Под впечатлением от встреч с Радченко, я часто размышлял – а что было бы, если бы в конце 2000 года украинские политики действовали исключительно в правовом поле. Как бы тогда сложилась судьба кассетного скандала?
По идее, события могли развиваться так. По требованию следствия, президент на время расследования дела Гонгадзе отстраняется от власти. Временным исполняющим его обязанности становится премьер-министр Виктор Ющенко. Мельниченко возвращается в Украину под гарантии собственной безопасности со стороны СБУ и генпрокуратуры. Майор не только предоставляет в распоряжение следствия все свои записи, но и честно свидетельствует о механизме прослушивания кабинета президента. Следствие устанавливает круг лиц, получавших записи разговоров президента от Мыколы и его соратников. Морозу и другим потребителям информации от Мельниченко приходится во всем признаться. Среди прочих, отрабатывается версия, что убийство Гонгадзе было совершено под обнародование записей разговоров Кучмы. Мельниченко, как важного свидетеля, оправдывают, или же он отделывается символическим наказанием. Ему не требуется политическое убежище на Западе. США лишены возможности эксплуатировать тему майора и его записей, а Россия, в свою очередь, пользоваться плодами неуклюжего давления американцев на Кучму.
Убийство Гонгадзе раскрывается по свежим следам. Вероятно, выясняется, что президент не был прямым заказчиком убийства журналиста, а лишь пострадал из-за своих угроз и ругательств. Торжествует Конституция и законы Украины. Кучма либо уходит в отставку, не опасаясь необоснованного преследования, либо возвращается к исполнению своих обязанностей менее уязвимым к внешнему давлению.
Скорее всего, через некоторое время назначаются внеочередные президентские выборы. У Кучмы нет иного выбора, кроме как позаботиться о стабильности в государстве и, заодно, о своем будущем. Миссию консолидации общества, в условиях противоборства олигархов и оппозиции, вполне мог выполнить незапятнанный, во всем осведомленный генерал СБУ Владимир Радченко. Тем более что рядом был свежий пример России, где, под влиянием мифа про всесильную руку КГБ, взошла звезда Владимира Путина. Радченко вполне мог стать Путиным для украинского избирателя. А кассетный скандал – тем, чем для России была вторая чеченская война.
В результате бурного политического кризиса, который потряс Украину в конце 2000 года, Радченко вполне мог стать и премьером и президентом Украины. Его уважали и олигархи, и оппозиционные лидеры. Виктор Ющенко всегда стремился быть на вторых ролях в политике, и его вполне удовлетворила бы роль премьер-министра.
Сразу же после знакомства с Кучмой в Австрии, я отправился в Украину. Попав в Киев, первым делом зашел на Владимирскую. Глава СБУ тепло встретил меня и предложил на выбор французский или украинский коньяк. Я предпочел украинский. Выпив рюмку, я показал Радченко свою фотографию с Кучмой в Зальцбурге и заявил: “первый ждет меня”. Кучма не уточнил, с кем мне нужно договариваться о новой встрече. Обычно на президента Украины “выходили” через главу администрации Медведчука или главного помощника Левочкина. Однако я считал естественным действовать через председателя СБУ.
Радченко сразу понял, что от него требуется. Нужно отдать ему должное – он никогда не стремился меня контролировать или как-то влиять на мои поступки. Шеф СБУ отлично понимал, что это невозможно и был готов к любым сюрпризам с моей стороны. В свою очередь, я совершенно не скрывал от него своих планов.
Вечером мне позвонил Шатковский и предупредил, что рано утром меня заберет машина, и мы вместе с Радченко поедем к президенту. Кучма назначил мне встречу в Конча-Заспе. Очевидно, он не хотел, чтобы об этом знали в администрации. В семь утра президент совершал утреннюю прогулку, и мы с шефом СБУ должны были к нему присоединиться.
Радченко – премьер, Радченко – модерный Пиночет, украинский Путин, – повторял я про себя, пока наша машина ехала в Конча-Заспу. В предстоящем разговоре я хотел предложить Кучме сделать ставку на шефа СБУ, как на своего возможного преемника. Радченко, в свою очередь предупреждал меня:
– Вы можете договариваться с президентом о чем угодно, однако помните: записи Мельниченко представляют большую значимость в плане сбережения государственных секретов Украины. И это прерогатива службы.
Кажется, председатель СБУ думал, что я попытаюсь продать Кучме записи Мельниченко.
Приехав в Кончу-Заспу, мы оставили машину на парковке и направились к даче пешком.
Навстречу вышел Кучма с охраной. Было ровно семь утра.
– Идем с нами! – приказал президент председателю СБУ.
– Да нет, Леонид Данилович, – махнул рукой Радченко, – Я не могу. У меня колено болит.
Приближаясь к даче президента, я заметил, что мой попутчик внезапно захромал. Началась прогулка с президентом. Мы вдвоем ходили вокруг дачи сорок минут, наматывая один круг за другим. Как и прогнозировал Радченко, Кучма сразу же стал предлагать мне деньги.
– Гроши треба? – осведомился он, как только мы удалились на безопасное расстояние.
– Да нет, Леонид Данилович, государство о нас не забывает, – ответил я, намекая на свое сотрудничество с СБУ, – пока что денег хватает, чтобы работать.
Разговор с президентом был обстоятельным, однако беспорядочным: мы перескакивали с одной темы на другую, говорили одновременно обо всем, и ни о чем конкретно. В центре нашей беседы, естественно, был кассетный скандал. Обсуждали поведение политиков, вовлеченных в эти события – Марчука, Юлю, Ющенко. Говорили об их ролях, позициях, поступках. Кучма откровенно признавался, что никогда не доверял Марчуку, а Ющенко, по его мнению, не способен руководить страной, и это очень опасно для будущего Украины. Я, в свою очередь, хотел помирить Кучму с Юлей, однако быстро убедился, что это невозможно. У меня сложилось впечатление, что деньги и политика здесь не причем – между ними глубокая личная неприязнь. Мороза мы не упоминали вообще. Обсуждать его было бы некорректно с моей стороны. Президент чувствовал это и не пробовал завести разговор о лидере социалистов.
Примерно на восьмом круге речь зашла о Радченко, и я изложил президенту свои мысли о шефе СБУ.
– Он трус! – прокомментировал мою идею Кучма, – Я ему предлагал быть премьером, но Володя – трус. Вы это сами видели.
Так президент поставил крест на моих планах сделать из Радченко преемника.
Излагая свои соображения по поводу Радченко и Юли, я искренне желал спасти Кучму от дезинформации, которой его питают иные источники. Дезинформации, которая постоянно его окружает и, в первую очередь, угрожает самому президенту. Это, кстати, убедительно продемонстрировал кассетный скандал. Я искренне желал, чтобы президент Украины не был зависим от Запада, России и от своего окружения, и чтобы он руководствовался в своих поступках исключительно интересами Украины и ее народа.
Несмотря на вполне дружеский характер нашей беседы, чувствовалось, что Кучма не договаривал до конца. Казалось, президент ждал от меня какое-то важное предложение, но так и не услышал его. Попрощавшись, Кучма пообещал поддерживать со мной прямой контакт.
Вскоре после того, как я покинул Конча-Заспу, мне позвонила Юля и довольно ехидно осведомилась:
– Ну, как, Владимир Иванович, договорились о чем-то? Там Пинчук и Медведчук уже смеются над вами.
Спустя несколько дней у меня возникла необходимость еще в одной личной встрече с президентом – американцы выдвинули Украине официальные обвинения в продаже «Кольчуг» в Ирак.
Отрывки из книги. Часть 9
Глава 4. Тест на «Кольчугу»
Официальные обвинения, адресованные Украине по поводу «Кольчуг», прозвучали в конце сентября 2002 года. В это время в Киеве продолжались уличные выступления оппозиции «Восстань Украина», а в Европе понимали, что американцы готовят интервенцию в Ирак. Выступая перед журналистами, спикер Госдепартамента США заявил, что официальный Вашингтон считает запись о «Кольчугах» подлинной. При этом американцы ссылались на исследование оригинального записывающего устройства и оригинала записи разговора Кучмы. Так разразился “кольчужный” скандал. Как выяснилось, украинская оппозиция не собиралась защищать страну и ее президента от выдвинутых обвинений. В Киеве решили, что американцы сделали такое заявление, чтобы поддержать их в борьбе с Кучмой.
Несмотря на все усилия СБУ, предпринятые для прояснения ситуации с возможной продажей «Кольчуг» в Ирак, избежать международного скандала не удалось. Как и прогнозировал Радченко, американцы не преминули воспользоваться записями Мыколы в собственных политических целях. Хотя изначально они категорически открещивались от подобных планов. После отъезда майора в Америку посол Паскуаль публично заверял через «Зеркало Недели»:
