Растяни меха гармошка
Эх, играй, наяривай!
Хохотушки, бабка — ёжка,
Пой, не разговаривай!
Я была навеселе,
И летала на 'метле',
Хоть сама не верю я
В эти суеверия!
С придыханием, повторениями и невероятно высоким голосом. Затем сухо и ДОСТОЙНО!:
— Клен, я — метла — четыре, цель поражена, в наборе! Прошу добро на посадку!
— Все, концерт окончен, цель поражена. — при свете САБа было видно, что оба пролета переломлены посередине.
Андрей и Тамара дружненько сели на аэродроме. Первый день сборов подошел к концу. Завтра работаем по дальнему полигону. Ко мне подошел молодой старший лейтенант:
— Тащ полковник! Я — 'тринадцать', старший лейтенант Покрышкин. Разрешите принести мои извинения за бестактное поведение.
— Извинения принимаются.
— Вы можете сказать, как вы это делаете?
— Пока — нет. Но, в общем, руками и головой. Так же, как и вы. Но, из более удобного положения.
— И сколько у Вас сбитых?
— Я не считаю, мне не доставляет удовольствия это делать. Но, надо быстрее заканчивать эту войну. Она мне уже давно надоела. Это совсем не женское дело.
— Но у вас две Золотые Звезды!
— За Амурский мост и разгром 4–й танковой армии под Воронежем, лейтенант. Вы, когда отчеты пишете, считаете на штурмовке: сколько — кого уничтожили?
— Нет, товарищ полковник, их никто не считает.
— Вот и я их не считаю. Зачем грех на душу брать.
— Здесь я с Вами соглашусь. Разрешите Вас проводить?
— Нет, у меня машина.
— Еще один вопрос?
— Да, пожалуйста!
— Я в авиации давно, с 34–го года, закончил Качу в 39–м, воюю с 41–го года, почти 400 боевых, в основном, на разведку. 16 сбитых и много не засчитанных.
— В разведке всегда так.
— Как перейти в Ваш полк на 'метлы'. Очень заинтересовал меня этот самолет.
— Допуск к высотным есть?
— Сейчас нет, был, пока на 'МиГах' летал.
— Хорошо. К ночным?
— Нет, в 41–м начинали подготовку, но не успели закончить.
— Тогда — не пройдут документы.
— Вас понял! Разрешите идти?
— Да, конечно! — ответил я, сел в джип и поехал домой.
Утром отменили полеты по погоде, и опять собрали всех в клубе на тактические занятия. Александр Иванович, видимо, не успокоился по поводу отказа, принес с собой летную книжку, две толстых прошнурованных тетради, что‑то прошептал на ухо Майе, и сел рядом со мной. Он попытался сунуть мне в руки свою летную книжку, но, тут я воспользовался тем, что выгляжу женщиной, и протянул руку к тетрадям:
— А это что? — он покраснел, и засмущался, как будто его прихватили на ведении дневников, что было категорически запрещено в Действующей армии.
— Ну, это так, некоторые мысли о боях.
Я‑то знал, что в этих тетрадях находится наставление по тактике действий истребительной авиации 44–го года.
— Посмотреть Вашу книжку я не успею, слышите, меня в Президиум вызывают, а вот это — я возьму с собой почитать, чтобы скучно не было за столом. А вы Майю развлеките, она — истребительный комэск в полку.
Бесцеремонно забрав его записи с собой, удалился в Президиум. Через некоторое время, после генерала Полбина (бывшего инспектора ВВС), слово предоставили полковнику Якушину. Непонятно было: почему ему, он не имел боевого опыта этой войны. Его опыт базировался на, давно закончившейся, испанской войне, и чтении боевых донесений всех полков истребительной авиации РККА. Но, видимо из‑за того, что здесь собрался весь генералитет ВВС СССР, то отказать себе в удовольствии выступить перед ним и показать свою значимость он не мог. Уж лучше бы предоставил слово своим же инспекторам. В общем, ничего нового начальник Инспекции истребительной авиации не сказал. Я посмотрел на выложенные им схемы барражирования над участком фронта, схемы сопровождения и другую ценную макулатуру, и, дав ему немного высказаться, поднял руку. До этого я демонстративно просматривал записи Александра Ивановича. Их я знал достаточно хорошо, в них уже существовали 'ошибки', ибо техническую часть всей войсковой ПВО участка фронта, он просто не знал. Это еще не применялось, и находилось под всякими 'запретами' и 'грифами'. Новиков обратил внимание на поднятую руку, и остановил докладчика:
— Одну минуту, товарищ полковник! Вы что‑то хотите сказать, полковник Метлицкая?
— Так точно!
— Говорите!
— Название нашей конференции: 'Новые тактические приемы авиации РККА на основе обобщения фронтового опыта'. Нам предлагают в течение 45 минут прослушать 'Наставление по тактике истребительной авиации', подписанное к печати 03.03.42 года. Вопрос: куда делся опыт весны, лета и осени 42–го? Я, правда, знаю на него ответ. Вот он! — и я показал две толстые тетради, — Есть предложение заменить доклад полковника Якушина докладом старшего лейтенанта Покрышкина. А после его доклада, прошу предоставить мне несколько слов для обобщения. Кто 'За', прошу поднять руку.
Слушать 'Наставление' никто не рвался, доска с мелом была. Пусть и не так красиво, как у штаба ВВС, зато по делу, и в течение полутора часов, с обсуждением прямо по ходу рисования схем. Видно было, что у старшего лейтенанта эти схемы были выстраданы и отточены в боях, так как он, тут же, на самом понятном для летчиков языке показывал, как выполняется тот или иной маневр. Живейшее участие в обсуждении приняли все командующие. Обо мне — забыли! Но, кто ж им позволит! Когда посчитали, что все, пора завязывать с истребителями и переходить к штурмовикам, я опять поднял руку. Новиков сказал, что:
— Да — да! Кто за то, чтобы прослушать полковника Метлицкую, как она просила, хотя бы за то, что нашла очень интересного докладчика.
Леса рук не было, штурмовики рвались в бой, а остальные — перекурить.
— Может после перекура? — раздалось из зала.
— После перекура Вы забудете, о чем только что говорили. Как сейчас забыли.
— Ладно, десять минут.
'Ха — ха! 10 минут!'
— Товарищи, в докладах не прозвучало ни слова о технических средствах обеспечения захвата господства в воздухе. От слова 'вообще'. Как будто этих слов нет. Вы думаете, что без них удастся это сделать? Может быть, но, сколько крови это будет стоить. Или вы считаете, что я такая глазастая и увидела этот 'Юнкерс'. Или что служба ПВО района, кстати, мной организованная, каким‑то чудом сообщила мне о нем?
В каждой дивизии должен быть хотя бы один радиолокатор, обученные штурмана наведения, и в этом случае можно отказаться от барража, который устарел, и всех вас раздражает, а действовать с аэродромов подскока. Скажу чуть более: здесь на заводе сейчас собираются новые самолеты, предназначенные для патрулирования в ближайшем тылу, и обеспечения контроля за воздушной обстановкой, связи и тому подобное. В каждой воздушной армии должны быть такие самолеты.
