– Это не годится. Порядок должен быть везде, – сказал комендант.
– Мама ругаться будет, – уже врал жалостно Жан.
– А тебе сколько лет, малыш?
– Ну, я уже не малыш, мне семнадцать. – Жан окинул комнату взглядом.
Подполковник покачал головой.
– Хорошо стреляешь, – заметил он.
– Это я с перепугу.
– Если бы все так пугались – было бы очень неплохо. Хорошо, но я хотел бы вас видеть всегда здесь в шесть вечера и до утра.
– Годится, – согласился Ник.
– Не годится, а есть, – поправил комендант.
– Хорошо, будем, – сказал Жан. – Где паек получить можно? Дома есть нечего. Кота в последний раз съели соседи, собака вышла погулять и пропала…
Ник стоял, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– У вас что там, целый зоопарк? – спросил подполковник и заметно повеселел.
– Попугай эвакуировался сразу, поняв, что кастрюли ему не миновать, а рыбок мы сами съели. Так что зоопарка давно уже нет.
– Шутники, – заметил подполковник, – хотя, что и говорить, тяжело сейчас всем. Люди от голода гибнут кругом. Ну, да ладно, – махнул он рукой. – Комбат, выдать молодым людям усиленные пайки. – А вечером ждем, как договорились.
– Есть, – вытянулся Жан по стойке «смирно». Будем в шесть нуль-нуль!
Они все вместе собрались после очередного тяжелого дня.
Лиза не отходила от Жана, а Ин как села на колени к Нику, так и сидела, обняв его за шею, полдня. У девчонок был сегодня выходной, который давали только в особых случаях.
Сегодня сломали два последних стула, чтобы согреться. Растопили буржуйку и закатили хороший обед. Никто и ни про что друг у друга не расспрашивал: понимали одно, что через день, в полночь, надо быть всем вместе на Дворцовой площади у колонны.
– До двенадцати я успею еще одного подбить, – сказал Жан.
– Мальчики, нам много надо вам успеть еще сказать. Давайте завтра днем обо всем основательно поговорим, – сказала Ин.
– И ты мне что-то хочешь сказать? – спросил Жан, обращаясь к Лизе.
– Тебе особенно, – улыбнулась девушка. – Кушайте и давайте отдохнем. У нас там, в госпитале, в последнее время столько раненых привозят… Мы вас умоляем, берегите себя.
Жан поел быстрее всех, скинул грязную верхнюю одежду и повалился в спальне на кровать.
– Кто со мной – тот герой! – крикнул он и тут же отключился.
Ин растолкала ребят только под вечер.
– Подъем, войска, – сказала она и хлопнула Ника по попке.
– Вот кому такие мужики нужны? Только легли – и сразу спать.
Жан протер глаза и приподнялся на кровати.
– А где Лиза? – спросил он.
– Ужин готовит. Я вас прошу, в этот последний день постарайтесь делать все с головой. – Ин обняла Ника. – В прошлый раз Жан подставлял свою голову, в этот раз ты…
Они разошлись на улице в разные стороны.
Лиза и Ин пошли в сторону Гостиного двора, где находился госпиталь. Они шли быстро, чтобы не попасть под очередной ночной обстрел. Где-то из громкоговорителя играла музыка Шостаковича. Девушки остановились на минутку, послушали и пошли дальше.
– Ты о чем хотела с Жаном поговорить? – спросила Ин.
– А ты?
– Не знаю. Так много хочется Нику сказать, даже мысли путаются.
– Любишь его?
– Да, очень. Почему у нас, в нашем времени, эти чувства так не проявляются, как здесь? Там все это происходит совсем по-другому. У вас, наверное, не так, как у нас. Я помню то время. Даже люди какие-то другие.
– Они кругом одинаковые. Мне бы очень хотелось побывать в вашем времени. Интересно, наверное? – Лиза с любопытством взглянула на Ин.
– Я очень надеюсь на тебя и твою тетушку. Только она может это осуществить, и мы все рады были бы видеть тебя там, у нас. Особенно твой Жан.
– В последние дни он изменился, – заметила Лиза.
– Они очень устают. Ты разве не видишь? Приходят и валятся с ног. Я их понимаю. Ты же любишь его? Такого мальчика невозможно не любить. Он такой у тебя симпатяга, только за последнее время немного исхудал. Я обратила внимание, руки его погрубели, а взгляд все тот же, мальчишеский. Честно, его глаза меня просто сводят с ума. Он как посмотрит – меня даже мурашки по коже пробирают.
– Не хвали его. Я знаю, что он такой. А твой Ник?
– Я его никому тоже не отдам. Жалеть всегда буду, что эти наши общения не вечные. Вот закончится это путешествие, и снова мы станем просто чужими людьми. Как бы все перевернуть так, чтобы это осталось навсегда?
– Не знаю, – вздохнула Лиза. – Мне, кажется, что я медленно схожу с ума и только благодаря Жану существую в этой жизни.
Они дошли до госпиталя, где выстроились несколько грузовиков. Шла разгрузка раненых. Сегодня их было особенно много, и предстояла большая работа.
Жан с Ником подошли к Александрийской колонне и остановились. Ник взглянул на серое небо и спросил:
– Хочешь покинуть это время?
– Хочу. Честно, я боюсь эту войну, – признался Жан.
Они подошли к стенам Зимнего дворца, где расположились солдаты. Жан подсел к ним и попросил закурить.
– Ты такие не будешь, – сказал старый солдат. – Это ядреный табак.
– Сверни одну, если не жмот.
Солдат скрутил из газеты самокрутку и протянул ее молодому человеку.
Жан затянулся и подавился едким дымом: раскашлялся, и из глаз выступили слезы.
– Мал ты еще этот самосад курить, – сказал солдат и забрал самокрутку обратно. – Чего здесь ходите? Тут стреляют.
– Знаем мы, – ответил Ник. – Сами пришли, чтобы пострелять.
– Вы бы лучше зажигалки с крыш сбрасывали, а мы и без вас тут разберемся. Вот что война делает, даже подростки воевать рвутся. Я тут брата потерял, – стал рассказывать солдат. – Он под бомбежку попал – так и не нашел его. Ничего, кончится война – заживем мирной жизнью, вспомним всех. – Он вздохнул и затянулся своим самосадом, выпуская большое облако дыма. Вам бы, ребята, идти отсюда подальше. Что, других дел нет?
Ник с Жаном всматривались в измученные боями лица солдат, и им стало их невыносимо жалко.
– Сами себя берегите, – сказал Ник. – Война еще не скоро закончится.
– Откуда тебе знать-то?
– Я так думаю. Сейчас попрут фашистов от Москвы, потом Ленинград освободят.
– Это и мы знаем, – сказал боец помоложе… – Враг по всей стране расползся, как чума, трудно будет.
– Трудно, – согласился Ник.
– Зато потом новую жизнь начнем. С товарищем Сталиным мы многое успеем сделать. Наша страна сильнее всех в мире будет.
Жан набрал полную грудь воздуха и, раздувая щеки, медленно выпустил воздух.
