общем, отделался я можно сказать легко.
Попытался узнать от врача, что с Женькой Филатовым, но тот отказался говорить, сославшись на занятость.
Начальнику травматологического отделения моя насыщенная история понравилась. Естественно пришлось рассказать, что я военнослужащий срочной службы, а в городе был по специальной задаче. Быстро все обдумав, я попросил его связаться с моей воинской частью, чтобы поставили командование в известность. Как бы там ни было, я был обязан сообщить командиру об инциденте. Да-а, вот же Зубов обрадуется… Про окончание строительства бани можно забыть, а так ведь все хорошо начиналось. Надо же было этому уроду Пащенко вновь встать у меня на пути?!
Несмотря на тяжелый и крайне насыщенный день, спать мне почему-то не хотелось. Накатило столько разных мыслей, что я никак не мог навести порядок в голове.
Хорошо хоть в палате лежал один, иначе соседи уже выгнали бы меня в коридор — я то и дело ворочался, а кровать нещадно скрипела.
Сомневался, а правильно ли я сделал, что рассказал все Женьке? Конечно, многие моменты я преподнес в ином свете, но общий смысл остался тем же. По сути, я рассказал Филатову то, чего еще никому не говорил. По крайней мере, в этом времени точно. Попытки достучаться до Андрея из КГБ — другое. Там я просто приводил аргументы, делая акцент на своих догадках.
Меня привезли в медсанчасть только в том, что было на мне. Куда делись документы, да и вообще сам портфель Андрея, оставалось загадкой. Наверняка на место аварии приехала милиция, а значит, все это теперь могло быть у них.
Это плохо. В МВД могут сделать запрос, затем выяснят, что документы были украдены из номера гостиницы. Вызовут владельца, тот все подтвердит. А как ни крути, все пути ведут прямо ко мне… Следователю будет крайне интересно, почему и каким образом похищенные документы оказались в нашей машине. Вот это называется, я попал… Хотя, может быть, все не так плохо и пронесет?
Если документы Андрея фальшивка, то никуда он обращаться не будет. Просто сделают ему новые, пусть это и займет некоторое время. Интересно, а почему у него открыт проход на ЧАЭС именно с двадцать пятого апреля? Почему не раньше, ведь он наверняка уже давно в Припяти?!
Осмыслить все это было сложно. К тому же голова продолжала гудеть, пусть и слабо. Посттравматический синдром вещь жутко неприятная.
Если допустить мысль что Андрей никакой не диверсант, а самый обычный гражданин, то выходит, зря я его подозревал. Но тогда где е искать концы?
История максимально запутанная.
В общем, провалялся я так аж до часа ночи, потом все-таки кое-как задремал. Проснулся рано, еще шести не было. А уже в семь приехал лейтенант Зубов и прапорщик Кулагин.
Первый был зол как черт, второй просто хмурый. Влетело ему прилично, несмотря на разницу в возрасте и звании. Наверняка, строительство бани было экстренно остановлено и скорее всего, заморожено на неопределенный срок. Вся наша строительная бригада из Новошепеличей отправилась обратно под Янов.
— Савельев! — Зубов буквально кипел от злости. — Как так получилось, что ты оказался в той машине?
— Это машина моего друга, Женьки Филатова. Я попросил его довезти меня до бассейна «Лазурный», где меня должен был подобрать прапорщик Кулагин.
— Какого черта ты вообще делал в городе?
— Я встречался с дочерью майора Прудникова! — вздохнул я. — Хотел выяснить у нее подробности того, что произошло между ними в гостинице.
— Что? — Зубова аж перекосило. — Зачем ты во все это лезешь, Савельев? Тебе спокойно не живется?
— Никак нет, товарищ лейтенант.
— Так! Еще два дня лежишь здесь, потом тебя переведут в нашу медчасть. Ясно?
— Так точно.
— Мы еще вернемся к этому разговору, — процедил он, потом отправился к главврачу.
Ко мне подошел бледный как мел прапорщик Кулагин.
— Да-а, Савельев! Натворил ты дел! — пробормотал он. Я шкурой почувствовал, что он чего-то не договаривает…
Повисла напряженная пауза.
— Товарищ прапорщик, извините что так получилось… — пробормотал я, признавая свою вину. Ведь перед тем как отпрашиваться в кратковременный увал, я сам заверил Кулагина, что инцидентов не будет. А получилось, что сам же и влетел… Подставил, так подставил!
— Не извиняйся, — мрачно ответил он. — Как себя чувствуешь?
— Да нормально. К счастью, без переломов обошлось.
— Это хорошо, — он взял стул и присел рядом с моей кроватью. — Не вини себя, Савельев! От тебя там ничего не зависело, это моя вина, не нужно было вас отпускать.
— Какие теперь последствия будут?
— Ну… Естественно Зубов в бешенстве. Он же подумал, что вы в самоход ушли. Или вообще, что вас уже в живых нет. Ладно, ты хотя бы додумался через начальника отделения травматологии, оповестить командование. А вот Иванец…
— Чего? А с Генкой-то что? — опешил я, совершенно не ожидая такого ответа.
— Пропал он. В назначенное время приехал я к «Лазурному», а там никого. Почти полтора часа там пробыл, так никто и не явился. Отъехал обратно на дачу, думал, что вы своим ходом туда направились. Все дембеля были там, но ни ты, ни Иванец не появлялись. Тут бы тревогу бить, а я тянул время… В общем, тебя нашли, а Генку нет. Пока нет.
— Ну охренеть, — вырвалось у меня. — И что теперь? В розыск его объявили?
— Пока нет. Сами проверяем домашний адрес, поликлиники, отделение милиции. Зубов рвет и мечет.
Еще бы. Даже не представляю, каким был бы я, если бы подобное случилось с моим личным составом. К счастью, за всю службу, ребята из числа офицеров и контрактников были людьми ответственными, проблемы хоть и случались, но редко и без последствий.
Черт возьми, а с Генкой-то что случилось? Он же собирался домой, тем более жил неподалеку от того места, где нас высадил Кулагин. Что могло произойти?
Вообще, сын Павла Сергеевича хотя и очень сумбурная личность со сложным характером, но за время службы все-таки серьезно изменился. Я, конечно, допускал, что здесь имеют место старые привычки, но вряд ли дело в них.
Сбежать Генка тоже не мог. Зачем ему это? Что у него произошло?
— Дядь Лень, что вам теперь грозит?
— Ну… — тяжко вздохнул он. — Как минимум строгий выговор. Грязное пятно в личном деле и под самый конец службы. Эх, ну ничего. Дерьмо везде случается. Выкарабкаемся. Ладно, пойду я. Завтра или послезавтра тебя отсюда заберем.
Затем прапорщик Кулагин покинул мою палату и я вновь остался в одиночестве. Новая порция информации снова выбила меня из колеи.
