Сонин опять на мгновение замялся.
— Он сам. Не поймите меня неправильно, Александр Яковлевич, но я тоже считаю, что Константину больше подходит работа на основном производстве, а на нынешнем месте для него мало перспектив.
— Перспектив?
— Ээ… для дальнейшего роста — в профессиональном смысле. Да и исключительно женский персонал цеха… создает ему некоторые сложности.
— Я вас понял, но все же ваш племянник останется на своем месте.
"По крайней мере, пока не развеются мои подозрения. Что-то больно активно он старается попасть на оружейное производство, и это притом, что особых талантов в данной области за ним не замечено. Да и специализация другая. А посему берем его на заметку…"
— У вас все, Андрей Владимирович?
Так и не понявший причины отказа, управленец отправился огорчать своего племянника, а освободившееся посадочное место занял Лунев-младший. Его брат, Вениамин Ильич, скромно примостился на другом кресле, но так же недалеко от стола.
— Для начала, я бы хотел сказать вам, Арчибальд Ильич, что очень признателен за отлично проделанную работу.
Князь пододвинул к юристу конверт со своей благодарностью, после чего извлек из нижнего ящика стола толстую пачку листов, заполненных машинописным текстом, и положил перед собой.
— Теперь, если вы позволите, несколько вопросов. Я не видел в вашем отчете никаких сведений о компании "Катерпиллар". Значит ли это, что вы ее так не нашли?
— Так и есть, ваше сиятельство.
— Ошибки быть не может?
— Нет, ваше сиятельство, я проверял в трех разных источниках.
— Нда, несколько неожиданно. Впрочем, это даже к лучшему. Далее, как я понял, вопросами коммерции в фирме Горацио Смита и Даниэла Вессона занимается последний? На будущее, не сочтите за труд составить небольшую справку о его личности… да и вообще о фирме в целом. Кстати, ваш спутник тоже заслуживает внимания — это я про Уолтера Вессона, прибывшего ради переговоров со мной. М-да, переговоры…
Старший Лунев тут же позволил себе поинтересоваться (на правах главного юриста Русской оружейной компании), как прошли эти самые переговоры. Хозяин кабинета довольно равнодушно ответил.
— Так же, как и с Оскаром фон Мейли.
И явно процитировал.
— Руководству фирмы надо обдумать ваши предложения.
Стряпчий понимающе хмыкнул — еще одни мыслители образовались.
— Ладно, это мы обсудим немного попозже. Арчибальд Ильич, я правильно понимаю, что вы твердо решили стать именно моим доверенным лицом в Североамериканских соединенных штатах, так сказать, работать со мной напрямую?
— Да, ваше сиятельство. Мы с братом все обсудили и пришли к выводу, что так будет лучше для всех.
"Ну да, для всех. Для младшего точно лучше, прибавится самостоятельности и денег, а вот для старшего не очень, теперь братом как прежде не покомандуешь… впрочем, как-нибудь сами разберутся. Одно можно сказать точно — юридическая контора Лунев, Лунев и сыновья только что распалась. Или все же расширилась?"
Александр опять залез в ящик стола (на сей раз верхний), и достал четыре тонкие папки.
— Тогда нам стоит покончить с формальностями.
После того как на белоснежных листках появились черные подписи с замысловатыми вензелями, часть бумаг вернулась в папку, а вторая часть легла по правую руку хозяина кабинета.
— Теперь, когда мы зафиксировали наши отношения официально, можно перейти и к обсуждению конкретных дел.
Фабрикант ненадолго замолчал, предлагая гостям устраиваться поудобнее, а попутно доставая коньяк и бокалы.
— Мм… какой аромат.
Старший к этому напитку был более привычен, и как следствие того более равнодушен, а младшенький с удовольствием отпил тягуче-маслянную жидкость и потянулся за сигарой.
— Краткая преамбула, дорогой Арчибальд Ильич. Мои дела обычно приносят хорошую прибыль, причем не только мне, но так же и тем, кто ими занимается. В отношении вас это значит, что вы достаточно быстро станете очень обеспеченным человеком, со всеми вытекающими из этого приятными моментами. Но в этом есть и отрицательные стороны. Первое — от вас требуется полная и безоговорочная лояльность мне, как своему работодателю. Второе — вас будут периодически проверять, гласно и негласно. Не в последнюю очередь потому, что через ваши руки пройдут миллионы.
Братья обменялись быстрыми взглядами.
— Вернее десятки миллионов. Поэтому любые сомнения будут трактоваться не в вашу пользу, со всеми понятными вам последствиями. И поверьте — я сумею устроить эти самые последствия, причем достаточно легко.
Сигара оказалась забыта, как и наполовину опустевший бокал, но волнения в своем собеседнике князь все же не заметил — и это вселило в него осторожный оптимизм. По крайней мере, его новое доверенное лицо не робкого десятка, и это не могло ему не понравиться. Так же как и то, что его слова восприняли серьезно.
— Теперь непосредственно проекты. Первое — необходимо начать скупку земли в штате Техас. Осторожно, бесконфликтно, как можно большее количество, причем таким образом, и я подчеркиваю это — чтобы купчую нельзя было оспорить ни в одном суде. Если это пойдет на пользу делу, можете даже поменять подданство Российской короны на гражданство САСШ. В процессе всего этого крайне желательно наладить хорошие отношения с каким-нибудь сенатором. Можно даже и не с одним, но это уж на ваше усмотрение. Второе — мне нужны любые сведения о перевале Чилкут… можете не записывать, в папках рядом с вами все это есть, я просто перечисляю по памяти их содержимое. Ну и третье: я желаю стать акционером одной компании, подробности вот здесь.
— Алюминиевая компания Америки? Припоминаю… производство алюминия?
— Да. Что бы вам было проще ориентироваться, без него очень сложно выплавлять нержавеющую сталь. Да и сам по себе этот металл много для чего пригоден. Ну и последние два дела: надо передать мои письма господину Лодыгину и Джорджу Вестингаузу, и вежливо склонить их к сотрудничеству.
Услышав последние имена, встрепенулся Лунев-старший.
— Александр Яковлевич, я ведь совсем забыл вам доложить! Нашелся-таки ваш Попов, причем буквально у меня под боком.
"Ну не мог он попозже найтись, а? У меня через три дня заседание комиссии и разговор с Ванновским… да ну его, отложим на потом"
— Благодарю, вы как всегда оправдали мои надежды… но давайте я вначале отвечу на вопросы Арчибальда Ильича.
Названный солидно откашлялся, пододвинул к себе (предварительно испросив хозяйского разрешения) жалкие остатки писчей бумаги, поставил на мелованной поверхности жирную цифру один и начал уточнять свои обязанности. Делал он это так обстоятельно и дотошно, что расстались они только глубоким вечером — зато у князя появилась твердая уверенность в том, что все будет выполнено именно так как надо. И даже лучше. Все-таки, личная заинтересованность исполнителя (а она росла и крепла прямо на глазах) изрядно добавляет шансов на успех задуманного дела…
