я вышлю крейсера.
— Будет международный скандал, Евгений Иванович, причем громкий, — тихо произнес Скрыдлов, — но если все содеянное представить как самоуправство старшего офицера, и отдать того под суд, то инцидент тем можно дезавуировать. Ведь наш «Сивуч» стоял в китайском Инкоу и спокойно добрался вчера до Порт-Артура. Почему бы этот кунштюк не проделать «Манджуру»? Командир не назначен ведь?
— Я отправлю в Шанхай своего флаг-капитана Эбергарда — три года тому назад он командовал этой канонерской лодкой.
— Так было бы лучше, — кивнул Скрыдлов, и задумался. Алексеев же наклонился и тихо произнес:
— Есть еще одно дело, которое настоятельно необходимо выполнить.
— Какое, Евгений Иванович?
— Завтра вы уезжаете поездом во Владивосток — тут всего два дня пути. Дело в том, что крейсер «Богатырь» нужен здесь, в Порт-Артуре, и не позднее середины июня…
— Обычный армейский сапог, как любили говорить моряки в наше время, и во флотских делах разбираюсь не лучше, чем хрестоматийная свинья в апельсинах. Я тебе рассказал все, что знал о действиях нашего флота в войне с японцами, и про то, как после войны оставшиеся корабли перевооружили. А вот сейчас думаю — а зачем вся эта головная боль?!
Про «геморрой» Фок говорить не стал — хотя они с наместником и перешли на «ты», и вроде как сдружились, но задевать чувства моряка не следовало. Да и начальник тот над ним, субординацию соблюдать нужно. Да и обычное человеческое уважение того требует.
— Ты это к чему?
— Видишь ли, спроси меня кто, что требуется сейчас армии, я тебе отвечу хоть спросонья. Допустим, взять стрелковое вооружение. У нас три типа винтовок — пехотная, драгунская и казачья, плюс карабин. Зачем такое количество разновидностей, если с точки зрения экономии достаточно выпускать один? Да и патрона многое зависит — а он удивительным «долгожителем» оказался, хотя все оружейники от него выли, что те волки на луну, проклиная выступающую на гильзе закраину. Избыточно мощный для винтовки патрон — лишний расход металла на гильзы и пули, да навески пороха. Да и сама винтовка хороша для открытого поля, в окопах с ней не сильно повоюешь — длинная, да еще штык граненый торчит, несъемный. Не винтовка, а копье, все по Драгомирову, что совсем не к месту Суворова к своим мыслям притянул, как клише — пуля дура, штык молодец.
Фок взял из коробки папиросу — привык к адмиральскому табачку, да и приятно подымить в салоне под стук колесных пар. Из Квантуна на север один за другим отправлялись эшелоны — Инкоу требовалось удерживать как можно дольше, не дать возможности японцам захватить порт, связанный с железной дорогой.
— Ты это к чему клонишь?
— Да так, общие рассуждения. В конечном итоге, пытливая мысль придет к карабину образца 1944 года — откидной штык будет на шарнире, с таким воевать в окопах удобнее, более легкий и короткий чем винтовка, идеал для позиционной войны, что через одиннадцать лет начнется. Вот только появится сей образец тогда, когда не нужен будет, и армия полностью перейдет на автоматическое оружие с «промежуточным» патроном.
— Ты мне об этом не говорил, — Алексеев нахмурился, а Фок отмахнулся, с ухмылкой пояснив:
— Сорок лет пройдет, пока в головы здравые мысли придут — сейчас в этом убеждать, только лоб напрасно бить. Введут после этой войны остроконечную пулю, на том и успокоятся. В принципе и этого достаточно, было бы патронов в избытке, а вот с этим будет совсем плохо. «Снарядный и патронный голод» не эфемерная штука, мы его скоро сами почувствуем, как подвоза боеприпасов лишимся. Так что о пулеметах можно не вздыхать, все равно к ним боеприпасов не хватит.
— Отбил я телеграмму в Петербург о твоих «Мадсенах» — ответ получил. Еще в апреле в Данию комиссию отправили, на предмет закупки для испытаний полусотни пулеметов. Теперь купят дополнительно двести штук, и к каждому по пять тысяч патронов. Отправят сюда поездами для испытаний. Если отзывы будут положительные, то выдадут заказ на производство тысячи пулеметов, но уже под наш патрон.
— Вот и отлично, — с облегчением вздохнул Фок и потянулся за очередной папиросой. — Хотя бы на каждый батальон команду из шести таких пулеметов и о «шметилловских митральезах» можно забыть, как о дурном сне. Еще бы производство «максима» наладить с нормальным станком, и хорошо станет. Пулеметы самое убойное оружие на этой войне, да и на будущих тоже — лучше тратить патроны без счета, чем терять собственных солдат. А что-нибудь еще прикупят по нашей то бедности?
— К сожалению, — развел руками Алексеев, — в пистолетах «маузер» и «браунинг» категорически отказано. И пояснили — если есть нужда, то господа офицеры могут их приобрести за собственный счет. А наганы вышлют с дополнительным количеством патронов. Закупят только бинокли малой партией, в наручных компасах тоже отказано.
— Как всегда, ничего в матушке-России не меняется… Пока жаренный петух по темени не клюнет! Тогда наши бюрократы начинают суетиться как потная шлюха под клиентом! А тот соскальзывает…
Алексеев рассмеялся над шуткой, но как то невесело, а Фок, выругавшись, помянул нехорошим словом министра финансов, подытожил:
— Ничего страшного, все как всегда, нечему удивляться. Будем воевать тем что имеем, хотя хотелось бы лучшего. Но хотеть не вредно, вредно не хотеть. Тут ничем не поможешь — импотенция называется!
Наместник хмыкнул в бороду, злой Фок его всегда веселил. И чтобы «подсластить» ситуацию, сказал:
— Возможно, кое-что прикупим у китайцев — счета у меня есть в распоряжении. Но лучше найти внутренние ресурсы — Дальний и Владивосток имеют обширное «хозяйство» и немалые мощности.
— Только на это и вся надежда. Бронепоезда почти построили, железнодорожные батареи тоже, гранаты к трехдюймовкам и морским 75 мм пушкам начали отливать и снаряжать, к июню первые партии будут. Тоже с гранатами и противопехотными минами. Шанцевый инструмент в Дальнем начали изготавливать — в тех же МПЛ нужда огромная, хотя у японцев лопатки и кирки чуть ли не у всех солдат. Перекраску обмундирования наладили, и шьют потихоньку снаряжение — кожа и ткани пока есть. Тяжко станет — китайская обувка в дело пойдет, удобная и практичная, недаром ее пограничники и егеря любят. Да и не жалко ее выбросить…
Фок задумался, что-то высчитывая. Достал из пачки очередную папиросу, но так ее и не
