создатель? Не томи уже.
— Наш реагент сообщить, что Москва пасть. Русский войско уходить из Москва, французский войско входить в Москва.
Я вытащил наладонник и принялся пуглить. Сообщения оставались противоречивыми. Непосредственные участники войны — как русские, так и французы — выкладывали в основном селфи, причем одновременно и на фоне одних и тех же архитектурных объектов. Понять, кто где находится, было совершенно невозможно. Складывалось впечатление, что русские и французы стоят в одних очередях к историческим памятникам, фотографируясь попеременно.
Если Пегий утверждает, что Москва взята, так оно и есть. Вернее, это не кенгуру утверждает — откуда ему знать, что делается в микромире? — а Наполеон Бонапарт, несомненно, обладающий самыми достоверными сведениями по поводу передвижения французских войск.
Однако, месторождение микросхем находится не в Москве, а в Бородино — это я хорошо усвоил. При это не понимал, каковы намерения Наполеона в отношении Бородинского месторождения. Можно предположить, что месторождение захвачено. Но в таком случае Наполеону достаточно прибыть туда и вызвать создателей вселенной, чтобы те заделали протечку во времени. Тогда нашу вселенную не демонтируют.
Если протечка заделана, моя миссия на этом прекращается. Кенгуру сообщили бы о достигнутом успехе. Если не сообщают, следовательно, либо протечка не устранена, либо никакой протечки в Бородино нет. Оба названных варианта требовали разъяснений. Что значит не устранена? Создатели вселенной не могут устранить протечку? Могут. А если никакой протечки в Бородино нет, как быть с микросхемами, которые должны откуда-то поступать на демидовские заводы?! Кругом сплошные вопросы и загадки.
— Спасибо за информацию, — поблагодарил я Пегого. — В ближайшие часы я вылетаю в Бородино.
— Прощай, Пегенький, — проворковала выздоровевшая Люська.
— Готовься, — сказал я жене. — Завтра с утра вылетаем.
— Не с утра, — запротестовала она. — У меня наладонник барахлит, уже день не могу маман дозвониться. Я маман слышу, а маман меня нет. И с другими абонентами то же самое. Ну, Андрэ, любимый! Давай завтра утром сходим в лавку, купим мне наладонник. А потом садимся в дирижабль и летим, куда скажешь.
— Ты из меня веревки вьешь, дорогая, — заметил я, скрепя сердце.
Я, на следующее утро
На следующее утро Люська выписалась из больницы, и мы отправились покупать наладонник.
Приказчик, увидев входящую в салон пару, изменился в лице от счастья.
— Прошу, прошу вас, сударыня! У нас богатейший выбор! Гаджеты на любой вкус.
— Хотелось что-нибудь простенькое, с эксклюзивом, — попросила Люська.
— О! — от переполнявших его чувств приказчик чуть не задохнулся. — Разумеется, сударыня! Вы обратились по адресу. Именно на простеньком с эксклюзивом мы специализируемся!
Приказчик увел Люську показывать образцы, а я тем временем осмотрелся.
Лавка, в которую мы зашли, находилась на одной из центральных пермских улиц. Снаружи лавку украшал выполненный из дерева макет огромного наладонника, одна сторона которого была выкрашена в мужской черный цвет, а другая сторона — в дамский розовый. Внутри лавки на полочках, вне досягаемости покупателей, лежали образчики товаров.
Я прошелся вдоль полок. Здесь были наладонники, предназначенные для всех целевых групп. Совсем простые, в грубой рогоже, с большими кнопками и низким разрешением экрана — для крестьян. Такие же, но с намалеванными на рогоже цветочками — для крестьянок. Мещане предпочитали аппараты в чехлах из плотной матерчатой ткани, темных либо бледных расцветок. Купечество ожидали наладонники из кожи, от бычьей до крокодиловой. Сами аппараты были дорогие, с дизайном «а-ля рюс», тем не менее не отступающим от практичности. Для аристократии предназначались эксклюзивные модели, с идущими по корпусу платиновыми вензелями, надписями, выполненными уникальными шрифтами, и прочими изысками. Духовенство предпочитало наладонники с золотым тиснением по черному фону, обязательными куполами и крестами, с распятым на них Христом или без оного. В принципе, товарные предложения 1812 года мало отличались от современных.
— Андрэ, как ты считаешь?
Люська продемонстрировала бирюзовый наладонник, довольно симпатичный. Из-за Люськиного плеча выглядывал приказчик, настороженный, как во время охоты на крупную дичь.
— Замечательно, дорогая, — сказал я. — Он подходит к твоим глазам.
— Разве у меня зеленые глаза? — заподозрила подвох Люська.
— Они самых разных оттенков, в зависимости от настроения.
— Пожалуй, я еще посмотрю.
Приказчик бросился за клиенткой, но я ухватил его за лацкан.
— Минуточку, уважаемый. Не можете оценить мой аппарат?
Я вытащил айфон и протянул специалисту. Приказчик бережно принял айфон в руки и начал с уважением рассматривать.
— Очень, очень редкая модель, — согласился он через некоторое время. — Сразу видно, что иноземная. У нас таких мало кто производит. Сложно определить даже фирму. Случайно не «Нобель и сыновья»?
— Нет, нет, — сказал я, забирая айфон. — Это не Нобель, это другие, не менее достойные люди… Позвольте задать еще один вопрос. Откуда к вам поступают наладонники. С демидовских заводов?
— Да, и оттуда тоже, — подтвердил приказчик. — Но не только. Еще из Петербурга.
— Как, — спросил я, — в укомплектованном виде? А из Москвы ничего не поступает?
— В настоящий момент из Москвы ничего и не может поступить, — засмеялся приказчик. — Французское нашествие. Однако и в мирное время поставок из Москвы нет. Только с Урала, то есть с демидовских заводов, и из Москвы.
— А кто московский поставщик, не подскажете?
— Завод Бинцельброда, весьма почтенная фирма.
— Спасибо вам огромное, — искренне поблагодарил я приказчика. — Люси, ты наконец выбрала себе наладонник? Нам пора лететь.
Через полчаса мы вышли из лавки наладонников с покупкой. Сразу же взяли извозчика и поехали на Центральную Пермскую стоянку дирижаблей, где нас уже дожидались Натали и Ермолай.
Я, через три дня
Спустя несколько дней ветер переменился на попутный, поэтому все отдыхали. Люська с Натали игрались с новым приобретением — купленным в Перми наладонником. Ермолай, привалившись к бортику, медитировал на облака. Я расслабил мышцы и, совместно с внутренним голосом, занялся аналитической работой.
Началось с того, что внутренний голос спросил:
«Ну, и что дальше?»
«Мы с Наполеоном что-нибудь придумаем», — ответил я безмятежно.
«Наполеон ведет двойную игру», — предупредил внутренний голос.
«Я знаю. Однако выбор у нас небольшой. Сначала придется посетить Бородино и разузнать насчет месторождения микросхем. Не могли же французы вывести месторождение зараз? Если не повезет, придется ехать в Петербург и разузнавать уж там, через тестя. Министр государственных имуществ все-таки…»
«За то время, что ты проведешь в поисках, вселенная будет демонтирована.»
«Не забывай о Наполеоне. Мы ведем поиски с двух сторон одновременно, я с Востока, а Наполеон с Запада. Кто-нибудь обязательно наткнется на протечку во времени и сигнализирует создателям. Создатели все исправят.»
«Ты ни разу не поинтересовался у создателей, что случится с тобой после того, как протечка будет устранена.»
«А разве это так важно? В каком-нибудь
