работа, странная решетчатая конструкция росла на глазах.
— Ее сестра, — комендант кивнул в сторону мадемуазель экскурсовод, что-то обсуждавшей с мадам Делис возле входа в здание музея. — Вся семейка — оторвы, включая мамашу и бабку.
Исчезнувший рядовой Робер, как выяснилось, не только испортил девице репутацию, но и умудрился поколотить всю мужскую часть семьи и даже соседа, поспешившего им на подмогу. Этого он от души искупал в грязи, после чего, поцеловав обесчещенную деву, сгинул во тьме.
Легионеры этой ночью тоже отличились, пусть и без таких последствий. Два здоровяка, белый и черный, сцепились прямо перед башней, не поделив симпатии мадемуазель экскурсовод. Теперь оба деловито бегали по кругу с ранцами, загруженными кирпичами. Капитан Пастер считал круги, похлопывая стеком по носку ботинка.
— Что творится! — только и вздохнула директор мадам Делис. — Во что превратился наш замок?
— В объект исторического значения, — подбодрил ее Анри Леконт. — Здесь будет самый посещаемый музей во всей Северной Франции. Все музейщики, даже из Версаля, позеленеют от зависти.
Сам он все утро изображал активность, обходя огромный замковый двор, однако чувствовал, что события уже вырвались из-под контроля. От него, бывшего учителя, мало что зависит, как и от всех остальных. Объект «Этлан» зажил своей собственной жизнью и даже обрел характер, достаточно непредсказуемый и даже вредный.
— Вам надо такой же стек, как у Пастера, — сообщила Мари-Жаклин, догнавшая его как раз возле легионерского поста.
Анри Леконт поглядел вначале на капитана, затем на бывшую ученицу. Представил, что в руке стек, взглянул еще раз.
Мари-Жаклин слегка смутилась.
— Я не это имела в виду, шеф. Но… Я подумаю.
И тут послышался шум мотора, причем не от ворот, как обычно, а прямиком с серых небес. Над замком кружил самолет, маленький, но все же настоящий. Леконт решил было, что летчик заблудился, но самолет не только не думал улетать, но даже снизился.
— Potez 25/4 Farman, разведчик, — сообщил капитан Пастер, покинувший грешников, все еще бегающих по кругу. — Старье, но как ни странно еще летает.
Щелкнул стеком по ботинку (Анри Леконт вновь поглядел на свою ученицу), отошел на несколько шагов и достал свисток. Переливчатая трель сорвала легионеров с места, теперь побежали все.
Летающее старье (одномоторный биплан в защитной расцветке) между тем заходило на посадку. Вираж, еще… С капитана Гарнье сорвало фуражку, один из рабочих уронил себе на ногу ведро. Самолет ушел за стены, но, быстро вернувшись, уже через минуту коснулся колесами земли. Остановился не сразу, но летчик все-таки сумел увернуться от преградившего путь фундамента разрушенной в войну башни.
— А я-то была уверена, что альбом с фотографиями Парижа — это интересно, — задумчиво молвила Мари-Жаклин, — Как вы думаете, учитель, что мы увидим завтра?
К самолету уже спешили легионеры. Капитан Пастер, сохраняя полное достоинство, шел за ними следом и подбадривал трелями свистка. Анри Леконт прикинул что ни он, ни Мари-Жаклин здесь не нужны, однако выводы из этого факта сделать не успел.
— Шеф! Разрешите обратиться!..
К счастью, подобравшийся сзади легионер говорил не в полный голос, и бывший учитель отделался лишь мурашками, пробежавшими по коже.
— Капитан Пастер просил узнать, имеется ли на объекте бензина для двигателя Farman 12We?
— Понятия не имею, — честно признался шеф.
* * *
Биплан прилетел не порожняком. С него сняли пассажира и выгрузили нечто, завернутое в зеленый брезент. Все это исчезло без следа в недрах Речной Анны. Зато остался летчик, которого пришлось ставить на довольствие, поскольку нужного бензина не оказалось не только в замке, но и в Клошмерле. Самолет откатили к стене, поставив возле него караул.
— Я маленькая, мужчинам это нравится, — сообщила Мари-Жаклин, откидываясь на подушку. — Со мной они чувствуют себя гигантами. А еще я всегда ими восторгаюсь, такое тоже нравится.
Анри Леконт, в этот момент разливавший по чашкам воду «Виши», невольно задумался. Прошлой ночью он тоже слышал нечто похожее.
— А на самом деле? — не утерпел он.
— А на самом деле я и так разоткровенничалась, мсье Леконт. Скажу лишь, что рутинный план по соблазнению бывшего преподавателя (вы, кстати, далеко не первый) обернулся чем-то куда более интересным… Лучше давайте о другом. Заметили, наш комендант отправляет служебные телеграммы через почту Клошмерля? Это у них такая секретность? А самолет прилетел наверняка для того, чтобы о нем говорила половина департамента.
Анри Леконт тоже подумал об излишней откровенности. Женщины, если ободрать с них все лишнее, змеи. Вползают в душу и впиваются в сердце ядовитыми зубами. Ему до сих пор больно, потому и не подпускал к себе все годы никого, девицы из соседнего ресторанчика не в счет. Эта, кажется, уже вползла.
— Может, так и задумано? — рассудил он. — Главным здесь майор Грандидье, а он не показался мне глупцом.
Жаклин, согласно кивнув, отхлебнула из чашки.
— Заметный мужчинка, хотя мне показалась, что вся его агрессия напускная. Такие шкафы обычно сангвиники. Мой бывший муж — коротышка, вот это, я вам скажу, темперамент. Выгнала, причем за дело, но иногда жалею. С ним в постели мне бы и в голову не пришло рассуждать о тайнах замка Этлан.
Дразнится? Анри Леконт поглядел на угревшуюся под одеялом змею и понял, что ему понадобится не хлыст, а лопата, причем остро заточенная. Сначала отсечь голову, потом перерубить пополам.
Встал, отвернулся от кровати и принялся одеваться. Ждал, что окликнут, спросят, упрекнут, но бывшая ученица не сказала ни слова.
* * *
Идти в свою комнату не хотелось, возвращаться к Жаклин глупо, и он решил просто постоять в темноте, глядя в ночь. Дождь так и не пошел, но в воздухе плавала сырость, и Леконт застегнул пальто на все пуговицы, мельком пожалев, что в разговоре с майором Грандидье дал слабину. Сказал бы «нет», спал бы сейчас у себя
