«А экзамен будет?»
«Будь серьезен, Мило. Жизнь – экзамен, который мы сдаем каждый день. Ты должен быть бдителен. Ты должен оказаться в нужном месте, когда в тебе будут нуждаться».
«Кто?»
«Ты встретишь их довольно скоро. Они доберутся сюда и будут нуждаться в нашей помощи и сейчас, и еще больше – в будущем. Ты должен быть готов».
Мило поразмыслил минуту об услышанном. Почему-то это взволновало его. Он ощутил, что наполняется чувством своего предназначения. «Что я должен делать?»
«Их преследует большой дракон. Передышка их будет краткой. Дракон отыщет их и дохнет на нас огнем. Ты должен построить небесную колесницу, дабы та унесла их прочь. Они должны выжить».
«Погодите, так есть дракон? Он летит сюда?!»
«Мило, это метафора, – покачал головой Цянь. – Я не знаю, что придет, но мы должны быть готовы. А ты должен снарядиться в путешествие после этого».
Следующие недели Мило посвятил постройке корзины – для колесницы, которая унесет этих людей прочь от дракона. Он думал, это лишь отвлекающий ход, выдуманный Цянем, чтобы Мило отвлекся, занявшись делом, и не приставал к старшим монахам. Но потом они явились – доктор Кейт и мистер Дэвид – в точности как и предсказывал Цянь. Мистер Дэвид был точь-в-точь как при первой встрече – на пороге смерти. Но доктор Кейт исцелила его.
Второе предсказание Цяня тоже сбылось. Дракон прилетел по воздуху, изрыгая пламя, и доктор Кейт с мистером Дэвидом едва ускользнули. Мило снова оказался на вершине горы, глядя на корзину, которую построил. Она свисала с громадного воздушного шара, одного из множества, что уплывали к горизонту, прочь от пылающего внизу монастыря. Старые монахи ведали, о чем толкуют. Они взяли только одного юного монашка – Мило. Они не стали убегать от своей участи. «Так написано», – сказал Цянь. Но кто это написал?
Мило открыл вторую книгу – «Первые племена человечества. История». Эту книгу он понимал еще меньше. Она была написана на древнем языке, который Цянь заставил его выучить. Мило с восторгом выучился английскому, но это был совершенно другой язык – куда более трудный. А текст… что же он означает?
«Твое странствие начнется, когда ты узнаешь ответ», – говорил Цянь.
«Если вы знаете ответ, почему бы просто не сказать мне? – с улыбкой спросил Мило. – Мы могли бы сэкономить время, и я бы поскорее улетел на шаре…»
«Мило! – Цянь устало оперся о стол. – Странствие и есть цель. Поиск ответов, достижение понимания и есть часть твоего странствия. И срезать путь никак не удастся».
«А-а, понятно».
Ко времени, когда Мило добрался до того, что осталось от Тель-Авива, он думал, что постиг книги. Он изменился – из-за того, что повидал, из-за того, что делал, чтобы выжить.
Послушник нашел рыбацкий баркас, который, как ему показалось, мог бы его взять.
– Чего тебе надо, малец?
– Подвезти, – ответил Мило.
– Куда направляешься?
– На запад.
– Есть что дать в обмен?
– Только свою готовность усердно трудиться. И… величайшую историю, которую ты когда-либо слышал.
Рыбак с подозрением оглядел его с головы до ног.
– Ладно, забирайся на борт.
Где-то близ побережья Сеуты
Средиземное море
Дэвид вглядывался в две цепочки огней на воде еще добрую секунду, а потом крикнул:
– Камау!
Через считаные мгновения высокий африканец, блестящий от пота и смазки, появился в салоне.
– Заводи, – велел Дэвид.
– Куда? – воскликнул Шоу.
Вэйл обернулся к нему.
– Гаси весь свет на судне, – а Камау он сказал, указывая за окно: – Давай прочь от этих огней. На полном ходу.
– Иисусе! – буркнул Шоу, выбегая из салона. Огни на борту начали гаснуть один за другим.
Взяв в рубке бинокль, Дэвид навел его на огни над водой. Но едва навел на фокус, как суда погасили огни. В лунном свете Вэйл не мог различить на бортах никаких опознавательных знаков, не мог даже определить тип судов, но одно казалось несомненным: они погасили огни в ту же секунду, что и Шоу у них на борту.
Дэвид почувствовал, как яхта рванула вперед.
– Они погасили огни… – сообщил Шоу, вернувшись в салон.
– Я видел.
– Они преследуют нас.
Проигнорировав его, Дэвид сказал Камау, который стоял в дверях:
– Принеси карту. И отметь наши координаты.
– Дай мне сделать звонок, Дэвид. Мое правительство может вытащить нас отсюда по воздуху. Это наш единственный выход. И ты это знаешь, – заявил Шоу.
Вернувшись с картой, Камау расстелил ее на кофейном столике, накрыв записки Мартина, и указал на точку в воде между Испанией и Марокко:
– Мы здесь.
Дэвид лихорадочно соображал.
– Отлично, – с напором заявил Шоу. – Я скажу. Мартина убили.
Взгляды всех присутствующих обратились на него.
– Мы все это знаем. В этой комнате три доктора и три солдата; мы все прекрасно знаем, что он был убит. И убил его один из нас. Это не я и не Кейт. Так что я предлагаю следующее: Кейт запрется в хозяйской каюте со всеми стволами. А мы, пятеро джентльменов, останемся здесь на верхней палубе до прибытия бойцов САС. Это гарантирует безопасность Кейт. – Он подчеркнуто уставился на Дэвида. – Что является для нас первоочередной задачей, как я понимаю.
Язык телодвижений Кейт, пусть и едва заметных, сообщил Дэвиду: «Недурная идея». Идея действительно была недурна, если только Шоу можно доверять. Но если Мартина убил он, эта же затея превращается в безупречную западню. Разоружи каждого, позвони своему работодателю – и бери Кейт голыми руками.
– А это что? – указал Дэвид на крохотную точку на карте.
– Остров Альборан, – сообщил Камау.
– Ты в Сеуте говорил, что Иммари взяли острова Средиземного моря под свой контроль.
– Да. Альборан тоже. Это маленький аванпост.
– Насколько маленький?
– Крошечный. Весь островок по площади не наберет и десятой части квадратного километра. Где-то… акров пятнадцать-двадцать. Там есть маяк с казармой, гарнизон – человек шесть. Вертолетная площадка с двумя большими вертолетами. Обороны почти никакой… – Тут он словно прочел мысли Дэвида. – Но… захватить его силами всего двух человек будет затруднительно, – он почти непроизвольно стрельнул глазами на Шоу.
– Система обороны? – осведомился Дэвид.
– Имеется. Несколько постоянных огневых точек. Придется нащупывать. Аванпост служит главным образом для воздушной поддержки кораблей Иммари, попавших в беду, – спасательные операции, отпор пиратам.
– Вертолеты дальней дистанции?
– Да, определенно. Была дискуссия, не отрядить ли их на поддержку вторжения в Южную Испанию, но решили не трогать.
Дэвид кивнул. Если удастся захватить аванпост на Альборане, долететь можно будет куда угодно.
– Шутите?! – наконец не выдержал Шоу. – У вас есть возможность убраться отсюда по воздуху, а вы выбираете атаку на аванпост Иммари? Это же нелепо.
Дэвид сложил карту.
– Так и поступим. Это не дискуссия, – он вручил карту Камау. – Проложи курс.
Шоу стоял как громом пораженный.
– Дэвид… – начала Кейт.
Вэйлу было достаточно одного лишь ее вида «мне надо с тобой поговорить». Он последовал за Кейт в каюту.
Она аккуратно прикрыла за ним дверь.
– Извини, но я думаю, мы должны…
– Я хочу, чтобы ты верила мне, Кейт. Позволь мне это сделать, – Дэвид застыл в ожидании.
Она медленно кивнул.
– Ладно.
– Мы доберемся до Альборана часов за пять, если только преследователи не нагонят нас раньше. Нужно понять, кто убил Мартина, прежде чем мы окажемся там.
– Согласна. Но я хочу, чтобы прежде мы разгадали остаток шифра Мартина, а потом я позвонила бы в «Преемственность» и передала, что мы выяснили. Если… на Альборане произойдет что-нибудь скверное, то хотя бы результаты наших исследований будут у них. Надеюсь, они найдут лекарство.
Это были условия ее сделки: Дэвид поможет ей в работе над лекарством, а она поддержит его план – и доверится ему. Взаимообмен, компромиссы, доверие. Это перерастает в настоящие отношения. «В этом я знаю толк. Это мне нравится».
– Ладно, – кивнул Вэйл.
* * *
Дориан перекатился по кровати.
– Войдите!
Дверь каюты открылась, и туда бочком протиснулся сконфуженный матрос с запечатанным конвертом в руке.
Выхватив его, Слоун вскрыл конверт.
Где вы, черт возьми?
Уорнер почти взломала шифр.
Следуем на остров Альборан.
Расч. вр. 5 часов.
Будьте там.
Будьте готовы.
Средиземное море
Когда Дэвид и Кейт вернулись в салон, двое ученых дожидались их, сидя рядом на белой кожаной кушетке. Лица их казались безмятежными, словно мир не умирал от глобальной пандемии, а их самих не обвинили только что в убийстве. Дэвид не мог не подивиться им, даже не зная, завидует он или искренне восхищается их самообладанием.
