– А также рыба и птица, – сыто отдуваясь, заметил Влад.
– Именно! – воскликнул Женька. – Да не заподозрят меня в гурманстве и обжорстве, но ни от птицы, ни от рыбы я бы в дальнейшем не отказался.
– Так налови, – ухмыльнулся Никита. – Вот река, а вот и небо.
– Может, и наловлю, – ответил Женька. – Когда придумаю, как это сделать.
– Не знаю, как вы, – сказал Влад, – а я вот сижу и вспоминаю «Таинственный остров» Жюля Верна. Вернее, пытаюсь вспомнить. Но там у них был инженер Сайрес Смит, а у нас... Впрочем, у нас есть Никита, который тоже инженер. А, Никита?
– Меня, конечно, зовут не Сайрес Смит, – промолвил Никита, – но, ежели припрёт, хижину сложить смогу. Например. Тем более если Локоток поможет. Хотя «Таинственный остров» я не читал, и Жюля Верна не особо люблю. Устарел он, как мне кажется, давно.
– Другое поколение – другие книги, – вздохнул Влад. – Или вовсе без книг. А, Мартин? Мог ли ты подумать тридцать лет назад, что подрастёт молодёжь, не читавшая Жюля Верна!
– Тридцать лет назад – вряд ли, – сказал я. – А сейчас не вижу в этом ничего странного или ужасного. Действительно, иное время, иные и книги.
– Да ладно вам, – махнул рукой Женя. – Я вот читал «Таинственный остров». И что? В нашей ситуации это лично мне ничего не даёт. Если что-то и может помочь, так это лишь мой жизненный опыт. То, чему я когда-то научился и до сих пор хорошо умею делать. А книги – я имею в виду художественную литературу – редко учат чему-то конкретному. Точнее, учить-то они могут, но вот научить – это вряд ли. Возьмём тот же «Таинственный остров». Единственное, что я из него помню в смысле практического применения – это как они ловили птиц на крючки с червями, будто рыбу. При этом, кажется, вместо крючков использовали колючки с какого-то дерева, а вместо лесок – тонкие лианы.
– Вот! – заметил Влад. – Видишь? А говоришь, нет пользы. Уже хорошо, и карты в руки. Тем более что ты хотел разнообразить наше меню птицей. Осталось найти колючки и тонкие лианы.
– А также червей, – добавила Маша, – и птиц, готовых на них... это... клюнуть. В общем, Женя, я рада, что тебе будет чем заняться. Не заскучаешь.
– Спасибо, родная, – хмыкнул Евгений, – и тебе без дела не сидеть. А вообще, друзья мои, хочу вам заявить, что, несмотря на весь романтизм ситуации, я не желал бы нам судьбы героев Жюля Верна.
– Отчего так? – осведомился Влад. – По-моему, вполне достойная и даже счастливая судьба. Главное, что все живы остались, да ещё и при деньгах.
– Это верно, – фальшиво вздохнул Женька. – Но уж больно много им пришлось работать руками, а я как-то от этого давно уже отвык. Больше головой.
– Придётся снова привыкать, – уверенно предсказал Никита и оказался совершенно прав.
Чего-чего, а физической работы в ближайшие дни нам хватило с избытком. И работы чаще всего тяжёлой, нудной и довольно грязной. Ясно почему. Даже в турпоходах, которые мы вроде бы воспринимаем как форму отдыха, приходится много работать. А наш поход туристическим назвать было никак нельзя. И более всего он осложнялся тем, что не было у нас конкретной цели. Плыви вниз по реке, пока... Что? Вот этого-то никто из нас и не мог знать. Хотя, разумеется, всевозможных предположений по поводу того, что с нами уже произошло и произойдёт ещё, было высказано и по пути, и на ночных стоянках немало.
Первой заметила дым от костра Маша.
Я и раньше обращал внимание на её исключительную зоркость, но тут она превзошла саму себя.
Случилось это на третий день сплава, ближе к вечеру. К этому времени мы уже привыкли к окружающему пейзажу, набили шестами мозоли на руках, и наши ожидания скорой встречи с кем-нибудь из представителей невраждебного разума изрядно поутратили оптимизм заодно с энтузиазмом.
– Вижу дым, – сообщила Маша. – Вон там, справа. Скорее всего, это чей-то костёр.
Мы честно и внимательно посмотрели в указанном направлении.
– Лично я ни хрена не вижу, – признался Женька. – Хотя на зрение никогда не жаловался.
– Ничем не могу помочь, – сказала Маша. – Я вижу.
– Почему ты думаешь, что это костёр? – спросил я.
– Дым... локальный, – объяснила Маша. – Поднимается столбом вверх. И белый, почти прозрачный. Я, конечно, не скаут, но пожар от костра отличить могу.
Через десять минут дым увидел и Женька, а за ним, ещё через пять, и все остальные. И как раз в тот момент, когда мы совсем уж было решили причалить к берегу, чтобы произвести разведку, река совершила плавный поворот к югу, и далеко перед нами блеснуло иное, более обширное, водное пространство.
– Озеро, – сообщил Женька то, что мы созерцали и сами. – Бо-ольшое, однако. Кажется, мы приплыли, друзья.
– К берегу, – скомандовал я. – И это... убавьте громкость. На воде звуки далеко расходятся, а кто там впереди костёр жжёт, мы не знаем.
– Кто пойдёт на разведку, командир? – осведомился Женька, когда мы замаскировали наш тримаран в прибрежных кустах и сами укрылись в лесу от возможных посторонних глаз. Было видно, что ему не терпится освежить свои армейские навыки.
– Ты и пойдёшь, – сказал я. – Но не один. А вот кто второй...
– Можно я? – негромко, но с какой-то серьёзной уверенностью спросила Марта. – Я умею по лесу тихо ходить.
– Давайте, – подумав, разрешил я. – Времени вам на всё про всё... два часа и тридцать минут. По-моему, должно хватить. Костёр, насколько я понимаю, разведён на берегу озера, а оно не так уж далеко. Да и темнеть к этому времени начнёт. А шляться по лесу в темноте даже разведчикам без особой необходимости не стоит.
– К тому же мы будем волноваться, – сказал Влад.
– И очень ждать, – добавила Маша.
– Наконец-то правильные слова, – заметил Женька. – Оружие мы возьмём.
– Обязательно, – сказал я. – Но, надеюсь, мне не нужно вам объяснять, что применять его можно лишь в самом крайнем случае. Даже если окажется, что это костёр наших друзей, пятиглазых урукхаев. Ваша задача – увидеть, оценить обстановку и вернуться в целости и сохранности. Всё понятно?
– Так точно, – сказал Женька.
– Ясно, – кивнула Марта. – Да не волнуйся ты, Мартин, всё у нас получится. Обещаю.
«Не соврала Марта, – одобрительно думал Женька, двигаясь вдоль реки по кромке леса с наивозможной осторожностью. – Действительно, умеет ходить бесшумно и незаметно. Прямо прирождённый разведчик».
Самому ему приходилось тратить немало усилий на сохранение должной внутренней собранности и концентрации внимания.
Всё-таки отвык и подрастерял навыки. Ладно, даст бог, восстановим. И ещё разовьём.
Напрямую Женька Аничкин себе в этом не признавался, но такая жизнь – разведчика неведомых и даже опасных миров – ему нравилась. По своей природе он был любопытен и не любил сидеть на месте (поэтому, вероятно, и стал в своё время журналистом) и теперь, несмотря на драматичность и неопределённость положения, в котором они все оказались, чувствовал себя в целом очень даже неплохо.
К тому же его неизменный оптимизм не оставлял в душе места всяким там тоске и унынию. Точнее, бывало, что и оставлял, но совсем ненадолго.
Вот и теперь, после трёх дней трудного (хотя, следует признать, не особо и опасного) пути вниз по реке в полную неизвестность, он не ощущал внутри себя той сосущей, чёрной, обессиливающей пустоты, которая обычно и не даёт трусам и маловерам добиться победы, заставляя их опускать руки, а то и вовсе ложиться и ожидать поражения и смерти именно в тот момент, когда надо драться и продолжать идти вперёд наперекор всему.
«Патрульный Реальности всякую минуту должен быть готов к любым неожиданностям, стойко переносить трудности и смело встречать опасности. При этом всегда помнить, что во всех Реальностях нет ничего дороже человеческой жизни, и в первую очередь – его собственной», – вспоминала тем временем Марта строки из «Памятного наставления» – своеобразной настольной книги всякого уважающего себя Патрульного, держась чуть в стороне от Евгения, но так, чтобы не потерять напарника из вида. Ставшая уже родной и привычной, «беретта» удобно лежала в правой ладони стволом вверх, и Марта, скользя между деревьев и кустов, знала, что это оружие не подведёт её в трудную и опасную минуту, а посему беспокоиться надо лишь о том, чтобы эта самая трудная и опасная минута не возникла вовсе.
«И это правильно, – размышляла Марта. – Не дело разведчика лезть в бой без особой на то необходимости. Его дело – наблюдать, делать выводы и быть на чеку. А бой... Лучше всего обойтись без него. И не только разведчику, а и всем нам. Потому что не знаю, как тому же Мартину, а мне это дело – стрелять и убивать, – как оказалось, не слишком нравится. То есть совсем не нравится. Слишком много сил и нервов приходится тратить на то, чтобы преодолеть страх и не выглядеть в глазах товарищей полной размазнёй и глупой трусливой бабой. Кстати, о товарищах. Следует признать, что с ними мне повезло. А уж с Мартином – и вовсе... Да, Мартин. Вот уж не замечала за собой раньше тяги к столь зрелым мужчинам. Да ещё и принадлежащим не просто иной Реальности, а Реальности в некотором роде нам противостоящей. Как они нас называют, Альтерра? Да, так. Альтернативная Земля то бишь. Мы, значит, альтернатива, а они – настоящие. Единственная основа. Ну-ну, ерунда, не накручивай себя. Это естественное состояние любого человеческого общества – считать себя единственными и неповторимыми. Потому что иначе немедленно возникает комплекс побеждённого, а вслед за ним и те, кто чувствует и называет себя победителем. И ты оглянуться не успеваешь, как становишься и в самом деле побеждённым. Впрочем, сейчас и вовсе непонятно, кто из нас победивший, а кто побеждённый. Выигравший и проигравший. Кто на коне, а кто плетется пехом. Потому что, как я понимаю, у их Приказа, равно как и у нашей Конторы, в данный момент возникли очень и очень серьёзные трудности. Настолько серьёзные, что я не удивлюсь, если ни Конторы, ни Приказа уже не существует. Во всяком случае, в том виде, в каком мы их знали. А это означает что? Правильно. Надо пользоваться случаем и восстанавливать статус-кво. Вместе со справедливостью. Я ведь нутром чую – справедливость была похерена кем-то самым наглым образом. И этот кто-то за свою наглость ответит по полной, не будь я Патрульная. В конце концов, сама судьба вместе с богом на нашей стороне. Иначе они не забросили бы всех нас в это очень странное, но в то же время и обнадёживающее место. Место, которое сулит в случае удачи такие возможности, которые и не снились ни одному Патрульному Реальности. Не говоря уже о Стражниках Внезеркалья. Так мне, по крайней мере, кажется. А кажется мне хоть и редко, но метко».
