товарищ подполковник! Две. — ответил ЧервонИй.
— Что две?
— Раций сто восьмых две штуки, пару усилителей УМ-2 и по два комплекта аккумуляторов.
— Слушай, ты как в экспедицию собрался отправить!
— Все это за плечами не носить! Броник повезет!
— Что еще БТР повезет?
— Патронов взять побольше, на три дня, воды в термоса, ведь действовать будут сами, если что случиться, помощь может и не успеть. Так что надейся только на себя и своих бойцов! А запас карман не тянет! Распределить каждому сектор наблюдения и сигналы оповещения, чтоб в случае чего не орали дурным голосом.
— Погоны снять, одеть маскхалаты, личные документы сдать начальнику штаба. Связь с дивизионом держать постоянно. Основные и запасные частоты, а так же позывные для всех Александр Сергеевич на вас. Да, всем постоянно слушать информацию о воздушной обстановке от нашей РЛС, позывной "Овод". После того, что мы здесь устроили, в этот район налетят все кому не лень, поэтому всем внимательно наблюдать за воздухом. Понятно?
— Так точно, почти хором ответили оба офицера.
Начальник штаба определил частоты для связи и назначил позывные. Позывной дивизиона был "Гвоздика". Джулаю достался позывной "Буссоль", Элькину — «Кундуз», Негурице — "Луна", Динкевич -"Стержень", Куренной — "Помело", Штоде — "Ключ", Скороходову — "Парус", Осташеву — "Пион", у Валентира так и остался позывной "Брикет".
Ко мне подошел командир первого зенитно-ракетного взвода лейтенант Осташев и доложил, что все сбитые летчики в количестве трех человек доставлены. Они стояли сразу за его спиной, и представляли собой очень живописную группу. Немец был в таком же сером летном комбинезоне, как и у экипажа бомбардировщика, который захватил прапорщик Валентир. Он стоял со связанными за спиной руками и надменно смотрел на меня.
«Сейчас будет предлагать сдаться в плен.» — отчего то пришла в голову мысль. Честно говоря общаться с ним не было ни какого желания, и я приказал лейтенанту:
— Этого немца к капитану ЧервонИю, пусть его допросит! Его оружие и документы сдайте капитану, остальное оружие и документы мне.
— Есть! — Ответил лейтенант, и передав мне два пистолета ТТ и небольшую стопочку документов, повел немецкого летчика в сторону где обосновался наш начальник разведки.
Буквально через несколько минут подошел ЧервонИй, и негромко, чтобы никто лишнего не услышал, забубнил в самое ухо:
— Товарищ подполковник, мне группы надо отправлять — время уходит. Разрешите свежего немца позже допрошу?
— Добро.
— Еще одно соображение, разрешите?
В ответ я только кивнул головой.
— Товарищ подполковник, если исходить из того, что мы попали в 41-й, и на западе ожидается встреча с немецкими наземными частями, мне кажется целесообразней в этих направлениях командирами групп использовать офицеров нашего дивизиона, вдруг придется огонь корректировать или еще чего. А на восточном направлении думаю основным противником будет немецкая авиация, тут лучше чтобы были зенитчики.
— Толково. Принимается!
На этом наша тройка разошлась. Замы пошли заниматься группами, каждый из них подошел к этому вопросу по своему, ЧервонИй задачи группам ставил индивидуально каждой, Едрихин всем сразу…, а у меня впереди был серьезный разговор с нашими летчиками.
В стопке было два удостоверения личности (командирские книжки?), два партбилета и удостоверение депутата Верховного Совета СССР.
Передо мной, стояли двое мужчин, примерно моего возраста, первый, который с генеральскими петлицами был со звездой Героя и пятью орденами, среди которых был орден Ленина, три ордена Боевого Красного Знамени и один орден который я не смог опознать. Под наградами был закреплен маленький красный флажок с надписью "Верховный Совет СССР". Ему было от 35 до 40 лет, низкого роста, на лбу залысины и взгляд человека который привык идти прямо, никуда не сворачивая. Второй был моложе на несколько лет, в петлицах у него было по две шпалы, никаких наград не было. Он был на целую голову выше и намного шире в плечах. Под глазом уже налился фиолетовый синяк, а глаз заплыл настолько, что не открывался. За его спиной стояли двое сопровождающих солдат из взвода Осташева с такими же фингалами под глазами, только у летчика под левым, а у обоих солдат под правым глазом. Такое обилие синяков на одном квадратном метре наводило на определенные выводы. Пришлось спросить у солдат:
— Где это вы так?
— Так, когда за этим приехали, он нас за немецких диверсантов принял, ну и...
— А почему тогда не отстреливался?
— В парашюте запутался, только левая рука свободна была, не мог он стрелять, потупившись сказал один из солдат. Мы его уговаривали, а он ни в какую. Он когда Леху, то есть рядового Смирнова ударил, я уже не стерпел и тоже его хуком. Только он и меня успел, я даже прикрыться не смог. Я на спину упал, а он в отключке висеть остался, тут его остальные и спеленали.
— Почему Вы оказали сопротивление? Спросил я летчика.
— Незнакомая форма, неизвестное оружие, что мне оставалось делать? Сдаваться в плен? Вопросом на вопрос ответил летчик.
Видя, что летчикам стоять не легко, я приказал бойцу из взвода управления откинуть скамейки в кузове "Урала" и предложил им на них присесть. Прежде чем забраться в кузов, они оба с нескрываемым любопытством осмотрели автомобиль, и тольо после этого легко запрыгнули под брезентовый тент. Забрался туда и я, только устроился на лавке у противоположного борта.
— Кто вы, я уже понял из ваших документов, Вы генерал-майор Лакеев Иван Алексеевич, а Вы майор Архипенко. Я подполковник Нечволодов командир этой воинской части. Лакеев стремительно встал и хорошо поставленным командирским голосом начал:
— Подполковник! По какому праву Вы задержали меня и моего подчиненного! Я требую немедленно вернуть мне и моему подчиненному документы, личное оружие и доставить меня в штаб, в город Луцк!
— Товарищ генерал-майор! Моя часть является частью особого назначения. Как Вы успели заметить, часть вооружена новой техникой особой секретности. Мне дано право уничтожать всех, кто будет находиться в расположении без соответствующего разрешения. У Вас и Вашего подчиненного есть такое разрешение?
— Н-нет. — Немного запнулся Лакеев.
— Документы, я вам сейчас верну, личное оружие несколько позже, а сейчас я попрошу майора Архипенко пройти к фельдшеру, а с Вами мне необходимо побеседовать.
Генерал кивнул своему подчиненному, тот поднялся и двинулся к заднему борту.
— Товарищ генерал, попросите товарища майора не делать необдуманных поступков. Мы же, в конце концов
