разыскать. Учитывая, что у меня в Марселе оставались некоторые старые связи, это не представлялось таким уж невыполнимым.
Тут мой взгляд упал на лежавшую на столе почту. Письма даже не были распечатаны. Профессор явно покинул квартиру весьма поспешно. Я начал перебирать конверты. Мало ли что… Оп-па. Вот этот конвертик имеет обратным адресом французский археологический институт. С чего бы это к профессору-змееведу так зачастили археологи? Я недолго думая разорвал конверт и бегло пробежал глазами письмо. Проклятье, дю Понт меня опередил. В письме он интересовался возможностью побеседовать с профессором Пикколо об экспедиции в Верхний Египет десятилетней давности и просил о сотрудничестве по ряду вопросов, которые обещал подробно изложить при личной встрече. Интересно, как это связано с исчезновением Гульельмо и марсельским почтамтом, откуда было отправлено послание его дочери? И вообще, сколько еще участников в этой гонке за свитками Александрийской библиотеки?
– Вы точно не из полиции? – с подозрением спросила Ортенсия, внимательно наблюдавшая за моими действиями.
– Точно. Я вернул послание дю Понта на стол.
– Подведем итоги. Вы, синьорина, вернетесь домой и будете ждать весточки от
вашего отца. Я попробую что-нибудь выяснить о его судьбе, и сразу же напишу вам, как только что-нибудь прояснится.
– А что это вы тут распоряжаетесь? – к дочери профессора начала возвращаться прежняя решительность, – и отдайте мне пистолет. Я протянул ей браунинг.
– Когда в следующий раз соберетесь им воспользоваться…
– Да, я обязательно сниму его с предохранителя, – она буквально выхватила у меня пистолет, и сразу же направила его в мою сторону.
– И главное зарядить не забудьте…
Ее лицо приобрело настолько удивленно-озадаченное выражение, что я не выдержал и рассмеялся. Ортенсия насупилась, и убрала пистолет в сумочку.
– Если хотите чем-нибудь помочь, – сказал я, переведя дыхание, – то осмотрите квартиру, и скажите, не пропало ли чего-нибудь. Особенно из одежды. Ортенсия еще больше надулась, но отправилась проверять шкафы. Я же снова посмотрел на конверт с марсельским штемпелем и убрал его в карман. Девушке придется ограничиться самим письмом.
– Вроде бы все на месте. Кроме домашнего халата, ночного колпака и тапочек, – сообщила мне синьорина Пикколо спустя полчаса. Итак, профессор явно покинул квартиру не по собственной воле. По крайней мере, впечатления сумасшедшего он не производил, а идея добровольно отправиться из Турина в Марсель в халате и ночном колпаке вряд ли бы пришла в голову человеку, находящемуся в здравом уме и трезвой памяти. Я отдал девушке отцовское письмо.
– Заприте квартиру профессора, отправляйтесь домой, и следуйте его
рекомендациям, данным в этом письме. Если что-то узнаете, позвоните мне в отель,
– я надписал телефонный номер на листочке бумаги, – я буду там еще день или два. Потом мне может понадобиться уехать. Я обязательно свяжусь с вами, как только будет что-то известно про вашего отца.
– Вы обещаете? Девушки с такими глазами обязаны носить темные очки. По крайней мере, когда они меня о чем-то просят…
– Обязательно. А теперь езжайте домой, я провожу вас хотя бы автобуса.
Насчет того, что я останусь в отеле еще день или два, я синьорину Пикколо бессовестно обманул. Уже на следующее утро, я собрал вещи, заказал билет в Марсель и, расплатившись, пошел на вокзал. Увы, но дошел я только от номера до входа в отель.
– Синьор Бронн?
– Да?
– Вас к телефону… Наверное, это Карл. Я взял трубку.
– Синьор Бронн. Это Ортенсия. Приезжайте, пожалуйста, срочно…
– Я сейчас как раз занят решением вопроса…
– Это очень важно, я… нет, не надо! Помогите… – из трубки донесся звук падения чего-то тяжелого, потом зазвенело разбившееся стекло и связь прервалась. Я застыл с трубкой в руках. Ну вот почему опять я? Неужели мне так идут сверкающие доспехи? Опустив трубку на рычаг, я достал из кармана конверт. Кроме марсельского штемпеля там был адрес получательницы. Надеюсь, я не опоздаю. Обитель моей новой знакомой располагалась в бедном квартале, где-то за железнодорожными путями. Я лавировал в междомовых расселинах, в силу какого-то недоразумения именуемых улицами и гадал, что именно я застану на месте? В любом случае если неведомые злодеи собирались убить или похитить девушку, времени на это у них было достаточно…
– Поберегись! – донеслось сверху. Я замер, но поздно. Вода была холодной… и, похоже, мыльной.
– Я же предупреждала, – сообщил недовольный голос с балкона, – ходят тут всякие. Я мысленно произнес все, что могло приличествовать случаю, и продолжил свои продвижение к цели. Она оказалась в нескольких минутах ходьбы, и когда я поднимался по скрипящим деревянным ступеням, за мной еще оставались мокрые следы. Вот и дверь. Чуть приоткрыта. И гробовая тишина. Неужели опоздал? Недолго думая я распахнул створку и немедленно пожалел об этом. Невысокий брюнет с револьвером, в отличие от Ортенсии, не производил впечатления человека не умеющего пользоваться своим оружием. Я увидел направленный себе в живот ствол и шесть медненых пуль в барабане.
– «Сейчас выстрелит», – пронеслось в голове. Но он не выстрелил. Вместо этого он выронил оружие и размашисто перекрестился.
– Защитите меня Святой Модест и Кресценция! Спаси и оборони… Я узнал сицилийца Розарио с парохода «Майкл Блонден», того что выпустил змею, обыскивая нашу каюту. Я решил не терять времени и пинком отправил упавший револьвер куда-то под шкаф.
Этот факт, видимо, убедил моего оппонента, что я не призрак, явившийся за ним из глубин Средиземного моря, а вполне реальный человек.
Осознав это, сицилиец нагнулся и боднул меня головой в солнечное сплетение. Пока я разгибался, он сунул руку под шкаф, но до револьвера не дотянулся. Выругавшись, он перескочил через меня и загрохотал по лестнице вниз. Восстановив нормальное дыхание, я огляделся. Ортенсия Пикколо сидела в углу, привязанная к стулу. Воспользовавшись ножом для бумаг, я освободил пленницу.
– Что произошло? Избавившись от кляпа, она немедленно обрушила на меня поток информации.
– Они постучали утром. Я открыла, а они ворвались… Я едва успела набрать ваш номер, пока не оборвалась дверная цепочка. Это был кошмар! Они все разгромили!! Связали меня и …
– Что они хотели?
– Хотели? Ах да. Они угрожали. Говорили, что я не должна ничего предпринимать, и
если я обращусь в полицию, то они… они… Потом я попыталась сбежать и укусила главного. Они связали меня, оставили этого недомерка сторожить и ушли, сказав, что вернутся и куда-то отвезут.
Я присел на стул, и некоторое время глубокомысленно пялился в стену. Симпатичные обои… в цветочек… Ничего более полезного мне в голову не приходило.
– Вы же сможете что-то сделать? – робко спросила девушка. Наконец мои мыслительные способности восстановились. Итак, в деле замешаны люди Никколо. Судя по нашей прошлой встрече, этот бывший мафиозо хоть и занял государственный пост, но прежних методов решения проблем не изменил. И если раньше я мог надеяться, что он полагает меня утонувшим, то сейчас это прикрытие рассеялось. В самое ближайшее время он узнает, что я как-то остался жив, и
тогда… Лучше не думать, что «тогда». Однозначно ничего хорошего. Чем быстрее я окажусь в Марселе, тем больше у меня шансов остаться целым. Я посмотрел на Ортенсию.
– У вас есть родственники? Желательно не в городе? Которые могут вас приютить?
– Только отец, но он…
– Ясно. Вы живете здесь одна? Почему вы вообще переехали в эти трущобы?
– Это не трущобы! Здесь живут почти все студенты. Мы с подругой сняли эту квартиру, чтобы…
– А где ваша подруга?
– Она уехала на пару недель в Милан. Еще три дня назад. Я снова задумался.
– А что мы будем делать? – поинтересовалась синьорина Пикколо.
– «Мы? Однако, я ей, кажется, ничего еще не предлагал. Впрочем, не оставлять же ее здесь?»
– Мы едем в Марсель…
– Куда?
– Поезд через час.
– Так скоро? Хорошо, сейчас я буду готова…
– «Она не так безнадежна, как кажется на первый взгляд. Большинство известных мне дам немедленно стали бы убеждать меня, что без минимум суточных сборов никакой отъезд невозможен» Кондуктор с большим сомнением осмотрел мое успевшее слегка подсохнуть одеяние, но ограничился тем, что указал номер нашего купе. Оно было в середине вагона. Попутчиками оказались два молодых человека в серых полуспортивных костюмах с гольфами и одинаковых кепках.
– Моя фамилия Файнзильбер, – представился тот, что выглядел чуть постарше, – журналист. А это мой коллега Евгений.
– Очень приятно, Танкред Бронн, лингвист и археолог. А вы, судя по акценту, из России?
