Первой на новость отреагировала Анька-младшая. Чуть ли не суча ногами от возбуждения, выдохнула прямо из глубины души:
— Когда?
Машка была сдержаннее, но тоже вопрошающе уставилась на брата. Мишка томить не стал, но и называть точный срок не посчитал нужным.
— Когда мать решит, что вы к этому готовы.
— Так мы — хоть сейчас! — Анька была вся, как крылатая ракета, готовая сорваться с направляющих. — Манька! Мы в Туров поедем!
На Марию новость произвела не меньшее впечатление, чем на сестру, но голова у нее работала иначе.
— Что значит «готовы»? Почему матушка нам ничего не сказала? Минька, а ну-ка выкладывай: что знаешь?
— Сказать-то не сказала, но готовить вас к этому мама уже начала. Вы думаете, зачем она вам хозяйственные дела раздала? Тебе — за жильем и здоровьем холопов следить, а тебе — за кормежкой? Вы же хозяйками в боярский терем придете, кому жена-неумеха нужна? А матери рядом не будет, подсказать, помочь некому, самим придется справляться. Пока-то у вас не очень получается.
Мария, жестом прервав уже открывшую рот Аньку-младшую, выдала целую серию вопросов, причем, приходилось признать, по делу:
— Что не получается, что не так? Откуда ты знаешь, мать говорила? У нас обеих или только у нее?
Машка кивнула на сестру и, не моргнув глазом, проигнорировала мгновенно вспыхнувшую возмущением Аньку.
— У обеих, сестренки, у обеих.
Мишка постарался выглядеть так же строго, как при разговоре с учениками Воинской школы. С теми-то проще, а сестрам не скомандуешь: кругом, шагом марш! Впрочем, тема их зацепила крепко, слушать будут. Еще бы не зацепить! Девчонкам, которые дальше Княжьего погоста никогда нигде не были, светит поездка в стольный град, да еще и женихи из лучших семей!
— Я ведь вас не просто так слушал, сестрички. Вот ты, Маша, жалуешься: то не сделано, это незакончено… А сама-то, подумала, как до ума все довести?
— Мужики с посевом и покосом управятся, тогда и доведем, не девок же заставлять топорами махать?
"Верно соображает, может и Анька тоже соображать потихоньку приучается?".
— Вот ты, Аня, говоришь хлеба, не хватит…
— Нам-то хватит! Это для холопов скоро кончится.
"Блин! Ну как такое может быть? Сестры-двойняшки, а такие разные, даже и по внешности, ведь не путает их никто. А уж по уму-то!".
— Как скоро? Сколько нужно на один день, и на сколько дней осталось?
Мишка спрашивал, а сам уже понимал: путного ответа не получит. Так и вышло.
— Откуда я знаю? У Листвяны спрашивать надо.
— А когда сама хозяйкой станешь, у кого будешь спрашивать?
Ни секунды не задумавшись Анька пояснила брату, словно последнему недоумку:
— Так не за холопа же выйду, и там ключница будет!
— А если воровать станет?
— Да ну тебя, чего привязался?
"Трындец! Полная безнадега! Вот кому-то сокровище достанется. Матери, что ли, настучать? Ага! Она сейчас только о хозяйстве и думает… Ну надо же, и тут Спиридон! Не успел заявиться, а уже головной боли от него… Тут вот и пожалеешь, что дед спьяну протезом промахнулся".
Стоило Мишке допустить лишь небольшую паузу, как возможность продолжения разговора по делу была тут же утрачена. Анька подхватила сестру под руку и затараторила о наиглавнейшем:
— Мань, надо еще платьев нашить, не ходить же все время в одном! А еще я видела: дядька Лавр жене такие колты серебряные сделал. Загляденье! Нам бы тоже такие, только бы еще с камешками…
Забыв про Мишку сестры под ручку направились в каком-то, им одним известном, направлении.
"Все, сэр, можете быть свободны. Дальнейшие переговоры пройдут в закрытом режиме, без присутствия прессы, блин. Как говорил один персонаж кинотрилогии о Максиме: "Пороть, пороть и пороть!" Ума, конечно, не прибавит, но хоть душу отведешь".
Мишка вдруг услышал тихое поскуливание и, оглянувшись, увидел двух щенков, сидящих на привязи.
— Эй, щенков забыли! Вы же их на самом солнцепеке привязали, смотрите, как языки вывалили. Их напоить надо.
С совершенно одинаковым выражением досады на лицах, сестры прервали увлекательную дискуссию и, отвязав щенят, потащили их за собой. В той стороне, куда они направлялись, воды не было, Мишка знал это точно.
Возле кузницы ученики Воинской школы примеряли брони. Большинство было одето еще только в поддоспешники, но двое уже стояли в кольчугах, сутулясь от непривычной скользкой тяжести на плечах. Кузька крутился около них, что-то поправлял, что-то подтягивал и не переставая давал ценные указания.
— Не сутулься, выпрямись. Если горбишься, доспех тебя сам вперед тянет, ты еще больше наклоняешься, а он еще больше тянет. Ну-ка, попробуй, нагнись.
Парень наклонился и невольно сделал шаг вперед, чтобы не упасть. Доспех действительно тянул своей тяжестью.
— Ну, понял теперь? — Продолжал Кузька. — Если стоишь прямо, то тяжесть ложится ровно во все стороны, стоит куда-то покривиться, сразу доспех тебя туда же и потянет еще сильнее. Ничего, привыкнешь! Я попервости себе шею чуть не до крови растер, а потом привык и ничего.
Дело шло медленно, но так, собственно, и предполагалось. Мишка обвел глазами двор. В сторонке, жадно наблюдая за процессом вооружения «курсантов» толклась группа мальчишек. Близко не подходили, видимо, шуганули их уже не раз и не два. Среди них Мишка заметил и младшего брата Сеньку. Тот с авторитетным видом объяснял приятелям какие-то тонкости вооружения ратников, время от времени тыкая указательным пальцем в сторону Кузьки.
На завалинке сидели вышедшие передохнуть кузнецы из холопов.
"Ну да, Кузька занят, Лавр на выселки уехал, почему бы и не сачкануть? Но Демка-то здесь и не занят, вон стоит, почему не прикрикнет? Наверно по делу перерыв, ладно, им виднее".
Возле забора, прислонившись к нему спиной и скрестив руки на груди, стоял Спиридон. Мишка его не сразу и заметил.
"И этот здесь нарисовался! У него что, привычка такая — все время к чему-нибудь прислоняться? Вообще-то, такая привычка вырабатывается либо у больных, либо у лентяев, либо у людей, стремящихся показать свою самостоятельность и независимость. Не всегда, но довольно часто, эта привычка свидетельствует, как раз, об обратном — скрытой слабости и неуверенности в себе. Такому человеку некомфортно стоять прямо, ни на что не опираясь. Не знает, куда девать руки, сутулится, переминается с ноги на ногу.
А чего это он, собственно сюда приперся? Ему что, заняться нечем — все к приезду Никифора уже готово? Да наверняка же нет! Ага! Ну, Спирька, держись, сейчас сэр Майкл, виконт э-э… Ратнинский, тебя на кастинг пригласит. И хрен открутишься…".
