терему при избитой княгине… А если бы Святослав прознал, что Лютега изменяет ему со своим охранником, так сразу бы его упёк в острог, а не через пару-другую деньков, нет?..
— Да пёс его знает, Рат!.. — скривился Яромир. — Может, про измену вызнал Свят, а с кем — не просёк сразу… Помнится, даже на тебя сначала кивал! Ну а опосля разведал, что Брад перестал похлёбку свою вялую хлебать, ну и осерчал на него, сопоставив нехитрые данные… Один плюс один даже Емеля сложить осилит…
— Логично… Интересно только, почему в темницу, а не на кол посадил сторожа телесного Свят?.. — задумчиво прогудел Мирослав. — Не до конца уверен, что ль, в виновности того?
— Как воротимся, надо будет нашего главу Тайной Канцелярии потормошить насчёт этого Брадигоста… Подозрительный он!.. — буркнул хмуро Ратибор. — Хоть и клялся потрохами Карачуна и молотом Сварога конопатый лопушок, что всех в тереме прошерстил, и не по разу, но конкретно по телохранителю хотелось бы заслушать причины, почему отмёл этого змеелюба как вариант…
— Емеля вещал, что при обоих отравлениях только мы втроём были в те дни у князя, а ента значится, что Брадигост отсутствовал какой-то период в тереме… — Мирослав, покосившись на приятелей, вдруг повеселел, явно вспомнив нечто забавное. — Но вообще, Емельяну сейчас не до этого! Вы видели его довольную, горделивую харю, когда Свят объявил, что оставляет за главного вместо себя, на время похода, своего непоседливого племяша⁈ Емельяшка прям напыжился, страсть! Грудь колесом, хвост распушил, расфуфырился, аки павлин да расцвёл, как подсолнух!
— Ну ещё бы, довелось уж лицезреть! Ведь такое зрелище пропустить сродни преступлению, причём тяжкому!.. — добродушно хохотнул Яромир. — Но вообще, как тут не взлететь под облака⁈ Ещё недавно ведь простым гонцом лапти стаптывал, а всего-то пару годков спустя уже Святослав заместо себя главным оставляет… Какой, однако, стремительный скачок по служебной лестнице! Не каждому дано…
— Быть княжьим племянником? — Ратибор лукаво ухмыльнулся. — Это точно!.. Не каждому… Но вообще, завидуйте молча, бесстыдники!
— А я молча не умею… — проворчал Яромир, пряча улыбку в бороде.
— И я! — поддержал друга Мирослав, машинально поправляя перевязь из двух своих клинков, и без того отлично сидевшую на спине.
— Учитесь, чесуны… — рыжебородый гигант слегка приподнялся в седле и устремил взгляд вдаль.
— Не уразумел, чего ента мы чесуны? — Яромир вопросительно вытаращился на могучего товарища. — Мы что, чешемся постоянно в местах причинных?
— Чесуны, потому что языками чесать горазды, аки рукодельницы-трещётки на завалинке…
— Ну не засранец, а⁈ — звонко воскликнул Мирослав. — Ты на себя посмотри, ураган рыжекудрый!.. У самого чесалка как помело!..
— Кажись, к вечеру на месте будем, — перебил приятеля Ратибор. — Всего ничего осталось пелёхать… Чуйка вот только у меня, что сильно мы опосля пожалеем об ентом набеге своём…
— Рат, не начинай! — раздражённо проскрежетал зубами Яромир. — Не бухти под руку! Усё же обговорили, согласовали! Пути назад нет…
— Есть, — не согласился рыжеволосый исполин. — Пока ещё есть! Но вскорости и правда вспять уже не повернём…
— Хватит лаяться, — проворчал Мирослав, с лёгким беспокойством проверяя, как вылетают из ножен оба его меча. — А то, того и гляди, ваше бухтение до печенегов долетит… А мы вроде как втихаря сейчас по их землям шаримся!..
Спустя два дня
Стоял осенний погожий денёк. Сентябрь был в самом разгаре, и всё ещё тёплые солнечные лучики задорно плясали заливистыми зигзагами по до сих пор зеленовато-сизым шапкам густого ковыля, как пуховой периной, укрывавшего бескрайнюю холмистую степь. Зато редкие низкорослые берёзки и заросли терновника с дикой вишней в ожидании бабьего лета уже вовсю начинали окрашиваться золотистым багрянцем, заранее готовясь к скорому приходу холодных северных ветров, свойственных промозглой, слякотной поре. Впрочем, мирградским витязям, пластом затаившимся на обоих склонах покатой низины в высокой, по пояс траве да кущах ракитника с акацией, совершенно явно было не до размышлений о наступающих холодах; о смене времён года лучше всего удаётся судить философам, поэтам да бездельникам. Впрочем, и среди воинов, порой, встречались барды и мудрецы, почему нет?.. Как, в общем-то, и тунеядцы.
Время близилось к полудню, когда Великий купеческий караван ступил на дно пересохшей речушки и неспешно пополз по изогнутому дугой ущелью, напоминая собой с высоты птичьего полёта исполинскую змею невероятного размера, ибо растянулся тот обоз аж на несколько вёрст. Обозная очередь оказалась очень разношёрстной: были тут как двух- и четырёхколёсные телеги с одной или несколькими впряжёнными в них тягловыми лошадьми, так и обычные вереницы из тяжеловозов, мулов, ослов и даже верблюдов. Святослав с Олафом после долгих размышлений побороли в себе жгучее желание прибрать к рукам все товары заморские (ибо боялись их просто не унести) и решили ограничиться в качестве добычи лишь богатыми крытыми повозками главного лавочника, содержимого которых должно хватить на десятки лет вперёд и Мирграду, и викингам.
Обозной охраны, как и говорил Чернобровый, у купцов оказалось под пятьсот мечей, не считая личных телохранителей толстосумов. По сто обережников находилось в авангарде торговой колонны и в её арьергарде; основные же силы расположились по центру, сопровождая, по всей видимости, хозяина с особо ценным грузом, то бишь целью сегодняшнего набега. Главный торговец, впрочем, имел и своих собственных телохранителей: с пять десятков довольно странных смуглолицых копейщиков, одетых в продолговатые кожаные доспехи необычной формы, проклёпанные металлическими пластинами и слегка посеребрённые. Их ястребиные взоры цепко, беспокойно осматривали склоны ущелья, как будто что-то заподозрив. Вооружённая пиками и ятаганами, вышколенная личная гвардия верховного толстосума, совершенно очевидно, значительно превосходила по боевым навыкам да воинским умениям среднестатистического громилу из охраны каравана. Как следствие, вскоре внизу раздались суетливые гортанные выкрики, и караван нехотя стал замедляться; одновременно с этим разнёсся по ущелью тревожный звук горна; похоже, затаившаяся на косогорах объединённая рать славян и викингов была обнаружена. Чужеземные старожилы начали спешно выстраивать укрепления из обозных телег, располагая их вокруг богато расшитого позолотой паланкина, в котором, по всей видимости, и передвигался главный заправила Великого каравана.
— Вот дерьмо! — вскакивая на ноги, прокричал торопливо Святослав. — Нас заметили! Труби атаку! Срочно! Немедля сигаем на толстопузов, пока они там совсем не ощетинились!..
Князь мог бы и не произносить этой длинной тирады, ибо тут же поднявшийся Яромир понимал его с полуслова.
