вопрос о деньгах.
— Что вы, Константин Платонович! Сначала откушайте!
— И всё же не стоит откладывать. Помнится, я назначал цену за одну печь тысячу рублей. Верно?
Купчиха вздохнула.
— Константин Платонович, это десять тысяч за всё. Поверьте, мне не жалко для вас таких денег. Но сейчас будет тяжело расплатиться сразу.
Взгляд у неё стал такой жалостливый, что даже камни бы расплакались.
— Мария Васильевна, вы хотите получить от меня рассрочку?
— И сбавить цену, — купчиха быстро облизала губы, — если это возможно.
— Вы много хотите, — я улыбнулся, — Мария Васильевна.
— Мария, называйте меня просто Мария, прошу вас! Константин Платонович, вы знаете, как я вас безмерно уважаю. Прошу, войдите в моё положение. А я отблагодарю, будьте уверены. Обещаю, после Рождества лично привезу вам договора на печи от заводчиков. И всё остальное, что вы захотите, я на всё согласная.
Она недвусмысленно выпятила бюст и отправила мне томный взгляд.
— Мария Васильевна…
— Мария, прошу вас.
— Хорошо, Мария. В конце концов, вы мой деловой партнёр, грех будет не помочь. Я скину три тысячи от общей цены и дам рассрочку на полгода.
— Ах, Константин Платонович, вы так добры ко мне!
Весь оставшийся обед она разливалась соловьём, а я только кивал и улыбался. Вовсе не в деньгах была цель приезда сюда. Самое главное — научить моих «инженеров». Где взять для них столько практической работы? Да ещё с довольным и лояльным заказчиком.
* * *
И всё же поработать пришлось. Первую печь я делал сам, показывая молодёжи все нюансы и давая им время занести в конспекты Знаки и Печати. Долго, подробно и обстоятельно. Отвечая на кучу вопросов и разжёвывая детали. Вторую печь они делали все вместе под моим надзором. Над третьей — работали сами, сдавая мне уже готовый результат. И справились, к слову, достойно — всего три замечания, да и то незначительных. Эх, а ведь отправь этих крепостных ребят и девчонок в Сорбонну — они бы блистали там ярче всех остальных студентов. Таланты! Но, увы, орков туда не подпускают на пушечный выстрел.
Когда мы закончили с тремя печами, уже стемнело. Мальцова, наблюдавшая за запуском последней печи, подошла ко мне:
— Константин Платонович, оставайтесь ночевать. Я уже приказала подготовить для всех ужин и постели. Ваши детки лягут здесь, в домике управляющего. А вас я приглашаю к себе, — она послала мне страстный взгляд, — для вас есть отдельная спальня с периной и всем необходимым.
Кижа и опричника Кацарёва я оставил присматривать за юными дарованиями. А вот второго опричника, смешливого Конона Горобца, взял с собой.
— Константин Платонович, зачем вам охрана? — попыталась возразить Мальцова. — Сторожей у меня в достатке, вам ничего не угрожает!
— Не положено, — Горобец нахмурился и сурово посмотрел на купчиху, — без охраны нельзя.
Мальцова поджала губы, но спорить не стала.
— Хорошо, найду вам комнату по соседству.
Как стало понятно за ужином, такой поворот сломал ей все планы. Вместо романтического ужина при свечах получились скучные деловые посиделки на троих. Я специально перевёл тему разговора на хрусталь и заказы. Мальцова обсуждала денежные вопросы не без удовольствия, но было заметно, что рассчитывала она на нечто другое. Увы, крутить шашни с ней совершенно не хотелось. Во-первых, она и рядом не стояла с Таней, а во-вторых, в её настойчивости чувствовался меркантильный интерес. Благодарю покорно, но нет-с.
— Спасибо за ужин, Мария Васильевна.
— Для вас всё что угодно, Константин Платонович, — она стрельнула в меня глазками, поднялась и взяла канделябр. — Я покажу ваши комнаты.
Горобцу выделили небольшую каморку с топчанчиком, застеленным одеялом. Опричник только пожал плечами — ему было всё равно, где ночевать.
— А для вас, Константин Платонович, я приготовила отдельную комнату.
Прежде чем последовать за ней, я сделал Горобцу знак, чтобы он чуть позже зашёл ко мне.
— Прошу сюда.
Мальцова распахнула дверь дальше по коридору. Эк меня тут ценят! Широкая постель с пуховой периной, подушки высятся горкой, занавески с цветочным рисунком, тумбочка, накрытая ажурной салфеткой, ночной горшок весёленькой расцветки стыдливо выглядывающий из-под кровати.
— Спокойной ночи, Константин Платонович.
— И вам доброй, Мария Васильевна.
— Сладких вам снов, — лукаво улыбнувшись, купчиха вышла из комнаты.
Её башмачки простучали дальше по коридору, хлопнула дверь, и всё в доме затихло. А через пару минут в дверь тихонько постучали, и внутрь проскользнул Горобец.
— Вот что, Конон, — шепнул я ему, — наша дорогая хозяйка, видимо, собирается меня навестить этой ночью. Чтобы не случилось конфуза, мы с тобой поменяемся комнатами.
Орк-опричник осклабился так, что в темноте блеснули выступающие клыки.
— Вы хотите, чтобы я её напугал?
— На твой вкус, Конон. Сильно пугать не надо, чтобы крик не поднимала, и никакого членовредительства. Если сможешь отвадить её от подобных поползновений — выдам тебе премию.
— Сделаю, Константин Платонович, не извольте сомневаться. Отдыхайте спокойно, вас никто не потревожит.
Я хлопнул Горобца по плечу и пошёл в его каморку. Оставил дверь чуть приоткрытой, чтобы слышать происходящее в коридоре, и уютно устроился на топчанчике. Даже хорошо, что пришлось поменяться, — не люблю слишком мягкую перину.
Лёжа в темноте, я порадовался, что именно Горобец поехал со мной и задание по отваживанию купчихи выпало ему. Орк выделялся из всех опричников весёлым нравом и добродушным характером. Камбов говорил, что Горобец одно время маскировался под скомороха, выполняя какое-то задание их прошлого нанимателя. И так успешно выступал, что бродячая труппа потом не хотела его отпускать. В общем, я был уверен — он справится, не доводя ситуацию до скандалов и смертельных обид.
Тук-тук! Из коридора донёсся тихий стук в дверь.
— Константин Платонович, — вкрадчивый, но громкий шёпот купчихи был прекрасно слышен, — вы не спите? Можно вас на минуточку?
Тук-тук-тук!
— Константин Платонович…
Тихо скрипнула дверь, и купчиха пискнула.
— Ой, Константин Платонович, зачем вы свечу за…
Что-то зашуршало, и послышалась возня.
— О-о-о! Константин Платонович! Какой вы, однако…
Дверь с шумом закрылась, металлически лязгнула задвижка, и наступила тишина. Я подождал несколько минут, но больше ничего не услышал. Усмехнувшись, я лёг спать. Однако, Горобец тот ещё затейник. Осталось дождаться утра и посмотреть, чем закончится эта мистификация.
* * *
Проснулся я рано и, не дожидаясь, пока
