— Погоди-погоди, красавица моя! — Искренне забеспокоился Ченг. — У тебя там все в порядке? Может, прислать королевскую конницу и королевскую рать?
И снова отставил трубку от уха, переживая новый взрыв эмоций на том конце провода. Через некоторое время Балалайка успокоилась и Ченг что-то там для себя уяснил:
— Так… ага… ай-яй-яй. Девочки, как вам не стыдно! Ага! Так. У-у-у… Даже мамашу Иоланду?! Надо же! Ух, ты! И весь комсостав базы звездно-полосатых?! Да ладно! Не может быть! Там же километр! Вау! Охренеть! Правда?! Вот это да-а-а! И запись есть? Покажешь? Ага… ага… так… ага… — Наконец, Ченг протянул телефон мне. — Гензель, тебя хочет твоя Гретель!
Я прижал трубку к уху:
— Йоган? — Спросил знакомый голос… с очень многообещающими интонациями.
— Рита?
— Придурок! — Рявкнули прямо в ухо. — Баран! Мелкий паршивец! Белобрысая бестия! Фашист!
Я, как Ченг несколько секунд назад, отнес телефон в сторону и посмотрел на крайне довольного Ченга:
— Женщины, Гензель! — С непередаваемой интонацией развел тот руками. — Эх, женщины! Привыкай!
— Рита, погоди… — Я кое-как вклинился в непрекращающийся поток брани… все-таки, чисто мужской коллектив «Отеля Москва» не очень хорошо влияет на манеры и воспитание девушки! — Погоди, Рит. Ты чего?
— Я из-за тебя… на «Лучшего снайпера Отеля Москва»… не сдала! — это Рита говорила уже сквозь слезы, всхлипывая. — Лена обещала мне в подарок «Лайт Фифти» достать! Гад ты, Йоган!
Я перевел ошарашенный взгляд на Йонг, неведомо как оказавшейся у меня за спиной и приложившей ухо к телефону с другой стороны.
— Рит! — До меня, наконец, дошло. — Так это была ты?!
— Сеунг! — Покачала головой Йонг. — Нельзя обижать девочек! Плохой!
— Да, Гензель! — Согласился Ченг, сочувственно похлопав меня по плечу. — Девушку до слез довел! Ц-ц-ц…
Я не ответил. Я находился в прострации, пытаясь представить себе фигурку Маргариты Вайс с полутораметровой пятнадцатикилограммовой крупнокалиберной винтовкой Баррет М82.
— А еще ты мне мой плащ порвал… — Вздохнул Ченг. — Ну, нельзя же так! У тебя сегодня просто день косяков, товарищ Вайс!
* * *
Машина уже пять минут назад отвалила от «Дома Чоу», где Ченг высадил «молодежь». Сейчас он разговаривал с Балалайкой.
— … Ну, теперь понятно, как девочка умудряется без оптики работать снайперской винтовкой на такие дистанции! И что, она эту «нитку» даже ночью видит?
— Она ее не видит, Ченг, а ощущает. И еще ощущает цель, представляешь! А ночь или день — это несущественно.
— Ага! Так вот как, получается, он смог из «Кольта» достать ее аж за четыреста метров!
— Это да… Повезло. Нам с Риткой. Будь в пистолете армейские боеприпасы, были бы ранения. А если в голову или в органы — то смертельные…
— Какой молодец!
— С чего это он молодец?! — Возмутилась Балалайка. — Это не его заслуга! А… бонус. Ну или врожденное что-то…
— Да, нет, Балалайка! Ты не поняла! Молодец, что хитрость и осторожность у него врожденные! И молодец, что никому об этом ничего не сказал! Кажется, даже Йонг ничего не знает! Наш человек! Эх, ему бы внешность нормальную — вырос бы отличный партийный работник! Претворял бы решения Партии в жизнь на местах… А там, глядишь, в центральный аппарат попал бы, вел бы великую страну к великому будущему… Ну, и о нас с тобой, стареньких, кхе-кхе, не забывал бы…
Он помолчал и спросил:
— Как там девочка? Успокоилась уже?
— Еле-еле успокоила. — Призналась Балалайка. — Форменная истерика была. Ну, а ты чего хочешь — переходный возраст!
— М-да… — Усмехнулся Ченг, еще раз посмотрел на зеленый огонек на криптофоне и спросил. — От своей авантюры не отказалась?
— Это у тебя авантюры. У меня — тщательно спланированные операции!
— Ну, не придирайся к словам, дорогая! Задачу поставишь ты?
— Первую ее часть. С тебя — специалисты по Японии и легендирование поездки.
— Без базара! Кое-кто в Японии давно напрашивается на визит вежливости Черного Веера.
* * *
«Сейчас напьюсь» — Решил Рокуро, грустными глазами смотревший на новую кружку пива, заботливо поставленную перед ним его коллегой — таким же «молодым специалистом», работавшим, правда, в другом департаменте — геодезии и картографии — Ёсида Такаюки.
Благодарно кивнув, Рокуро, опустил нос в пену, чувствуя, как тело немного наливается жаром… Да, действительно, сегодня вечером он напьется.
Пятница, вечер. Что еще делать обычному японскому служащему, освободившемуся с работы неслыханно рано (аж в двадцать один — тридцать!), как не пойти в одну из многочисленных пивных Асахи и не отведать знаменитого на весь мир пива? Вот-вот. Тем более, если у ОЯСа настроение такое… такое… Ну, какое сейчас было у него, у Окаджима Рокуро.
Его начальник, господин Фудзивара, поступил вполне ожидаемо. Просто Рокуро, в силу недостаточности своего жизненного опыта, о вероятности такого поступка непосредственного начальника даже не подумал: господин Фудзивара нашел на файл-сервере исходный документ отчета (ссылку-то ему Окаджима, разумеется, отправил почтой заранее), спокойно затер фамилию автора, вставил фамилию одного из своих протеже и закрыл к этому файлу доступ. Вуаля!
Итог. «Асахи Индастриз» бурлит, Совет Директоров радостно улыбается, господин Фудзивара радостно улыбается, господин Мори радостно улыбается… И все — дерьмо! — радостно улыбаются, кроме непосредственного автора эпохального отчета — Окаджима Рокуро, который целую неделю в мыле носился по всей префектуре, давал обещания, уговаривал, искал информацию… Еще и лекцию эту в родном универе читать надо будет — обещания надо выполнять!
А что получил взамен? Ни-че-го! Нагоняй и… штраф! Штраф за затягивание работ!
Обидно. Очень обидно.
Конечно, можно было с жалобой обратиться напрямую к высшему руководству через голову Фудзивара. Тем более, что и доказательства добыть элементарно просто — наверняка, этот старый закостенелый карьерист не озаботился залезть в свойства файла и не поменял создателя этого файла… Более того, Рокуро сильно подозревал, что в системе ведется журнал работы с документами.
И? Вот пойдет он с кляузой на свое непосредственное начальство. И? Сколько он после этого проработает в «Асахи Индастриз»? И кто согласится взять под свое начало того, кто «капает» на свое непосредственное руководство? А если выгонят, то наверняка позаботятся, чтобы найти такую же хорошую и престижную работу ему было очень и очень сложно…
Так что об этой истории с отчетом Окаджима рассказал только одному человеку — своему собутыльнику, Ёсида Такаюки — такому же «молодому специалисту на птичьих правах», что и он. Как раз «история под чашечку сакэ» получилась…
