— Когда его можно увидеть? — спросил он.
— Да прямо сейчас, у меня как раз с ним встреча. Нужно обговорить кое-что. Заодно и познакомлю. Приглядишься.
Они вместе вышли из кабинета и направились к палате Суворова. Подойдя к палате, Путилин, открыв дверь первым вошел в палату, едва заметно помедлив вслед за ним зашел и Степан.
— Здравствуй Вячеслав, как себя чувствуешь? — спросил Путилин.
— Как будто меня изнасиловала трехсоткилограммовая красотка. Переломы, боль во всем теле, и некоторое сомнение, было или не было, — услышал Степан бодро-веселый голос.
Войдя в палату, он встретился взглядом с ярко-голубыми глазами молодого паренька, который без всякого смущения разглядывал его.
Я с любопытством рассматривал зашедшего вслед за Путилиным, парня. Судя по знакам различия, видневшимся через накинутый на плечи больничный халат, парень был таким же лейтенантом авиации, как и я. Похоже он был восточных кровей. Плохо в этом разбираюсь, но он вроде армянской крови, нос с головой выдавал его. Ничего так, довольно приятное лицо.
— Познакомься Вячеслав. Это лейтенант Степан Микоян. Он хочет с тобой пообщаться. Перенять так сказать твой опыт, — сказал особист, усаживаясь рядом с моей кроватью. Достав блокнот, он нашел нужную страницу, и бросив на меня быстрый взгляд, стал просматривать записи.
— Руки я думаю, пожимать друг другу не будем. Я сейчас не в форме, — сказал я, кивнув, здороваясь.
— Хорошо, — согласился лейтенант.
К своему удивлению, я понял, что парень волнуется. Тут слово взял особист:
— Кхм. Вячеслав, давай пока начнем с посещений. Елена Степановна их одобрила, но только через неделю. Так что десятого сентября, у нас начнутся встречи. Вообще-то, этим должны заниматься другие люди, но поручили мне.
— А что, уже список посещений есть? — искренне удивился я.
— Вячеслав, ты теперь известный человек в стране. Зачитать? — с легкой улыбкой спросил сержант.
— Давай. Ничего, что я на ты?
— Нормально. Значит так: Московские пионеры решили создать дружину имени летчика дважды Героя Советского Союза лейтенанта Вячеслава Суворова, и принять его в почетные члены. Они записаны на двенадцатое сентября.
— Членом меня еще никто не объявлял, тем более почетным?! — ошарашено пробормотал я.
Хмыкнув, Путилин продолжил:
— Так же подали заявку на встречу ряд известных авиаконструкторов: Лавочкин, Петляков, Гудков, Яковлев… Ну это пока в сторону. Ходить ты не можешь. Список встреч сразу согласуем или потом?
— Давай потом. Сейчас я немного не в себе. Такие новости… Подождите. А как пионеры приняли меня в дружину если я еще не дважды Герой? — не понял я.
— Во-первых, известие о твоем награждении уже прошло в массы. Во-вторых… узнаешь позже.
— Награждать будут? — с хитринкой спросил я.
— Ну раз ты понял, то да, решили награждать тебя прямо в палате. Мне пока подробности не известны, просто предупредили. Продолжим: пресса дала заявку на встречу с тобой. Дали несколько, но мы решили свести их в одну, чтобы не загружать тебя.
— Их тоже через неделю?
— Нет, на этот раз нет. Приказ сверху, как можно быстрее дать статью о тебе в газету. Немцы в своих газетах вопят, что сбили тебя. Что ты погиб. Нужно дать опровержение. Приготовься, среди корреспондентов будут и иностранные.
— Понятно. Речь мне приготовили?
— Готовят, но тут нужно и твои мысли тоже. Я вечером зайду, запишем. Вопросы еще есть?
— Есть и не мало. Но я пока сформулирую их, вечером поговорим, — ответил я, бросив быстрый взгляд на Степана.
— Хорошо. Степан у тебя вопросы к Вячеславу будут?
— Будут, — ответил он.
Проводив взглядом выходивших из палаты гостей, я откинулся на подушку. Степан мне понравился, довольно эрудированный пацан, приятно было с ним поговорить. Взяв с тумбочки часы, я посмотрел на время.
«Ничего себе! Это что, мы со Степкой два часа проговорили?!» — искренне изумился я.
В это время дверь в палату отворилась и ко мне заглянула медсестра, узнать мое самочувствие. Что мне нравилось, так это то, что обо мне заботились. Та же дежурная, каждые два часа заходила и проверяла меня. Вот и сейчас забрав градусник и сообщив, что через час начнутся процедуры, то есть уколы, вышла.
Со Степаном за время разговора мы довольно быстро скорешились, так что он теперь называл меня Севкой, а я его Степкой. За все время нашей беседы, в которой он был внимательным слушателем, мы успели немного узнать друг друга. Сидевший в стороне Путилин с интересом наблюдал за нами, слушая беседу. Что мне понравилось в Степке, так это то, что в основном все вопросы были в тему.
За время нашего общения я выяснил, почему он пришел ко мне. Оказалось его направили ко мне из центра переподготовки, где он переучивался на Як-1, уговорить читать лекции по методике воздушного боя, и боевого пилотирования. Что ж, я был не против, но только после того, как хотя бы начну передвигаться. В конце беседы он смущенно попросил принять его в мое подразделение и обучить боевому пилотированию. Вопрос меня озадачил, что я и сказал ему:
— В принципе я не против, только это надо обращаться не ко мне, а к командованию, чтобы тебя направили в полк, где я служу.
Степан заверил меня, что это не проблема, главное чтобы я был согласен учить его.
После ужина, я взял свежую газету принесенную медсестрой, и стал с интересом изучать новости с фронтов. На заголовке была маленькая фотография, командира который поднимал в атаку своих бойцов. Было видно, что снимают снизу, из окопа.
Фотограф был мастер своего дела. Фотография передавала тот накал страстей, которые присутствуют в подобных случаях. Я ходил в атаку, в одну, но ходил. Так что могу с уверенностью сказать, это не инсценировка где-нибудь в тылу.
Корреспондент действительно находился в первой линии, слишком неоднозначно выражала чувства спина командира который держал в руках ТТ и взмахом звал своих бойцов следовать за собой. Даже куст минометного разрыва неподалеку так не привлекал внимание как этот парень в форме лейтенанта.
— Кто написал статью? И вообще про что она? — пробормотал я вслух, взглядом ища в конце фамилию корреспондента.
— Оп-па! — удивился я.
Фамилия была знакомая. Это был тот самый старший политрук, что фотографировал меня в первый день знакомства с полком Никитина, когда я стоял на крыле своего ястребка после боя с двумя «мессерами». Сомнений не было, это был он. Даже инициалы совпадали.
С интересом углубившись в чтение, я понял, что она описывает бой одной из рот Западного фронта, под командованием лейтенанта Горелых. Статья была интересная. Я бы даже сказал очень. Фантазия у меня была буйная, этот бой как будто встал у меня перед глазами. Если убрать некоторые штрихи, и проанализировать намеки и нестыковки, то дело было так:
