Ревизор Возвращение в СССР 7 - Серж Винтеркей

— К шести часам вечера. Успеешь.

— А подарки? Нельзя ж с пустыми руками.

— Придумаем завтра что-нибудь с девчонками.

— Как у вас дела? — заглянул я к ним в зал.

— Ещё пишем, — ответила недовольная Галия.

— А что так долго?

— Так теперь сначала, перед тем, как написать, представить пытаемся, как Тимур с Веткой это воспримут…

— И?

— Что ни придумаем, им может не понравиться.

— Ну что, например?

— Ну, хотя бы, что в Москве метро красивое.

— Почему же это нельзя написать?

— Ну они же не могут сюда к нам приехать и покататься. Завидовать будут.

— Сейчас не могут, а потом смогут. Это им вполне по силам, так что это можно написать. — улыбаясь, сказал я. — А нас завтра в гости пригласили.

— Кто? — хором спросили девчонки.

— Жена папина.

Их хватило только на то, чтобы широко открыть рты от удивления и округлить глаза. Оставил их и пошёл на кухню к отцу, неспешно потягивающему с довольной улыбкой пивко.

— Ну, рассказывай, как всё прошло? — с нескрываемым любопытством спросил я.

— Сказал, что плохо о ней думал, даже не мечтал, что она может оказаться такой доброй и мудрой. Что поверить не могу в своё счастье… — гордо жестикулируя, перечислил отец.

Не выдержал и рассмеялся, вспомнив, как он метался тут несколько часов назад, не зная, что делать. Батя решил, что это я одобрительно смеюсь. Ладно, пускай.

— Где вы живёте? — поинтересовался я.

— В самом конце проспекта Мира.

О, знакомые места!

— А где именно?

— Платформа Яуза, знаешь? — с ехидной ухмылочкой спросил отец.

— Городок Моссовета? — искренне обрадовался я и снова чуть не спалился. Я же работал там рядом на Докукина.

— Откуда знаешь? — насторожено посмотрел на меня батя.

— Читал где-то… — развёл неопределённо руками я, прикидываясь дурачком.

Заканчивать надо с расспросами. Но как в родные места потянуло! Как-нибудь сбегу от всех и пойду один погуляю.

К нам присоединились девчонки. Остаток вечера прошел в обсуждениях, какие и где завтра покупать подарки. Мальчишкам что-нибудь обязательно найдётся в центральном детском мире. За него, в основном, топила Диана.

— Я в журнале видела, там есть огромные часы с кукушкой и личиком, — вспоминала она. — Вот заодно и посмотрим.

Ещё девчонки потребовали отвезти их завтра в ГУМ, может, папиной жене украшения удастся подобрать. Детский мир! ГУМ! Да в один день… Я с сочувствием посмотрел на отца и тихо порадовался, что у меня завтра экзамен.

— Давайте, тогда, сейчас по койкам и к открытию в Детский мир. — предложил я.

Проснулся рано, пробежался по округе. Нашёл в конце улицы школу и позанимался там на стадионе. Эх, скоро уезжать, а я только разобрался, что тут и где. Не мой район.

Когда люди из одного города где-нибудь на курорте встречаются, они такие: «О! Земляки!». А москвичи не так. Если ты москвич и я москвич, мы не земляки. А вот, если я с Лосинки и ты с Лосинки, тогда да! Земляки! Чтобы москвичи считали себя земляками, надо чтобы с одной и той же станции метро они в одну сторону домой ехали.

Так и тут. Сколько лет в Москве прожил, а в этом районе никогда не был.

Вернувшись домой с зарядки, застал всех уже проснувшимися, девчонки суетливо собирались, радостно предвкушая будущий шоппинг. Батя жарил на завтрак куски батона, смоченные в яйце с молоком.

Наскоро перекусил и поспешил в универ.

Постепенно собралась наша компания: Лёха, Регина, Семён и Ираклий. Искренне порадовались, что никто из нас не вылетел после сочинения.

У одной из девчонок, пришедших на экзамен, потекла шариковая ручка. Бедолага перемазалась вся. Руки синие, до чего ни дотронется, всё пачкает. Блузка голубая уже в пятнах. Стоит, глазами хлопает, вот-вот расплачется. Зачем надо было обеими руками в сумку лезть?..

— Регин, — сказал я. — Надо её в туалет отвести, двери ей везде открыть и воду пустить, а то сейчас здесь всё в пасте будет.

— Вот не повезло девахе, — вдруг совершенно без акцента сказал Ираклий.

Мне стало смешно, громко рассмеялся и ткнул его слегка в бок.

— Чего? — не понял он.

— Э, генацвале… — передразнил его я. — акцент твой куда-то вдруг подевался.

— А… Ну, когда волнуюсь, забываю… — нисколько не смутившись, ответил он.

— А чего ты разволновался-то? — подколол его Семён. — Иди помоги. Что впустую волноваться.

— Действительно, — рассмеялись мы с Лёхой.

Ираклий, подумав мгновение, пошел за девчонками.

— Регин! — заорал он на весь холл. — Подождите меня! Я с вами!

— В женский туалет! — угорали мы с парнями.

Вызвали первую пятерку на экзамен. Из наших в неё никто не попал, и у девчонок с Ираклием появилось время отмыть бедолагу. Они вернулись все втроём минут через двадцать-двадцать пять.

— Это Женя, — представила нам новую подругу Регина.

Мы по очереди представились ей.

У Семёна фамилия оказалась Давыдов, он пошёл раньше нас всех. Регина Жерехова пошла за ним. Затем вызвали меня. А Женька, Лёха и Ираклий остались ждать своего часа. Пожелал им всем удачи и пошёл сдаваться.

Посадили меня на первую парту. Билет вытянул под номером тринадцать. Кто бы сомневался. Вот, сейчас помощь Кротова была бы очень кстати. Сидел, вспоминал хоть что-то…

Пока готовился, список абитуриентов несколько раз оказывался прямо передо мной. Правда, вверх ногами. Но я, всё равно, увидел напротив своей фамилии едва заметную точку карандашом. И возле ещё одной фамилии Тания И. Т. стояла такая же точка.

Кто ты Тания И. Т.? Мальчик ты, или девочка? Прямо хоть оставайся и жди, пока вызовут.Или потом всё равно на одном потоке окажемся? Ну да, она тоже по протекции, так что точно поступит. Чего сейчас суетиться? Успею познакомиться. Правильно, спешка хороша при ловле блох…

Когда пришло время отвечать комиссии, я также тихо и монотонно зачитывал, сначала, вопрос с билета, потом свой ответ. Надо же было как-то время ответа тянуть. Мне задавали простейшие дополнительные вопросы по европейским капстранам. Отвечал медленно, по одной простой причине — боялся сказать что-то из того, что стало известно после 1971 года. Но главное, что не молчал.

—