в жизни. Здесь я начал новую жизнь: первый раз познал женщину, в первый раз убил и убил не без удовольствия. Пионер всем ребятам пример. Я не был примерным пионером и не собираюсь им быть. Скучно это, зайчики. Буду и дальше окучивать Верку и поглядывать по сторонам. Берегись, желающий меня обидеть.
Топаю по дорожке, гляжу по сторонам. Ни Вовы, ни Димы не видать. Даже Галька, вездесущая лиса Галька, даже она ни пришла встречать. Ну погоди у меня.
– Пионер Смирнов, загулял. К родителям ездил? Да,
