а ты уже надумал заселяться! — вклинилась в разговор Лена, с удовольствием практикуя среднегреческий, оплаченный из моего безразмерного магического кармана. — Это же глубокое средневековье! Скорее всего, в спальне здесь антисанитария и тараканы бегают в гостиной. Александр, где попало, я ночевать не собираюсь! Немесио, сначала покажите самые комфортабельные апартаменты — президентский люкс и санузел с ванной… да… кстати, санузел у вас где? На улице или в номере, непосредственно в обеденном зале проделана дырка в полу?
— У нас выстроен самый благоустроенный и удобный афедрон в Херсонасосе, — проигнорировав Лену, обратился ко мне оскорблённый владелец отеля. — Ваша бесценная супруга останется довольна…
— Знаете, Немесио, я ещё не замужем… пока в свободном поиске.
— Пройдёмте, Александр из Прославленной Эрэфии… — оставив семейное положение и брачные планы Лены без должного внимания, потомственный отельер повёл нас через фруктовый сад к небольшой кирпичной постройке.
Пришлось тащиться вместе с Леной и осматривать «афедрон» — закрытое помещение с тремя каменными сидениями с отверстиями над водостоком. На каменных подставках в широких глиняных тарелках лежали зелёные листья незнакомого дерева, рядом на блюде — бруски мыла, по форме, цвету и запаху напоминающие современную продукцию предприимчивых эко–мыловаров. В проточной воде стояли небольшие пучки веток, на полу по углам расставлены керамические сосуды, по-видимому, с благовониями.
Мух, мышей, пауков, ос, тараканов и прочих туалетных паразитов при беглом санитарном осмотре не выявил. По сравнению с бабушкиным дачным клозетом, построенным в соответствии с неприхотливыми стандартами Советского Союза, в херсонесском афедроне оказалось вполне чисто и прилично.
— Немесио… какой кошмар! Какой ужасный запах! Я никогда к такому не привыкну… — вздохнула главная героиня византийской мыльной оперы.
— Здание и канализационный акведук возвёл самый опытный херсонесский архитектон. Мы стараемся, у нас не грязная публичная латрина[1], что стоит рядом с портовым рыбным рынком! — выйдя из афедрона во двор, вспотевший Немесио продолжил расхваливать престижное заведение… уверен, что таких клиенток, как Лена, ему и достопочтимым предкам никогда обслуживать не доводилось.
— Сорвите мне сливу, Немесио… я давно не ела фруктов, — не успокоилась Лена и продолжила донимать молодого человека.
— Прошу меня простить, взыскательная деспотина… но этим занимаются проплаченные прислужники и домашние рабы, — с трудом сдерживая раздражение, ответил хозяин гостеприимного пандохиона.
Я взглянул на него и понял, что в этот момент старавшегося держаться с достоинством Немесио немного подменили… его походка приобрела некую характерную нетвёрдость, словно у хронического алкоголика… зрачки расширились, наподобие зрачков потомственного наркомана, принявшего очередную дозу… рот открылся, как у бездарного актера, пытающегося изобразить удивление и восхищение одновременно.
Немесио поднял руки к сияющему солнцу и, будто впервые увидел Лену, уставился на неё, затрясся, затараторил женоподобным визгливым голосом:
— О боги Олимпа, что за прелестная гетера посетила мою убогую хибару! Нет… какая отвратительная, непростительная ошибка… это юная Кора Персефона с лазурных небес снизошла до меня — жалкого ничтожного проныры, которому прошлым летом повезло выиграть на скачках немного солидов, чтобы купить этот полуразвалившийся пандохион — бывший лупанарий[2]…
Победно улыбаясь, довольная Просифона направилась в сторону гостиницы. Немесио, как привязанный, семенил за ней, рассыпаясь в двусмысленных комплиментах, и в завершении византийской трагикомедии, упал на колени, предложив юной богине сегодня вечером сочетаться законными узами брака.
— Александр, посмотри и поучись, как должен вести себя влюблённый мужчина, — сообщила Лена о своих эротических фантазиях.
— Попроси-ка влюблённого мужчину свести нас с купцом с проверенной репутацией. Пока влюблённый мужчина у тебя под гипнозом, хотя бы не будет врать.
— О да, божественная Кора Персефона, я вас познакомлю с Демофилом Тарханиотом. Демофил Тарханиот — самый богатый и влиятельный коммеркарий в Херсонасосе. Все негоциации проходят через торговый дом почтенного Демофила Тарханиота. Немедленно пошлю слугу с прошением принять вас завтра утром.
Пока я исполнял роль бесплатного зрителя бесплатной театральной постановки, Кир, не теряя времени, разместил нашу разновозрастную и разнополую компанию по комнатам бывшего лупанария.
[1] latrinae (лат.) — отхожее место, уборная
[2] lupanarium (лат). — публичный дом
Глава 48
Музей античного искусства
Утром я вышел из своего одноместного номера, в коридоре увидел Немесио, стоящего около соседней двери. В трясущихся руках бедолага держал шкатулку из слоновой кости, на полу аудиенции ожидали блюда с фруктами, корзина с цветами, шёлковые ткани и тому подобное добро.
Дверь святилища со скрипом отворилась… из комнаты, в сопровождении двух служанок, вышла Лена в длинном греческом хитоне и в кожаных сандалиях. Предприимчивая богиня успела воткнуть в уши массивные золотые серёжки. Рыжие волосы уложены в замысловатую причёску, из которой торчали фиолетовые цветы и венок, сплетённый из листьев лавра благородного… и похоже, Кора Просифона вылила на себя, как минимум, полфлакона духов с резким хвойным запахом… я вновь задумался о приобретении противогаза…
Магически прокачанное обоняние не могло обмануть меня — это была та же смесь масел, которую Немесио использовал для ароматизации в своём благоустроенном афедроне, но об этом деликатном обстоятельстве я тактично промолчал.
— Законным браком уже сочеталась? — поинтересовался у Лены, стараясь не вдыхать туалетные благовонии.
— С этим высокомерным и лохматым нищебродом⁈ Ещё чего!
— По-моему, неплохой вариант. Будешь хозяйкой постоялого двора и по совместительству заведующей самого знаменитого крымского афедрона.
— Немесио, ты пойдешь вместе с Александром, познакомишь с твоим купцом, как обещал, а я — в спа–салон на массаж и в солярий принимать солнечные ванны.
— Как прикажет божественная деспотина… — упал на колени Немесио, — будущая бесценная супруга…
Мы с Киром, в сопровождении Немесио, который по мере удаления от Лены начал постепенно приходить в себя, направились в восточную часть города. Прошли центральные городские кварталы, оказались на широкой площади с храмами и монастырями. Справа от площади находились скрывающиеся за высокими каменными стенами усадьбы состоятельных горожан.
Немесио постучал в железные ворота, нас встретил почтительный прислужник, мы зашли во внутренний двор и осмотрелись. Резиденция «самого влиятельного коммеркария в Херсонасосе» окружена садом, где выращивали сливы, яблоки, персики и груши. Свободное пространство засажено розами и другими цветами. Вокруг двухэтажного здания, которое поддерживали колонны, шла открытая веранда.
Мы вошли в открытую парадную дверь, миновали узкий коридор и оказались в огромной гостиной, интерьер красноречиво свидетельствовал о том, что Немесио, даже будучи в невменяемом состоянии, не соврал о богатстве владельца.
Пол из белого мрамора, потолочная лепнина и
