– Не знаю… – довольно пожал плечами Микулка. – Как-то само получилось, что он на меч налетел, а второго я и не одолел. Кабы не русалка одна, то я бы сейчас как раз заместо Тита на дне маялся.
Ночной ветерок окреп, лес вокруг зашумел, заскрипел, словно пытаясь достать говоривших мохнатыми лапами.
– Здоров ты врать… – сверкнул в лунном свете медвежьми глазками волхв. – Как это он так на меч налетел? На нем ведь доспех медный был с ладонь толщиной! И откель ты только такой взялся? Я с вечера Тита искал, так и понял что вы с ним сцепились, уж больно он неприглядно возле тебя на пиру смотрелся. Искал я его, значит, с вечера, опросил воев, понял, что о тебе никто знать не знает, ведать не ведает. Только Извек молодой отозвался. Баял, что драться ты мастак не меньше чем врать. Ну… Мне брехать не советую.
Волхв снова усмехнулся, обнажив свои жуткие клычищи.
– И еще… – волхв подошел почти вплотную, сверкнул углями-глазищами. – Есть вещи, которые я чую как волк зайца. За версту. Колдовство, волшбу всякую. А ты волшбой насквозь пропитан, вокруг тебя…
Белоян подвигал медвежьими челюстями, подыскивая нужное слово. Не нашел, вздохнул только.
– Знался с колдунами?
– Да чего мне от них надобно? Не знался и знаться не собираюсь. Просто от деда Заряна в наследство получил я меч колдовской, может ты его и чуешь?
– Зарян, говоришь? Эге… Здается мне что знавал я Заряна твоего. Помер?
– Погиб. – грустно вздохнул паренек. – Печенеги зарубили в неравном бою. Мне тоже досталось…
– Ты погодь! Не досуг мне про твои развеликие подвиги слушать. Думаешь я из удовольствия ночью по лесу шастаю? Мне сейчас только одно надобно, чтоб вокруг князя не вертелся всяческий сброд. Ты князю приглянулся, вот я тебя и искал чтоб проверить.
– Странное место для испытаний! – паренек недовольно оглядел жутковатый лес.
– Да нет, как раз самое то. Коль все путем, так служи себе, а коль нет… Нам врагов среди своих не надобно, а омут тут рядом, сам знаешь.
Микулка вздрогнул, хотя к рыку верховного волхва начал потихоньку привыкать.
– И что ты выведал? – неуверенно спросил он, пожалев что меч удобно устроился в ножнах.
– Зла и коварства в тебе не вижу. А дури хоть отбавляй. Такие нам нужны. Пойдем в город, а то Тита там уже обыскались, могут неразобравшись тебя и зашибить за душегубство.
Они продрались через низкий подлесок и Микулка вновь подивился насколько бесшумно ступает медведистый волхв, как будто лес был его родным домом. Даже Зарян так по лесу не хаживал, он хоть ветками и не хрустел, но было слышно как дышит, как одежка шуршит. А тут ни звука… Словно тень от облака в лунном свете мелькнула.
Они вышли из леса под поток мертвенно-лунного света и дальше шли молча, только постукивали в тишине копыта намаявшегося за день коня. Ближе к воротам стали слышны громкие крики пирующих и звон посуды, Микулка не на шутку удивился, как это можно с самого утра из-за стола не вылазить? Не смотря на продолжавшийся пир, у ворот стояли четверо вполне трезвых охранников.
– Изловил? – спросил Белояна один из них.
– Невеликое дело… – коротко взрыкнул волхв. – Пацана изловить. Чай не жар-птица.
Охранники от души рассмеялись, беззлобно разглядывая измазанного в глине Микулку.
– Справедливы все-таки Боги! – воскликнул один. – Не дали попировать вволю, зато вот героя узрели!
Они снова разразились хохотом и паренек внутренне напрягся. Сейчас, небось, и за коня примутся.
– А кобыла у него… – держась за живот и утирая смешливые слезы продолжил другой. – Где плуг потеряла-то?
Молодой витязь стиснул кулаки и со всей возможной грозностью повернулся к обидчикам. Те, увидив как он разозлился, чуть со смеху не попадали.
И тут, совершенно неожиданно, за него вступился Белоян. Волхв неуловимым движением ухватил ближайшего стража за ворот и притянул к себе с такой силой, что здоровенный вой едва устоял на ногах. У него колени со страху подогнулись, когда прямо у лица лязгнули клыками медвежьи челюсти.
– Дрррянь… – зло рыкнул верховный. – Для тебя что, князь наш – пустое место? Он молодцу на шею золотую гривну толщиной с палец, а ты его на смех поднял? Умнее князя? Или хрррабрее?
В лунном свете стало отчетливо видно, как побелело лицо опытного ратника.
– Не губи… – еле слышно молвил он. – Не со зла языки распустили, со скуки.
– Ладно.
Белоян отпустил охранника и тот шлепнулся задом под ноги товарищей.
– Язык твой, врррраг твой злейший. – сверкнул на него глазами волхв и догнал Микулку в воротах.
Перед теремом горели большие костры, слизывая темноту языками пламени, по всему двору расставили большие дубовые столы из половинок бревен и выставили на них еду и питье для тех, кто в тереме не уместился. Да и тут пирующих было сверх меры, поскольку дружина на Полоцк пошла большая, а Владимир для воев ничего не жалел. Знал, что из еды и меда, новой еды не получится, а с дружиной можно добыть и еды, и питья, и злата-серебра, и того, чего у других князей близко никогда не было.
Белоян провел Микулку через заставленный столами и лавками двор и там где они проходили, смолкали громкие разговоры и песни, большинство ратников еще не привыкли к необычному виду верховного волхва. Двери терема были распахнуты настеж, но внутри все равно было душно и смрадно от факелов и двух угольных жаровен, светивших в потолок багряным маревом.
Пирующие сидели на тех же местах где и были, когда Микулка пошел в лес проветрится. Некоторые уже правда не столько сидели, сколько полулежали на лавках, а некоторые, те кто послабей оказался, удобно пристроили головы в тарелках с мягкими ароматными травами, жирным мясом и густой похлебкой. Внимания на них обращали не больше, чем на обожравшихся собак, едва переставлявших лапы, но все же по привычке подбиравших с полу кости и выпавшие из рук куски мяса.
К своему превеликому удивлению паренек почувствовал голод, хотя казалось, что с утра на неделю вперед наелся. Он усмехнулся, подумав что во Владимировой дружине ему понравится, коль вои постоянно так кушают, и уж в любом случае чужим он тут не будет, поскольку харчами перебирать сызмальства не приучен, а тут поглядишь, сразу ясно становится, что аппетит дружиннику присущь не меньше, чем воинская доблесть.
Владимир сидел в своем кресле, держал кубок в руке, и слушал внимательно угрюмого, но быстрого в движениях витязя, без умолку шептавшего в княжье ухо. Заметив Белояна, он жестом остановил витязя и тот сел на место, распихав локтями тех, кто на это место уже задами прицелился.
