Я не заметил, как оказался возле «Макдоналдса». Терпеть не могу всяких очередей, но в этот поздний час я обрадовался тому, что возле кассы в ресторане стояли несколько человек. Мне хотелось хоть какого-то общества.
Стоп!.. Я и впрямь остановился на полдороге между краем небольшой очереди и входными дверями. Девушка и парень, сидевшие за ближайшим к раздаче столиком, внимательно посмотрели на меня. «За все это время мой собственный телефон ни разу не позвонил!» – эта мысль поразила меня. Словно бы какая-то неведомая, но могущественная сила отрезала меня от человеческого общества. А ведь у меня много друзей и подруг. Но за последние дни никто из них не поинтересовался, как у меня дела, не пригласил выпить пива, не предложил сходить в кино, просто поболтаться по городу… Так все заняты сдачей сессии?! Да и мои родители из Ростова нет-нет да и позванивали мне. А тут – тишина.
По-прежнему стоя между раздачами и дверью, я сунул руку в карман. Телефон там был, но не мой, а этот. Свой собственный аппарат я оставил в квартире… Да-а…
У меня опять закружилась от слабости голова. Когда предметы через несколько мгновений вновь встали на свои места, я наконец приблизился к раздаче. Всех этих загадок мне сейчас не решить. Надо отвлечься и просто поесть.
Открылась еще одна касса, и я первым подошел к ней. Заказал большой кофе – чувствовал, что нужно взбодриться, – салат, «Чикен Макнаггетс», несколько разных соусов к нему, «Биг Тейсти», пару чизбургеров, большую картошку, пирожок с вишней, мороженое, сoca-сola… Молодая девчонка, стоявшая за кассой, работала очень быстро, и вскоре я уже шел по залу к свободному столику. Мне было приятно, что в ресторане довольно много народа. За витринным стеклом по улице сновали люди, у светофора в длинную очередь выстроились два ряда машин…
Я сел за столик и понял, что пища вызывает у меня отвращение. Так бывает после сильного отравления. А может, я и вправду случайно проглотил какой-нибудь яд? Или надышался ядовитым газом?.. Но где и когда?
Я начал через силу есть – пугали эти приступы слабости и головокружения. Надо было подпитать ослабевший от бескормицы организм. Пусть он и сопротивлялся этому. Я проглатывал кусок за куском и постепенно начинал делать это все охотнее. У меня просыпался аппетит. Вот я окунул последний «Макнаггетс» в соус для барбекю и отправил его в рот. Сделал большой глоток сoca-сola. Почувствовал жажду, которая стремительно усиливалась, и залпом выпил все содержимое бумажного стакана. Лежавшие на дне крупные кубики льда стукнулись о мои зубы.
Я откусил от чизбургера большой кусок и вылил на образовавшуюся в булочке полукруглую – по форме зубов – выемку соус барбекю, который еще оставался в маленькой плоской коробочке.
По мере того как американский фастфуд подпитывал мои силы, настроение мое постепенно улучшалось. Я принялся за «Биг Тейсти», перемежая его с салатом. «А что, если телефон из ботинка прозвонит именно сейчас?» – подумал я. Посмотрел по сторонам: количество людей в ресторане не уменьшалось. Напротив, перед каждой из работавших касс образовалась очередь в три-четыре человека. У меня возникло ощущение: чем ближе стрелки часов приближались к полуночи, тем интенсивнее становилась жизнь вокруг. Точно все эти люди просыпались после сна, в который они были погружены днем, выбирались на улицу, искали место, где поесть… Отчего я так боюсь этого звонка? Скорее всего незнакомый голос назовет имя человека, которого я никогда не видел… Что в этом страшного?
Я знал, что заставляло мое сердце замирать в недобром предчувствии: те сны, в которых я отчетливо видел то, чего знать, исходя из привычной природы вещей, никак не мог. «Стоп! Я болен… Еще до своих снов я знал, что в ботинке в обувном магазине лежит телефон. Я либо случайно наткнулся на него, либо видел, как кто-то подложил его туда. Но потом в механизме моей памяти случился сбой. Я напрочь все забыл. И только окольная дорожка – сны – помогала мне проникнуть туда, где я однажды уже побывал».
Я начал фантазировать, представляя историю, после которой телефон мог оказаться в ботинке, – какая-нибудь кража, банда воришек… И вдруг понял, что предчувствие – телефон прозвонит очень скоро, в ближайшие часы или даже час – стало в моей душе настолько уверенным, что это даже не предчувствие теперь, а знание.
«Очень похоже на то, что было в истории со снами!» – понял я. Необъяснимым образом смог точно так же предугадать все, что будет, и, так же, как теперь, был не в силах поверить, что догадки – правильные.
Я вынул телефон из кармана и положил его перед собой на столик. Часы на дисплее показывали двадцать минут двенадцатого. «Итак, скоро полночь!.. Получается, звонок прозвучит, когда, как в таких случаях пишут в ужастиках, «часы пробьют двенадцать раз»?»
У меня мурашки побежали по коже. Я внимательно огляделся. Посетители вокруг – в основном такие же, как я, молодые люди, никак не походили на мрачных персонажей. Наоборот, атмосфера в ресторане царила весьма приятная.
«Биг Тейсти» был съеден. Аппетита у меня поубавилось. Но я все же раскрыл бумажную обертку чизбургера и откусил кусок. «Если звонок повергнет меня в смятение, никуда отсюда не пойду. Буду сидеть до самого закрытия. Во сколько прекращает работу «Макдоналдс»?» – думал я.
Время шло, ничего не происходило… Я стал замечать, что посетители ресторана начинают расходиться. У касс уже никто не толпился. Да и персонал ресторана как будто начал готовиться к закрытию: в зале появились несколько уборщиков со щетками. Какой-то парень переставлял стулья. Похоже, полночь мне придется встретить на улице.
По мере того как посетители выходили наружу, я начал чувствовать себя в ресторане неуютно. Мне казалось, что обслуга то и дело бросает на меня нетерпеливые взгляды и ждет не дождется, когда я уйду.
Я встал, сунул телефон обратно в карман, кое-как взял в руки недоеденные булочки, пирожок, мороженое и бумажную кружку кофе и пошел к кассе. Там попросил бумажный пакет…
Выйдя из «Макдоналдса» – в левой руке был пакет, в правой я держал кофе, – осмотрелся. Народу на улице стало заметно меньше. Парочки, молодежь – все, кто понормальней, – успели разбежаться. Остались какие-то темные личности, непонятно кого поджидавшие, стоя кучками по углам площади, несколько очень сильно пьяных компаний, да бомжи, которые, видимо, ночевали где-то поблизости.
Я медленно пошел к дому. Намеренно не торопился. До полуночи оставалось чуть меньше четверти часа, и я хотел, чтобы начало новых календарных суток застало меня на улице. Я смотрел по сторонам, потягивал кофе из стаканчика. Мимо проезжали машины. Надо сказать, что их было ненамного меньше, чем несколько часов назад. А вот тротуар опустел.
Через какое-то время я обнаружил, что иду по нему совершенно один. Ни впереди – до самого светофора, на котором горел зеленый цвет, ни позади – до самого «Макдоналдса» не было ни одного человека. Я вынул мобильник из кармана и посмотрел на дисплей. Если время на трубке было установлено точно, то сейчас – без пяти минут полночь.
Я остановился. Рядом был фонарный столб. Я оказался как раз в его ярком свете. Кофе был допит, поставил стаканчик у самого основания столба, но не спешил уходить. Я был уверен: в полночь телефон прозвонит. Предчувствие было глубоким. Точно я постепенно все лучше припоминал, что некоторое время назад получил сообщение об этом предстоящем звонке.
Эти предчувствия и уверенность в том, что я могу хотя бы до некоторой степени предвидеть будущее, нисколько не удивляли меня. Смог же я каким-то образом увидеть в собственных снах и обувной магазин, и ботинок, и телефон, который лежал в нем.
Видимо, я очень сильно устал. Потому что пока все эти мысли медленно, как спокойная река, текли в моем сознании, я перестал воспринимать окружающий мир. А когда я вновь в него вернулся и посмотрел на индикатор времени на телефоне, было уже двадцать минут первого.
Я испытал сильное разочарование. И одновременно все предыдущие соображения показались глупостью. Какие предчувствия?! Какой звонок ровно в полночь?! Я просто переутомился, сдавая экзамен Полкану, сошел с ума… Я побрел к дому, чувствуя себя совершенно лишенным душевных сил. По дороге я развернул пакет, вытащил из него чизбургер, освободил его от оберточной бумаги – она полетела на асфальт и так и осталась лежать на тротуаре белым пятном. Принялся жевать.
Мне хотелось одного: лечь на свой старый продавленный диван-раскладушку, тут же погрузиться в сон. Но это была именно та роскошь, на которую я теперь мог меньше всего рассчитывать.
Я был уверен: не успею я затолкать в себя эту булочку с котлетой и сыром, как меня опять начнут одолевать какие-нибудь идиотские предчувствия, страхи… В квартире я зажгу свет и буду лежать часов до трех утра, то и дело открывая глаза и оглядывая комнату – не крадется ли ко мне какой-нибудь персонаж из одного из тех многочисленных фильмов ужасов, которые я успел просмотреть за свою короткую жизнь.
