-- Она поедет не одна, дорогой Герман, -- поспешила ответить госпожа Эвелин Папке, по-своему расценив мой вопрос. -- С ней отправятся две дамы из миссии, а также Эрих и наш верный Генрих, для охраны. Вам же будет заплачено по тарифу, бюджет миссии такие затраты предусматривает.
-- В Дуглас? -- уточнил я уже другим тоном. Почти язвительным.
Воткнувшись, наконец, в тему, внимательно посмотрел на Клауса, и впервые увидел его растерянным. Губернатор оценил взгляд и, чуть склонив голову, смешно поджал губы и приподнял одну руку ладонью к небесам, мол, что я могу поделать, святая обязанность власти, издержки демократии.
-- Они первые в перечне, -- сказал Папке с жестяной улыбкой на лице.
-- Они у нас самые бедные! -- дополнила картину мамаша.
Я понял. И обалдел.
Опять Африку кормят! Даже здесь, немыслимое дело...
Вот так вот. Назначили нуждающихся в заботе, и теперь их образцово подкармливают раз в квартал, привозят кучку коробок, образовывают и окультуривают, ведут душеспасительные беседы. А те и в ус не дуют, знай себе приторговывают бутылочками с бензином, забив болт на всё частное и народное хозяйство. А зачем упираться? Идея миссии ясна -- покупаем расположение женской половины среднего и выше класса.
-- Герман, мы просто не можем бросить этих несчастных на произвол судьбы! -- тихо молвило очаровательное создание бархатистым голосом. -- Я понимаю, что там созрел целый комплекс проблем, но это никак не снимает социальной ответственности с нас, более успешных, согласитесь.
Что тут скажешь. Нет, сказать я много чего могу, но не в этом случае.
Капитан сухо закашлялся, выслушав перевод профессора, но мужественно стерпел, не сказав ни слова. Скорее всего, его скрытый мат содержал и эпитеты в мой адрес, этот народный мудрец наверняка заметил и должным образом оценил реакцию главпредпринимателя. Я взял паузу, успокаиваясь, незаметно глубоко вздохнул. Кто там говорил, что люди мало тут натворили за сотню лет? Ничего, шкипер, не волнуйся, не расслаблюсь... А как только скинем миссионеров в Дугласе, сразу мозги проветрятся, я умею быть собранным. Баба с возу -- мужик за ближайшим леском правит телегу в кабак.
Но как же я был рад такой пассажирке!
Сильный сюрприз, не так ли?
Почти весь путь мы с ней стояли на палубе и беседовали о всякой ерунде.
Чем не штамп: интеллигентный корсар соблазняет дочку губернатора...
Мимо постоянно сновали члены экипажа с растопыренными ушами, кто быстрой молнией, кто важным фазаном: каждого хотелось пнуть в задницу, чтобы слухач перелетел через леера и окунулся в отрезвляющую воду Леты. То Инна пробежит по делам, то Марина подойдёт, которую просто жмёт согласовать какой-нибудь пункт ассортиментной матрицы. Один раз мимо прошествовала Нина -- знаю зачем, вечерком расскажет в ресторане что-нибудь вроде: "У девушки нездоровая кожа, ей бы хорошему врачу показаться надо". Кожа у Симоны белая, в свете и полусвете Манауса загорать категорически не принято.
Капитан постоянно появлялся на правом крыле, топтался с подзорной трубой и всячески пытался надо мной поиздеваться с безопасной дистанции: делал многозначительные знаки типа "давай-давай", пыхтел, корчил рожи, жал плечами и подмигивал так, словно закрывал орудийный портик -- чёрт знает что, как дети, ей-богу.
-- Спасибо огромное, Герман, -- сказала она, принимая из моих рук большое красно-жёлтое яблоко. -- Хотелось свеженького... Настроение всегда улучшается, когда видишь того, кто тебе нравится. Только... давай больше не будем вспоминать о Дугласе, прошу тебя! Я надеюсь, что уже ответила на этот вопрос.
Как же меня обрадовало это "давай" и "тебя"!
Когда рядом стоит такое чудо, ты естественным образом обязан отбросить все текущие проблемы, говоря лишь о том, что на улице... плохая погода, а может, вовсе и хорошая, ибо нельзя же сказать про дождь, что это плохо. Она ответит, что тоже любит дождь. А ты отметишь изумрудную зелень проплывающих мимо берегов и ощущение Тайны... Она, оказывается, страсть как любит Тайны, и всегда мечтала вот так прокатиться с интересным человеком, да на добром судне. И покатилось.
Я сразу понял и отметил, что теперь почти всё, что буду говорить в последующее время палубного кайфования, окажется глупым и пошлым, за что позже изругаю себя последними словами. Плевать!
Однако инерция какое-то время ещё тянула меня за язык поговорить о деловом, политическом, как бы актуальном. Но рациональное быстро испарялось под её взглядами, и начался меж нами нормальный твиттинг, под который быстро забываешь о проблемах.
-- Почему ты на меня так внимательно смотришь?
-- Восхищённо! -- поправил я красавицу, не умея снести с лица дурацкую улыбку.
Наверху громыхнуло железо, капитан опять слоном затоптался на крыле. Я повернул голову, посылая в сторону мостика испепеляющий луч гиперболоида.
-- Увидел что-то интересное?
-- Похоже, некоторые нам просто завидуют.
Девушка улыбнулась и, обвивая тонким хмелем, положила руку мне на предплечье. Лёгкие сжало сладким спазмом, пульс подскочил, глаза затуманились.
-- Не будем обращать на них внимание, Герман, -- предложила она. -- Ты так интересно рассказывал о Камчатке! Не дуйтся на него. Лучше расскажи мне о горнолыжных курортах, вы ведь наверняка там бывали. Шамони, Лех... Церматт... Всё собиралась, да как-то не нашлось компании. Отчего-то хочется зимних пихт в снегу и лёгкого утреннего мороза...
-- Симона, я горными лыжами не увлекаюсь, и потому в подобных местах не бываю. Давайте лучше расскажу вам об острове Фиджи.
-- Я готова слушать даже про страшную Сибирь.
Разве такой взгляд может оставить мужчину равнодушным! Мягкий, как летний бриз.
Не-не, никаких морозов!
Дождь закончился, огромная река парила под жарким солнцем, а я видел ночь, стратосферу в россыпях далёких звёзд, огни одинокой фазенды на мысу, кабриолет с так и не выгруженными подарками, приглушённый свет в окнах, ленивый прибой и марьячи-ансамбль толстых мексиканцев в сомбреро, утробными голосами исполняющих Cucurrucucu Paloma...
Однако, я слишком сильно отвлёкся. А как тут не отвлекаться?!
Кстати, о подарках. Я ведь всё-таки вручил Симоне монетку. Чуть похитрей, под другим соусом: не от меня, а как русский сувенир, символ новой России, как земной, так и иноземной. Только не Георгия, а Сеятеля второго выпуска, найдя в том подходящий случаю символизм.
Что попало.
Мало мы взяли товара.
В условный ноль вышли уже в шестой деревне, а вот в Дугласе, где народу предостаточно, торговать было уже практически нечем. Перестраховался я, прибыль на торговле если и будет, то минимальная. Это нормально для первого раза, как и для далеко не самого перспективного маршрута.
