Патрон был в стволе, но у меня был семизарядный магазин, поэтому, тихо достав его из рукоятки, вставил ещё один патрон и вернул обойму на место. Против шести бандитов восемь патронов. Лошади наготове, если бандитов быстро завалить и, вскочив на коняшку, рвануть в поле, есть шанс затеряться. Пока те у паровоза отреагируют, уйду. Если сейчас начнут нормально осматривать остановленный эшелон, то обнаружат меня, как пить дать обнаружат.
В это время у шестёрки возникло оживление, и, радостно галдя на своём языке, похоже, китайском, вчетвером сняли с вагона какой-то угловатый предмет, в котором я не сразу узнал пулемёт «максим». Он в чехле был, да ещё без щитка. Стянули его, и вот он, стоит красавец на пехотном станке. Правда, не заряженный. Лопухнулись ребята из охраны, они бы с помощью этого пулемёта продержаться могли. И остальных поддержать. А так погибли, не оказав почти никакого сопротивления.
Один китайчонок стал возиться с пулемётом, пока остальные, всё ещё радостно переговариваясь, продолжали выгружать мешки. Сейчас их просто сбрасывали на снег. Я так понимаю, для этих мешков пригонят ещё лошадей… или повозку. Как раз услышал её скрип, да и та тёмной массой появилась со стороны паровоза, двигаясь вдоль состава. Двуконная крытая повозка подкатила к последнему вагону, за ней ещё две. Возницы радостно перекликались с бандитами, продолжавшими шуровать в вагоне. Судя по отсвету изнутри, там, похоже, были зажжены лампы, и они хорошо видели, что брать. Что же в этих мешках? То, что не деньги, точно, по силуэтам мешков понятно, что что-то угловатое и небольшое.
Первую повозку быстро загрузили, и она покатила обратно, потом вторую и начали возиться с третьей. Однако я больше внимания уделял тому китайчонку, что возился с пулемётом. Явно не зная конструкции, он смог разобраться, как поднять верхнюю крышку, и, достав из вагона пару пулемётных брезентовых лент, пытался зарядить машинку. В общем, мне это быстро надоело, и я решил действовать, перебираясь под последний вагон. Бандитов стало меньше, трое повели всех верховых лошадей с мешками в сторону паровоза. Похоже, большая часть банды действительно там. Теперь один с присоединившимся возницей третьей повозки шуровал в вагоне, второй грузил какие-то ящики в повозку, а китайчонок всё возился с пулемётом, что-то у него там не получалось. Четвёртый, что занимался погрузкой, в каком-то странном зипуне, из которого во все стороны торчала вата, с винтовкой за спиной и такой же, как у меня, шапкой, подтрунивал над салагой. По тону было понятно. Что меня привлекло в этой четвёрке, так это что у возницы на боку на длинном ремне висела коробка «маузера». Уж не моих ли ребят? Оружие в этих краях редкое, крупный завоз был только от меня.
В это время из вагона закончили передавать ящики, и грузчик ждал, облокотившись о вагон, наблюдая за китайчонком. Решив, что это самый лучший момент, я возник у него за спиной. Тот дёрнулся, услышав скрип снега у меня под подошвами, но ничего сделать не успел, я чиркнул его сзади охватом по горлу и, рванув к китайчонку, что, приподнимаясь, оборачивался на шум, вогнал ему в спину нож, оставив в ране. В этот раз не промахнулся, точно в сердце всадил. Тот завалился на бок, пятная кровью снег, а я, отметив, что двое внутри шум не услышали, они там что-то громоздкое уронили, взорвавшись воплями, быстрыми движениями поправил ленту, ударом кулака закрыл крышку и проверил, как пулемёт вращается на станке, направив ствол вдоль состава в сторону паровоза. Нормально.
Я снял с обоих китайцев винтовки и у того, что с перерезанным горлом лежал, достал из-за пазухи револьвер. Наш, «смит-вессон». Офицерский. Патронами разжился. Всё это в повозку забросил. Всадник я аховый, так что повозку возьму, тем более верховых лошадей всё равно не было. Теперь нужно с той двойкой в вагоне разобраться, оттуда раздавались удары по металлу. Выдернув нож, взяв в другую руку второй, снял с пояса грузчика, я скользнул к открытой створке теплушки, осторожно заглянул внутрь. Оба бандита стояли ко мне спиной у большого железного ящика, похожего на сейф. Тихо поднявшись внутрь и обходя мусор, я приблизился к ним и почти одновременно вбил в спины ножи, действуя обеими руками. Однако левая подвела. Рана у возничего была смертельной, но тот не упал, а стал носиться по вагону. Ладно хоть не орал, я ему лёгкое зацепил. Пришлось его сбить с ног и ударом каблука левого ботинка размозжить ему висок. После этого я наклонился, снял «маузер» и накинул ремень на себя. С облегчением отметил, что кобура пошаркана – оружие не из моей партии. Ну и винтовку со второго забрал. Хм, странно, у него тоже была новенькая японка. Снял с обоих пояса и быстро обыскал бандитов, забирал трофеи, а они были, как и у тех двоих, что лежали снаружи. Наши рубли имелись, местная валюта, даже штатовские доллары. В общем прилично. Закинув трофеи в повозку, я приметил три патронных ящика и, кряхтя от натуги, перенёс их по очереди в повозку. От паровоза в мою сторону пока никаких телодвижений не было, но я всё равно торопился. Но как поднять пулемёт? Я его просто не осилю, а бросать не хотелось, поставлю у заднего борта, будет как тачанка, если попробуют преследовать, вдарю так, что про всё забудут. Приметив ещё несколько снаряжённых лент к пулемёту, тоже забросил их в повозку. После этого стал возиться с пулемётом. Подкатил его к заднему борту, я его уже открыл, он на кожаных петлях был, удобно, и освободил место, потом снял его со станка, поднял сначала пулемёт, ох и дурно тяжёлая штука, думал, пупок развяжется… Следом подтянул станок. Там наверху снова собрал и примерился. Низковато. Закрыл борт и поставил пулемёт на ящики, вот теперь гарно, и лежать на ящиках вполне удобно.
Ещё раз осмотрев вагон, я забрал все три лампы, потряс ими – полные, и, потушив их, убрал в повозку, пригодятся. Потом занял место возничего, тут же обнаружив его винтовку, щёлкнул поводьями и поехал вдоль рельсов. Проехал метров двести, часто оглядываясь, на меня так никто и не обратил внимания. У поезда не заметили, но оказалось, у банды наблюдатели всё же были выставлены, и один сидел в седле невысокой мохнатой лошадки чуть дальше, на холме. Он-то и замахал рукой с поднятой над головой винтовкой, криком привлекая внимание. Орал так, что и у поезда явно расслышали. Натянув поводья, я прицелился из винтовки возничего, остальные у заднего борта были сложены, и хлопнул выстрелом. Несмотря на расстояние в триста метров, его из седла просто снесло, а я, отложив винтовку, стал стегать поводьями лошадей. Те и так потянули повозку, дернувшись от выстрела, а тут ещё я стал их погонять.
Двигался я обратно к Харбину, а мне нужно в Порт-Артур. Ничего, оторвусь от преследователей, сделаю полукруг по степи и двину к Артуру. Снега тут немного, в самом глубоком месте по полметра, да и то в низинах. Ветром всё сносит. Преследователей я рассмотрел почти сразу. Настёгивая лошадей, они скакали в мою сторону. Обернувшись в очередной раз, отметил тёмные точки всадников, что нагоняли меня от эшелона, и минуты после выстрела не прошло. Натянув поводья и поставив повозку на ручной тормоз, я быстро перебрался по ящикам к пулемёту. Чуть мешала котомка, которую я сразу после захвата положил у заднего борта. Однако перекинул её вперёд, так нормально. Устроившись за ним, взявшись за рукоятки и прицелившись, дал пробную очередь в десять патронов, снеся трёх всадников вместе с лошадьми. Уж больно кучно шли, удобно. Работал я короткими очередями, часто поправляя ленту. Та и так задубела на морозе, а тут ещё стрелять приходится в темпе, иначе всадники быстро доберутся до меня. В ответ тоже стреляли, я видел вспышки выстрелов от эшелона, но пока не отвлекался на них. Работал по всадникам. Те тоже умудрялись стрелять на скаку. Правда, убийственного огня всё же не выдержали. Я положил половину, остальные, настёгивая лошадей, рванули в поле, не хотели на трезвую голову атаковать пулемётную позицию, ну и правильно, а я стал работать по вспышкам у эшелона, гася их одну за другой. Прошёлся по тёмным силуэтам двух других повозок, в основном выбивая лошадей, без них те трофеи не увезут. Отметив, что кто-то устроился под вагонами, там мелькали вспышки выстрелов нескольких стрелков, стал бить под них, взывая кучу рикошетов. Двухсотпатронную ленту добить не смог: как не берёгся, а почти под конец всё же ленту перекосило, увлёкся. С трудом открыв крышку, поправил ленту, добил её по эшелону и, вернувшись на место возничего, поглядывая по сторонам, мне те шесть всадников, что умчались в разные стороны, покоя не давали, снял тормоз и стал настёгивать по крупам лошадей.
