из нас с тобой еще дворянка с самого рождения!
— Если честно, — тон Аяно режущий, как клинок катаны, которая висит на стене в ее спальне. — Я решила, что Соня хочет устранить мальчика.
— Зачем? Он же не вымес, — не понимает поляница. — И не иномирянин, не Гончая какая-нибудь. Обычный интриган.
Японка не отвечает. Прямолинейная и наивная Кали даже не представляет, на какие жертвы способна главная жена Перуна ради защиты семьи, Дома и страны. Аяно же видела кровавую ношу Софии собственными глазами. Жестокие плоды не битв, но грязных подковерных игр. Семья Бесоновых — щит этого мира, и он повяз в крови не только снаружи — где насмерть бьется Кали с поляницами, — но и с внутренней стороны. Тенета паутины повсюду, и в их сетях трупы — жалко только, что не мух.
— Расслабьтесь обе, я просто рассматривала все варианты, — София снова смотрит на снимок Беркутова — есть в юноше что-то притягательное. Идеальные черты, приятный цвет кожи или яркий блеск глаз — ммм, не поня-ятно. — Это моя обязанность. Ваша, кстати, тоже, «сестры» мои. Учитесь — в первую очередь непредвзятая аналитика, затем уже рассуждения о бесчестности. Конечно, мы не станем ни врать, ни, тем более, мараться. Соломка плетения не стоит. Но задача преинтересная. Кали, ты подкинула Беркутову в руки хлыст, которым он теперь очень резво стегает нас. Точнее, Ричарда. Рич ведь не в нашем Доме, да тем более иностранец, и мы, официально, не можем за него заступаться. Наоборот, еще и должны будем заставить извиняться. Иначе всевозможные оппозиции тут же взвоют, а там и Его Величество Вова какую-нибудь пакость нам подкинет, он может, — София снова восхищенно приговаривает. — А всё-таки умный парень этот Беркутов.
— Глупый Воин не победил бы сына Артема, — соглашается Аяно.
— Сколько уже можно? — расстроенно отворачивается Кали. — Да-да, мальчишка Беркутов умный, я не очень. Отправь меня тогда в Прикаспий, в помощь Вике с Ясной! Хоть срубать головы Гончих я не разучилась.
— Нет, на тебе и Аяно защита наших детей, — обрезает София. — А с Беркутовым поступим очень просто.
— Это как же? — спрашивает японка.
— Отдадим ему ту виру, что он просит, — пожимает плечами княгиня так, что серебряный водопад волос разливается по спине.
— Действительно, куда уж проще! — вырывается у Кали.
София не обращает внимания:
— Беркутов ведь еще не растрепал всё журналистам и не подал иск в суд. Значит, с радостью пойдет на мир. Лишимся одной средней фирмы точно. Больше уж жирно ему будет, сам должен понимать. Мальчик умный и указал в претензии условия досудебного разрешения конфликта. Встреча у него дома, вдобавок, должен присутствовать князь Волконский. Что ж, приеду, но не к Беркутову, а к Волконскому, а то уж много чести обычному дворянину. Правда, Ричарда взять с собой не получится, а то еще Якой швырнет.
— Быстро ты сдалась, — угрюмо говорит Кали.
— Это не сдача, а дипломатия, — учит София.
— Как скажешь, главная жена, — поляница смотрит серьезно. — Еще момент — возьми с собой на встречу Лизу. Помнишь о моих подозрениях? Да, интриган обладает живой, но еще раз просканировать его не помешает.
София не успевает ответить.
— Нет, мама Кали, — вдруг подает звонкий голос Лиза. — Я отказываюсь снова скрытно сканировать Арсения Всеволодовича. В первый раз ты была очень убедительна в своих подозрениях. Но больше нет причин — сударь обладает живой, он не вымес, и без причины вмешиваться в его личное пространство бестактно. Я просканирую, только если сам Арсений Всеволодович согласится.
— Очень уж вежливую дочку ты воспитала, Соня, — бурчит Кали.
— На излишнюю вежливость не обижаются, «сестра», — София улыбается дочери. — Конечно, Лиза. Так и поступим.
— Как так, мама?
— Спросим разрешения Арсения Всеволодовича.
* * *
Князь Аркадий звонит мне по утру. Я уже и зарядку сделал, и с Катей поболтал («как дела в Твери, солнышко?» — «без вас никак, господин, а выручка фирм растет, развиваемся»), душ принял, с Серафимом перекинулся парой слов («устроились?» — «господин, да, из окна напротив на вас смотрю»). В общем, день начался для меня уже давно.
— Да, Арсений, с тобой не соскучишься, — растянуто говорит князь Волконский. — Лучше бы ты в Твери оставался, да Свиридова дальше терзал.
— Анатолий Игоревич теперь мой партнер, как можно? — грустно вздыхаю по былым временам. Были же враги на два щелчка, а нынче я сам на один прикус одной очень задиристой княгине. Но ничего, обыграем.
— Мне звонила княгиня София Александровна, — Аркадий будто очень удивлен своим же словам. — Знаешь, я, бывает, месяцами не могу с ней встречи добиться, а тут сама набирает с первыми лучами зари и такое рассказывает про тебя и твою претензию, что у меня волосы дыбом встают, как будто я пальцы в розетку всунул.
Очень радует, что Волконский не злится и не кричит. А ведь волнуется — я улавливаю мелкое дребезжание обычно твердого, как гранит, голоса. Обычный человек бы не разобрал, ну а мне слух Префекта в помощь.
— Я должен перед вами объясниться, Ваше Сиятельство.
— Верно, должен. Сегодня в полдень у нас с тобой встреча с Софией Александровной в моем доме. Поэтому сейчас ты срочно прибываешь ко мне, и мы обсуждаем как действовать, чтобы тебя…не нейтрализовали. Да и кого-нибудь еще, за компанию.
— Буду через сорок минут, — я же верный вассал, вот и не спорю.
— Жду. И не вздумай пока подавать никакой иск ни в какой суд.
— Конечно, Ваше Сиятельство.
Значит, княгиня решила, что ко мне не поедет, только к князю. Логично. Я не в обиде: хоть дом и отдраили до блеска, но тоже учитывал, что Бесонова выскажет свое «фи», просто для порядка, и назначит посредника. Главное же для меня — сатисфакция. И, после вчерашнего, моя претензия увеличилась. Теперь мне мало денег и фабрик. Я хочу также и крови. Четыре литра, думаю, хватит.
До усадьбы Волконских добираюсь за двадцать минут. Анфиса еще не прибыла, Галины Константиновны тоже нигде не видно, хотя княгиня и собиралась в Москву, на выставку каллиграфической рунописи.
Меня сразу провожают в кабинет, где его хозяин мерит шагами комнату туда-сюда. Разминается, видно, перед Бесоновой.
— Присаживайся, Арсений, — сам он тоже падает в одно из кожаных кресел, стоящих в комнате, два с одной стороны стены, два с другой.
Словно по звонку, входит служанка в чепчике и фартуке, в тонких руках поднос с кофе и печеньками. Расставив угощение
