Свон была задумчива, иногда с губ срывались тяжелые вздохи, но, в конце концов, она уткнулась лицом в грудь Эдуарда и прошептала:
– Как жаль что жизнь – не сказка.
– И мне жаль.
Они посмотрели в глаза друг другу, и к Свон пришло смирение.
Все-таки она везучая. Хорошо, что в ней течет кровь королей. Иначе все могло сложиться совершенно по-другому… Грустно!
Утомленные, лежали они в объятиях друг друга. Не горел очаг, оплыла застывшей лужицей свеча, только лунный свет робко освещал смятую постель. Эдуард медленно накручивал золотистый локон Свон на палец, а она выводила пальчиком вензеля на его груди. «Э.Э» и «С.В.».
– Свон Винталь, – она решилась задать мучивший ее вопрос. – И вы, и Камиль называли имя моего рода. Откуда вы знаете, что я из рода Винталь?
– Винталь – род твоей матери, – принц замялся, не зная, как сообщить, что та умерла.
Движение пальца Свон прекратилось, она положила ладонь на то место, где билось сердце любимого.
– Я знаю, она погибла. Сгорела в домике в горах.
– Да, – вздохнул Эдуард. – Ее убили. Дворцовые интриги.
– Кто ее убил? И за что?
Эдуард перевернулся на живот и положил голову на скрещенные руки. Он внимательно посмотрел на притихшую Свон, подбирая слова, зная, что все равно причинит ими боль.
– Не выяснено до сих пор. Убийца воспользовался адовым огнем, а он уничтожает все на своем пути. Я пытался разобраться, но нет никаких зацепок. Нет свидетелей. Твоя мама была одна в Окайро.
– Нет, она была не одна. С ней была я, но меня похитили за минуту до пожара и оставили в замке графа Шовеллер.
– Я разговаривал с советником. Никто не видел, как ты появилась в замке. Он говорит, что его жена пожалела сиротку и оставила при Даке. Это граф определил твой статус, как воспитанница. Он видел, что ты умна и смышлена. Кстати, знаешь, как мы определили, что ты из семьи Винталь?
– Как? Я помню, Вы рассказывали, что поиски королевских фамилий, у которых пропал ребенок, ни к чему не привели.
– Правильно. Мы искали, у кого могли похитить ребенка, поэтому ничего не добились. Мы не там копали! Одна печальная история о леди из рода Винталь, погибшей вместе с ребенком, навела меня на мысль, что мы ищем живого ребенка, но не рассматриваем детей умерших.
– Ой, как жутко! – Свон прикрыла рот ладошкой.
– Порывшись в этом направлении, мы обнаружили, что ты могла быть тем самым ребенком, который считался сгоревшим вместе с матерью. Совпадение казалось невероятным, но факты доказывали, что мы не ошибаемся: ты появилась в замке Шовеллер в день пожара в Окайро и твой возраст, определенный милордом, как «где-то до года», совпадал с точным возрастом девочки – одиннадцать месяцев. Мы нашли и другие косвенные доказательства, что леди Винталь твоя мама.
– Расскажите мне о маме, пожалуйста. Может, вы знаете и моего отца?
– Нет, я не выяснил, кто твой отец. Но я обязательно разберусь. Ты готова услышать всю правду о своей семье?
– Да, я готова, – Свон приподнялась на локте, вглядываясь в спокойное лицо Эдуарда. – Есть что-то постыдное, что вам трудно рассказать? Пожалуйста, не утаивайте. Я спокойно приму все, что вы расскажете.
– Ты – бастард.
– О, нет… – Свон села и закрыла лицо руками. – Значит, моя мама родила от короля?
– Ты знаешь такое королевство – Северная Лория?
– Да, я изучала географию. Оно находится западнее Эрии. В нем правит королева Беатрис Шестая.
– Твоя мама дочь Беатрис Шестой.
– Я внучка Беатрис Шестой?!
– Да, герцогиня Роуз Винталь, наследница королевства Северная Лория, была твоей матерью.
Свон застыла, даже перестала дышать, настолько ее ошеломила новость. В ней течет кровь древнейшего рода!
– Роуз Лорийская! – с придыханием сказала Свон. – Я читала, что если бы погибшая дочь Беатрис Шестой вступила на трон следом за матерью, то она была бы известна, как Роуз Лорийская! Не могу поверить!
– Свон! Свон! – позвал ее принц, видя, что она замерла, устремив взгляд в окно.
– Да, – откликнулась Свон. – Не могу поверить. У меня есть семья. Моя бабушка жива. Скажите мне, за последние три месяца с Беатрис Шестой ничего не случилось?
В темноте тревожно блеснули ее глаза. Принц поднялся и обнял Свон, подтянув одеяло на обнаженные плечи. Она не чувствовала холода, увлеченная разговором.
– Нет, она жива. Мало того, она знает о твоем существовании. Помнишь бал в замке Шовеллер? Мы с Уильямом постарались, чтобы ты была похожа на принцессу. Еще тогда ты должна была узнать, что являешься будущей правительницей Беатрис Седьмой. Твоя бабушка инкогнито прибыла в замок, чтобы увезти тебя в Лорию.
– Меня зовут Беатрис? Беатрис, – повторила Свон, пробуя новое имя на вкус. – Но почему инкогнито?
– Понимаешь, здесь замешана политика. Моя мать в ссоре с Беатрис Шестой. Она ведь тоже Винталь.
– Боже! Только, пожалуйста, не говорите, что мы близкие родственники по материнской линии! – Свон вдруг стало стыдно, и она натянула простыню до самого носа. – Вы не пошли бы на нарушение, зная о законе «Брат и сестра», запрещающем интимную связь между близкими родственниками под страхом смерти?
– Нет, успокойся. Мы не нарушили его, – улыбнулся Эдуард, целуя Свон в нос. – Мы разные ветви одного рода, у нас лет двести назад был общий предок, но с тех пор никаких династических браков Винтали между собой не заключали.
– А почему моя бабушка и ваша родительница в ссоре?
– После гибели Роуз, моя мать является единственной наследницей трона Беатрис Шестой. Но твоя бабушка решила, что в смерти Роуз виновата Елизавета Эрийская, однако ничего доказать не смогла. Можно понять ее горе, она до сих пор носит траур. Поэтому, когда она узнала, что ты не сгорела вместе с Роуз, то прибыла в замок Шовеллер, чтобы тебя обнять. Но ты опять пропала.
– Вы сообщили ей, что я жива? Я хочу увидеться с бабушкой.
– Да, мы еще вчера, пока ты спала, отправили желтоглазого дракончика в Лорию. Наш следующий путь – туда.
– Хорошо, – Свон опять легла в объятия Эдуарда. Ее многое обеспокоило в рассказе принца. Прежде всего, упоминание о Елизавете Эрийской, его матери. Она помнила ее взгляд на балу, когда Свон представили венценосной паре. В нем отразилось такая ненависть, что Свон невольно отшатнулась. Может быть, королева что-то увидела в ее лице?
– Моя бабушка была на балу?
– Да, мы не удержали ее в комнате.
– Что она сказала? Я похожа на свою мать?
– Да, она призналась, что ты вылитая Роуз. Она ни минуты не сомневалась, что ты ее внучка.
Эдуарду казалось, что Свон должна обрадоваться, услышав, что она похожа на мать, поэтому ее слезы удивили его. А Свон плакала, так как поняла, что произошло на балу. Королева узнала, что дочь Роуз Лорийской жива, и Елизавете это не понравилось.
