Такеда резко прыгнул с шоссе во мрак, покатился в кювет, поднялся и начал взбираться на подошву холма. Его цель находилась где-то выше шоссе. За ним поспевали лишь двое прытких молодых ребят. Такеда зло оглянулся на них и, ничего не сказав, выбил точным ударом ноги автоматы из рук растерявшихся бойцов, а сам полез в ночное небо, ловко перебирая руками по чём-то невидимому. Растерявшиеся ребята остались внизу, запоздало поняв, что находятся в опасной близости от врага.
Две красные щели спустились сверху и глянули на Такеду, из последних сил карабкающегося по невидимым со стороны штифтам спортивной платформы.
— Пустите, — зло процедил парень, стараясь не заглядывать в красные прорези шлема. Ему с трудом давалось забытое искусство слежения за подвижными выдвигающимися стержнями. — Я сам. Наверх. Сам.
Выстрелом снизу парнишку сняли. Он стал падать, неловко пытаясь ухватиться за коварные подвижные стрежни, но те уходили из-под рук…
Мальчишка падал.
Этот паренёк — несомненно подводник. Свой в форме Ангела Мести. Вот так год назад был неопознан и убит племянник Серый, которого приняли за парня Суши. Размышлять было некогда. Валевский скользнул мимо штифтиста из взвода Мозеса, приказав тому: «Прикрой!», и свалился практически на головы аргентинских солдат. Двоих с автоматами его ребята успели нейтрализовать из самонаводящихся о-пластов, побоявшись стрелять очередями, чтобы не попасть в своего командира. Упавшего мальчишку Арт сгрёб в охапку, перекинул через плечо и, взмахом руки показав, чтобы ему подсобили поднять тело, начал следить за штифтами, отслеживая алгоритм их появления. Приноровившись, стал быстро подниматься, опираясь ногами и помогая себе руками, когда штифт уходил из-под ноги. Хотелось оглянуться и посмотреть с высоты на колонну транспорта Лос Анхелос, но некогда, слишком велик риск.
— Убираем штифт-поле! Ангелы оклемались, сейчас начнут артобстрел! — просипел он, отдуваясь, спускавшимся сверху парням.
Офицер появился на склоне и выстрелил, ориентируясь по фигуре Такеды, ясно видимого в своей камуфляжной форме и переломившимся телом выдававшего несущего его человека.
Пуля попала в Валевского.
Пожалуй, музыки было даже слишком много на свадьбе Алоиза Хорхе и Патрисии.
Ловкая парагвайка всё-таки умудрилась женить на себе подуставшего от амурной карусели доктора. Не слишком прикрывая начавший округляться животик, невеста веселилась от души и целовалась со всеми гостями. Особенно радушно была встречена Мария Агилар и подъехавший чуть позже Кассий Борджия, попавший в гостевой список стараниями Лукреции; певицу и её агента посадили за одним столом, ближе к летней эстраде.
На Марию Агилар невеста возлагала особые надежды, как на хороший дорогой десерт.
Свадьба, по словам Хорхе, очень скромная, стараниями многочисленной шумной родни невесты превратилась в грандиозную попойку. На лужайке, огороженной гирляндами искусственных цветов и фонариками, было людно, шумно, по-праздничному бестолково. По просьбе Патрисии маленькую Еву Агилар нарядили ангелочком и научили нести фату за невестой. Сообразительная девочка сразу вникла в свою роль. Из неё получился самый прелестный и беспроблемный ангелочек из всех ангелочков, когда-либо принимавших участие в свадьбах.
Лукреция, сияющая от гордости за «нашу» Еву, тенью следовала за малышкой. Но, будучи очень деятельной тенью, успевала давать советы девушкам и поправлять им причёски, язвительно пикироваться со зрелыми родственницами невесты, быть любезной с красивыми мужчинами и таскать за собой Фредерика.
Мария быстро утомилась вертеть головой и следить за перемещениями всей троицы, и решила просто наслаждаться общим весельем.
Она облокотилась о стол, покачивала длинной стройной ножкой, с которой стянула туфлю: модель оказалась неудобной, туфля слегка поджимала. Её агент, скромно сидевший за столом напротив, вскоре оказался единственным вменяемым среди краснолицых распотевших гостей в хорошем подпитии. Борджия пил совсем чуть-чуть, лишь пригубливал из бокала, но заботился о том, чтобы рядом была чистая вода, запас которой, оказывается, возил в автомобиле. Марии это понравилось. Она улыбалась своему агенту и тот делился с ней содержимым небольших бутылок с аква. Она не могла вливать в себя странные составы, которые так любят внешние, и в результате в их бокалах вино убавлялось чуть быстрее, чем это происходило бы от естественного испарения.
Мужчины так и норовили подойти к Агилар с вычурными комплиментами. Она уже перетанцевала все танцы с низкорослыми сеньорами, но кружиться лучше, чем с Борджия, не вышло ни с кем. Остальные кавалеры представляли опасность для дорогих туфлей, которые нужно было беречь: Марии ещё предстояло идти на сцену.
Лукреция придумала устроить музыкальный марафон, и Агилар согласилась. Она помнила, что дружеское участие Хорхе и Патриции, Лукреции и Фредерика, и снова доктора Хорхе, когда-то не побоявшегося выгородить её от властей и при этом немало рисковавшего, — их участие в её судьбе дорогого стоит. Мария рада была сделать для молодожёнов что-то хорошее.
А агент напротив? Ну, что ж, пусть сидит, смотрит на неё украдкой, делая вид, что его умиляет общее веселье. Он её агент, работодатель, и его взгляды можно понимать двояко: может быть, он оценивает, в хорошей ли форме певица?
А она в хорошей форме, и знает это. Платье сидит как влитое, нежно-сиреневый ей всегда был к лицу, и большие серьги задорно покачиваются в ушах, стоит только чуть повести головой.
Пару раз она бросила кокетливый взгляд на Борджия, говорила или задумчиво покусывала соломку от коктейля, и агент «поплыл».
Заметив, что красивая гостья Мария Хосе предпочла кампанию высокого мужчины, остальные кавалеры стали не так навязчивы, и Агилар успела спокойно попробовать кое-что из блюд парагвайского повара. Этот Борджия подсказывал ей, какие выбрать, и даже удалялся за ними на кухню, а, возвращаясь, находил её танцующей с очередным портьерос, поспешившим ловко воспользоваться моментом. Странно, этот агент очень точно определял, какое кушанье может ей понравиться, и тем заслужил её благосклонность. Мария даже стала отказываться от приглашений на танец, и его забавляло то, как она это делает.
На сцене постучали в микрофон. Все обернулись.
— Начинаем музыкальный марафон! — объявила с эстрады Лукреция.
Мария отметила про себя, что её покровительница отлично смотрится на сцене: поджарая, яркая, накрашенная смело, что неуместно в быту, но очень даже неплохо выглядит в свете ламп. «Я буду выглядеть гораздо бледнее на таком фоне, — подумала Мария. — Почему было не добавить на лицо больше цвета для местной публики? Надо иметь это в виду».
— Великолепная Мария Хосе Агилар поёт караоке со всеми желающими. Но право спеть дуэтом с самой Агилар чего-то стоит! Замечу: все средства, собранные в музыкальном марафоне, станут подарком нашим молодым, Алоизу и Патрисии Хорхе! — зазывала Лукреция.
Мария пела с родителями Патрисии, затем с её близкими родственниками, что было очень непросто: приходилось каждый раз подстраиваться под чужой голос, а некоторых просто перепевать, заглушая дикий козлетон. Но в целом, получалось неплохо. К эстраде выстроилась очередь из гостей, и конца ей не было. Мария уже притомилась. Она случайно заметила, что Борджия нет нигде, и ей это не понравилось. Но нужно было работать, и Мария продолжала встречать, подбадривать выходящих на сцену, и улыбаться, улыбаться, улыбаться: гости хотели оставить на память фото с начинающей эстрадной дивой…
Под помостом возникло лёгкое замешательство. На сцену, поправляя дорогой завязанный галстуком шейный платок, поднялся Кассий Борджия. Он положил солидную сумму на поднос в руках Лукреции, и та пропустила его вперёд, властным кивком приказав остальным желающим подвинуться.
— Внимание! Кассий Борджия, агент Марии Хосе Агилар, меценат, оказывающий крупные благотворительные пожертвования госпиталю в Хенераль Гортези, видимо, решил стать меценатом свадьбы супругов Хорхе!
— О, нет-нет, пока только спеть с сеньорой Агилар! — скромно возразил Кассий, сорвав аплодисменты всех сеньорит и даже Марии.
— Что мы будем петь? — спросила она.
— С вами я готов петь всё, даже прогнозы погоды! — раскланялся Кассий, не на шутку решивший превзойти в галантности здешних мужчин.
Мария слегка зарделась. Этот агент начинал волновать её воображение…
— Давайте попробуем «Улицы танцуют» — предложила она, решив, что эта простая песня по силам каждому. Какой голос у Борджия, она не знала.
Тот оказался с приятным баритоном и вполне прилично спел куплет и припев. Марии не хотелось отпускать такого напарника. Всё равно, песенный марафон нужно как-то сворачивать; всех желающих, а некоторых дважды и трижды, она не перепоёт. Так почему бы не завершить красиво, с Борджия, щедро заплатившим за право гудеть в соседний микрофон? И это ему удаётся гораздо лучше других.
