– Милсдарь, мастер Зирит сказал, что Вы ждете меня здесь.
Появившийся Вати просто светился от счастья.
– Как тебе работается на почте? – поинтересовался я у парнишки.
– Замечательно. Когда напечатаем газету, мастер Зирит обещал научить меня читать.
– У меня к тебе предложение. Сможешь нарисовать что-нибудь вот на этом?
Я показал на поднос, заполненный воском. Слой его был примерно миллиметра на три толщиной.
– А чем рисовать? – поинтересовался парнишка.
– Да вот этим, например, – предложенный мною художнику инструмент был похож на изогнутый штихель с канавкой посередине. – Главное чтобы линии остались до самого дна.
– Попробую, – согласился Вати. – А что рисовать?
– Что хочешь.
– Можно, я нарисую гнома?
Один из гномов, хлопотавший у тигля приосанился и разгладил бороду, услышав такое.
– Рисуй, – согласился я.
Поначалу Вати действовал не очень уверенно, нам даже пришлось один раз поставить поднос на огонь, чтобы воск расплавился и заполнил неловко проведенные линии. Но постепенно парнишка приноровился и дело пошло.
– Готово. Что теперь?
– Теперь заливаем этот рисунок гипсом. Он заполнит канавки и у нас получится модель.
Один из мальчишек-подмастерий по моему сигналу подал емкость с растворенным гипсом и я аккуратно залил им картину.
Гипс твердеет довольно быстро, через пятнадцать минут образец отливки был готов. Гномы очистили его от воска.
– Формуем? – спросил мастер-литейщик.
– Формуем, – согласился я.
Гипсовую форму положили в ящик, заполненный глиняно-песчаной формовочной смесью.
– А вот теперь придется подождать, формовочная смесь должна немного подсохнуть. Думаю, результат мы увидим лишь завтра.
На следующий день все мы собрались в мастерской.
– Тигель разогрет? – спросил я гномов.
– Разогрет.
– Лей, только аккуратно.
Расплавленное олово заполнило форму.
– Теперь ждем пока остынет.
– А что получится, мастер Вик? – спросил любопытный Вати.
– Увидишь. Пойдемте обедать, я угощаю.
Мы перекусили в столовой представительства, за это время заготовка успела остыть. Не до конца, но в достаточной мере, чтобы можно было снять ее с формы.
– А что похож, – сказал гном, любуясь своим изображением.
– Мастер Вик, а почему у него молот не в той руке? – спросил парнишка. – Я рисовал его в правой руке, а он получился в левой.
– Так и должно быть, это зеркальное отражение. Не беспокойся, на бумаге будет как положено – молот опять в правой руке.
– Понятно, – отозвался юный художник. – А когда оно будет? Не бумаге.
– Заготовке надо окончательно остыть. Проверим нашу отливку через пару часов.
Проверили. Портрет гнома отпечатался замечательно и был подарен оригиналу.
– Ура! – радовался Зирит. – Теперь наша газета будет с рисунками.
Вати тоже радовался – его талант будет востребован.
– Мастер Вик, может, все-таки напечатать статью о Вас, – в третий раз спросил Зирит. – Пусть все знают о творящихся безобразиях.
– Не надо, – я покачал головой.
– Но почему?
– А зачем? Чего мы этим добьемся? Беспокойство ради беспокойства? Вызывать волнения и недовольство среди людей? В империи и так хватает смут.
– Но ваши враги…
– Стрелять по империи в надежде, что осколками заденет моих личных врагов? Зирит, за кого ты меня принимаешь? У меня рука не поднимется на подобное кощунство. Нет, сейчас эта статья будет не только бесполезна, а напротив вредна. Знаешь что, напиши заметку про герцога.
– Про Его Светлость герцога Фагуа?
– Ну да, у нас здесь других герцогов нет. Напиши, что народ обеспокоен долгим отсутствием Его Светлости. Можешь даже портрет Фагуа разместить. А что, отличный персонаж для первого печатного рисунка.
– Виконт, Вы так преданы Его Светлости! – воскликнул Зирит. – Даже в это время Вы думаете в первую очередь о нем! Это достойно истинного подданного.
Я не стал разубеждать Зирита. О ком я думаю в первую очередь? О себе и Найе; о людях, которые работают на волоке; о гномах, которые налаживают отношения с внешним миром; о жителях Занту – среди них у меня много знакомых. В том числе и о нем (Зирите) тоже.
Был бы герцог плох, я бы первый порадовался его исчезновению, но герцог, при всех его недостатках (покажите мне, а у кого их нет) несет краю пользу. Поэтому да, думая о всех вышеперечисленных, я думаю о том, как вернуть Фагуа. Вот такие у меня верноподданнические чувства. Подробности эти совсем ни к чему знать Зититу. В конечном итоге да, я сторонник герцога. А то что руководствуюсь я не чувством преданности лично Фагуа, а убежденностью в его полезности – это всего лишь частности, интересные мне одному.
Река тем временем очистилась ото льда, и со дня на день следовало ожидать прибытия кораблей нашей экспедиции. Первыми подошли корабли гномов. Все три струга тащили на буксире баржи с расположенными на них фургонами и лошадьми. На каждой барже расположились по два гнома, управляющие этими плавсредствами с помощью весельных рулей. Остановка этого каравана была необычной. Первыми начинали тормозить баржи, чтобы не врезаться в тянущие их струги. Корабли не решились подходить к причалам, вместо этого бросили якоря напротив них на середине реки. Гномы переправились на берег на лодках.
– Ох, и намучались мы с этими прицепами, – сказал Раста первым ступивший на пристань.
– Что совсем туго? – не хотелось мне отказываться от фургонов и лошадей.
– Справимся. Гномы еще и не с таким справлялись.
Раста подбоченился и принял важный вид. Я рассмеялся.
– Как дела на волоке?
– Все в порядке. Когда мы отплывали, как раз начали перетаскивать корабли наемников. Думаю, вскоре они пожалуют. Я предупредил Кулана, чтобы плату с них не взимали.
– Как он там? Справляется?
– Не так как гном, но для человека неплохо, – сказал Раста. – Набрал людей из бывших легионеров. Сейчас их на охране волока не меньше сотни. Рабочие к весне тоже подтянулись.
Я кивнул. Доходы с нашей перевалочной базы позволяли при необходимости содержать и большее количество наемников.
– А как вы доехали до поместья? Патрули на дорогах были?
Раста нахмурился и засопел.
– Рассказывай, что случилось, – спросил я.
– В том-то и дело, что ничего. Эти гвардейцы стремились засунуть свой нос в каждый сундук. Я еле сдержался, чтобы не сбросить парочку из них с коней.
– Значит, застава все-таки была?
– Была. Примерно за полдня пути от волока.
– Взбодрись, дружище. Сделаем свое дело, закончатся все эти безобразия. Ты знаешь, откуда ветер дует. Гвардейцы здесь ни при чем. Почти ни при чем.
