Когда долетающие до нас капли будут падать нам под ноги маленькими стеклянными брызгами, когда холодный ветер станет продувать насквозь, заставляя наклоняться вперед, чтобы не упасть на спину.
А так… Градусов двадцать тепла по моим тактильным ощущениям, все живы здоровы и даже не чихают.
Сейчас вернемся в Нойстроф, тут всего-то часов шесть-семь пешком, как раз к обеду подоспеем.
Что будем делать дальше? А чего раньше времени над такими пустяками задумываться? Если хочешь, я с тобой мудростью моего народа поделюсь.
Слушай внимательно и запоминай навсегда, много раз пригодится — «война план покажет»…
Шторм продолжался уже третий день. Сильный такой шторм, ничуть не меньше чем тот, в котором мы недавно побывали. Ничего странного в этом нет, шторма здесь не редкость, а сейчас и вовсе для них сезон.
Мы сидели в таверне, той, что называлась «У морской дьяволицы». Во-первых, с деньгами было не очень, чтобы навещать заведения поприличнее. И во-вторых, кормили здесь на удивление вкусно. Подозреваю, что была еще и третья причина, слишком уж поглядывал на дочь хозяйки фер Груенуа.
Кобель старый. Мы с Фредом одного возраста, а девушке не больше семнадцати. На меня смотреть не надо, у нас все серьезно, как вернусь, так сразу поженимся.
Девушка тоже иной раз бросала на Фреда из-под пушистых ресниц бойкие взгляды, явно поощряющие его интерес. Но на решительный приступ Фред не шел, слишком уж впечатляюще выглядела её мама. Всё это не мешало Фреду каждую ночь наведываться к одной вдовушке, с которой он познакомился в первый же день нашего возращения после неудачной попытки бегства.
Правда, сам он мотивировал свои визиты тем, что после смерти её мужа, шкипера, в доме осталось много карт, а он всегда питал к ним слабость. Твоя страсть к морским картам так понятна, фер Груенуа. Понятны и красные по утрам глаза, это надо же всю ночь напролет карты рассматривать при скупом свете свечи.
За столом мы сидели втроем, фер Груенуа, сти Молеуен и я. Только что на стол подали жаренного со специями тунца с кувшинчиком вина, и у меня появилась возможность отвлечься от назойливых мыслей, что занимали мой ум все последнее время. С острова нужно выбираться, вот только каким образом, пока мой ум ничего придумать не мог.
«Если рассмотреть любую проблему достаточно внимательно, то вы увидите себя частью этой проблемы».
Не помню, чьи это слова, но то, что я являюсь большей частью нашей проблемы, неоспоримо. По крайней мере, для меня лично.
Что тут можно придумать? Единственное, что приходит в голову, так это договориться с владельцем какого-нибудь торгового корабля под свое честное слово, представившись и объяснив ситуацию. В принципе, ход беспроигрышный, если бы не существовало нескольких но.
Нойстоф — остров лежащий в отдалении от оживленных морских путей. Нет у него собственного большого торгового флота. Так, пара тройка некрупных посудин. И потому найти попутное судно будет очень непросто. Даже при условии, что не обязательно, чтобы пунктом назначения являлся имперский порт. Достаточно будет и того, чтобы такой порт оказался в соседней Империей страной. Там, в любом крупном банке, я, представившись, возьму деньги снова под залог своего слова.
Чужие же корабли заходят сюда достаточно редко и, в основном, вынужденно. Как та же «Мелисса» или Скардар. Так что можно просидеть на берегу в ожидании попутного судна очень долго.
Снова захватить корабль? Благо люди всё ещё не разбежались и нас по-прежнему восемнадцать. Кстати, те два человека, без которых мы вышли в море на «Мелиссе», так и не объявились.
Но в этом случае без жертв точно не обойдется, кроме того не вижу я подходящего для нашей цели корабля. Да и не выйти нам из гавани, два форта и корабли Скардара избавят нас от всех проблем и забот.
Нет, не вариант.
Деньги закончатся завтра, тяни не тяни. Мы и так перешли на рыбную диету, благо рыба в отличие от мяса, стоит буквально гроши. Что и понятно, город приморский. Хорошо хоть, что у Фреда в его кофре оказались остатки корабельной кассы.
Ещё и проблема с Изнердом. Когда изнердийские корабли войдут в гавань, нам придется подаваться в бега. А они войдут обязательно, сразу же, как только закончится шторм. Сомнительно, что Скардар сможет их одолеть.
Изнердийцев семь, в этом прав оказался я. Шесть двухдечных трехмачтовиков, и один корабль с двумя мачтами, копия покойной «Мелиссы». Возможно, что это был тот коутнер, что участвовал в погоне.
И среди местного населения обязательно найдется доброхот, что поведает им об экипаже «Мелиссы», не утонувшим вместе с ней, а вернувшейся в город.
Вот такой нехороший расклад у меня получался.
И всего доброго, что осталось в жизни на данный момент, был отлично приготовленный со специями и овощами тунец, который, не смотря на общее уныние за столом, мы поглощали с похвальным энтузиазмом.
В таверну вошел дир Героссо, осмотрелся, увидел нас, кивнул и решительно отправился в нашу сторону, на ходу отряхивая шляпу от капель дождя и снимая плащ.
Дир Героссо служил старшим офицером на тримуре Скардара, той, что была нашей недолгой соседкой по причалу. Ремонт был уже закончен и «Морской Воитель», так она называлась, отошла от причала, встав на якорь. Познакомились мы с ним ещё вчера, а язык Скардара оказался вполне нам понятен. Видимо, он относился к той родственной группе языков, среди которых был и общеимперский.
Как выяснилось ещё вчера, мы пользовались довольно большой популярностью у скардарцев, после того как им стали известны подробности недавнего нашего боя с тремя кораблями Изнерда.
С этим понятно, враг моих врагов — мой друг.
Дир Героссо был высок, худ, одних лет со мной и Фредом, черноволос и обладал выдающимся носом с горбинкой. Насколько я успел заметить, внешность для скардарцев типичная.
Дир — это не имя, завали Героссо Мелиню. Дир — это то же самое, что и фер — у Груенуа, сти — Молеуена или де — у меня, то есть указывало на благородность происхождения.
Вчера он не преминул рассказать, что его дальние предки были родственниками первого правителя Скардара. Фред к теме разговора похвастал, что и по его линии в каком-то колене имелись родственники императора, и даже у Клемьера что-то такое то же нашлось. Словом, поговорить им было о чем, а я сидел и скучал. Когда дир Героссо поинтересовался у меня, я удачно вспомнил чью-то шутку и заявил, что всех предков не припомню, но основателей своего рода знаю точно. Хотя с этого момента прошло несколько тысячелетий.
Что характерно, нисколько не соврал, потому что если уж не Адам и Ева не основатели моего рода, тогда уж вообще не знаю.
