— Однако вернемся к тайному посещению фюрером «Регенвурмлагеря», — попытался увести он фриза от религиозных философствований.
— Кстати, фюрер тоже весьма скептически относится к Христу и христианству.
— Только, в отличие от вас, унтерштурмфюрер Крайз, никогда громогласно не афиширует этого, помня, что управлять ему все же приходится христианской страной и командовать христианской армией.
Крайз понял, что слишком увлекся и, чтобы замять ситуацию, помолчал, прокашлялся, вновь помолчал.
— Возможно, сюда, в катакомбы, фюрер тоже спускался, не знаю. Но со мной он встречался в каньоне.
— Хотите сказать, что в каньон он прибыл только для того, чтобы встретиться лично с вами?
— Если учесть, что беседовал исключительно со мной и большую часть времени мы провели только вдвоем. Даже без присутствия Шауба.
Ссылка на Шауба выглядела убедительной, барон помнил, насколько близок был к Гитлеру этот его адъютант по особым поручениям.
— Охотно верю, — слишком уж как-то неохотно признал фон Риттер. Похвастаться таким особым вниманием к себе фюрера он, понятное дело, не мог.
— Я никогда не забуду этой встречи и всегда буду признателен фюреру, что он решился на такую встречу со мной, именно со мной. Вы понимаете, что я имею в виду.
И фон Риттер увидел, как изуродованные, вывернутые наизнанку губы-наросты Фризского Чудовища начали расплываться в химерной улыбке, способной потрясти своим видом самого дьявола. Эта улыбка была не только отблеском его воспоминаний. Крайз был доволен, что отныне комендант вынужден будет считаться не только с покровительством Скорцени, но и с его личным знакомством с фюрером.
Однако главное, что он почувствовал в новом коменданте родственную душу «чернокнижника» всевозможных тайн. И это радовало новоиспеченного начальника «Лаборатории призраков», который прекрасно понимал, что по-настоящему прижиться в «СС-Франконии» могут люди только такого склада характера и восприятия внешнего мира, какими обладали барон фон Риттер и он сам, Фридрих Крайз.
Овербек как-то вскользь пожаловался фон Риттеру, что Фризское Чудовище начинает вести себя так, словно ему самим Господом предписано чувствовать себя властелином «СС-Франконии». Причем с каждым днем эта его «провидческая наглость» проявляется все вызывающе.
— Так истребите его! — посоветовал тогда фон Риттер, — истребите, черт возьми!
И был поражен, когда, услышав этот совет, комендант испуганно заслонился от него рукой, словно прикрывался от яркой вспышки молнии.
— Что вы, что вы, барон?! Не пытайтесь делать этого, не пытайтесь враждовать с Фризским Чудовищем. Человек он, в общем-то, неконфликтный, с ним нетрудно ладить, но лишь до тех пор, пока он не почувствует, что вы брезгуете общаться с ним, слишком внимательно рассматриваете его или же пытаетесь выжить из подземелий «СС-Франконии». Это мы с вами здесь люди временные, а он избрал подземелья «дождевого червя» навсегда.
Одна из загадок «Регенвурмлагеря» в том и заключалась, что всесильный комендант Овербек боялся Фризского Чудовища каким-то совершенно неестественным, мистическим страхом. Это проявлялось буквально во всем: как штандартенфюрер общался с Фридрихом Крайзом, как всячески избегал его, с каким трепетом произносил его имя…
Однако самая большая тайна отношений этих двух людей заключалась в другом. Несмотря на прорывавшееся кое-когда из его уст брюзжание, Овербек все же считал, что Фризское Чудовище является милостиво послушным и преданным ему. Это ж как нужно было бояться Крайза и как заискивать перед ним, чтобы это, никакому влиянию и никакому устрашению не поддающееся, чудовище считать образцом покорности и послушания! И при этом упорно добиваться возведения его в чин унтерштурмфюрера СС.
— О чем же фюрер говорил с вами там, в Черном Каньоне?
Фриз смотрел куда-то мимо коменданта, словно не слышал его вопроса. Барон даже интуитивно оглянулся, пытаясь понять, что там, за его спиной, так заинтересовало фризского шамана.
— Вы что, не слышите меня Крайз?
— Слышу.
— Тогда почему вы позволяете себе не отвечать? — почувствовал фон Риттер, как в душе его накапливается раздражение. — Почему вы, унтерштурмфюрер, позволяете себе игнорировать вопросы, которые вам задает генерал-майор войск СС?
— На какой именно вопрос вы хотели бы услышать мой ответ? — слишком спокойно для данной ситуации, даже флегматично, поинтересовался Крайз.
— Хочу знать, о чем, провались вы в преисподнюю, фюрер говорил с вами — вот что я хочу знать! — все же не сдержался фон Риттер и попытался изо всей силы ударить кулаком по столу.
Каково же было потрясение барона, когда он вдруг ощутил, что пальцы почти не слушаются его. Какое-то время фон Риттер все еще силился сжать их в кулак, но силы покинули его, и рука стала какой-то ватной. В конце концов кулак как бы завис в двух-трех сантиметрах от поверхности стола.
Осознав всю опасность происходящего, бригаденфюрер затравленно взглянул на Крайза. Гигант-фриз сидел напротив него, упираясь кулаками в колени, и насмешливо глядел прямо в глаза, словно спрашивал: «Ну, и что ты теперь намерен делать? И вообще, на кого ты кулак поднимаешь, ничтожество?!»
— Не знал я, что вы и таким вот образом способны повелевать, — удивленно повел подбородком генерал СС.
— Кажется, способен, — пожал плечами, словно двумя валунами качнул, Фридрих Крайз.
— Но этим ваша власть над миром не ограничивается. Правильно я понимаю?
— Это не власть над миром. Это характеризуется иначе. К власти над миром я не стремлюсь.
— Неважно, как вы это склонны называть, — поспешил комендант прервать его признания, словно опасался хоть в какой-то степени разочароваться в таинственных связях Крайза с Учителями, дарящими власть над всяким, кто с ним соприкасается. — Но замечу, что, обладая такой силой над людьми, какой обладаете вы, Крайз, грешно не попытаться стать диктатором.
— Та сила и та власть, которую вы только что ощутили, дается нам не для того, чтобы узурпировать мир. Если же такие люди находятся, Высшие Посвященные сразу же охлаждают их, лишают поддержки, а то и доводят до краха.
Услышав это, бригаденфюрер удивленно и в то же время вопросительно взглянул на Крайза. Лицо фриза уже не казалось ему таким уродливым, каким явилось в начале встречи. Он даже подумал, что, возможно, со временем будет выведена специальная порода людей с такими устрашающими лицами. Это могут быть зомби-уроды, сам вид которых приводил бы врага в ужас. Зомби-полицейские с такими рожами шокировали бы любое уличное сборище. Нужно бы как-нибудь поделикатнее навязать эту идею самому Крайзу как начальнику «Лаборатории призраков».