– А прочесть ты их зря пытался, – кивнул седобородый на стену.
– Это тайна? – спросил Константин, лихорадочно пытаясь вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах он его уже видел.
В том, что встреча с ним у него не первая, он почему-то был уверен.
– Никакой тайны. Просто руны очень древние, так что напрасно будешь ломать голову, – спокойно пояснил тот. – Ну а теперь здрав будь, княже. Или тебя теперь по-другому величают?
– И тебе здоровья на долгие лета, мил человек, – медленно произнес Константин, продолжая пристально всматриваться в лицо собеседника. – А величают меня ныне царем, иногда – государем или величеством, но не обижусь, если просто по имени-отчеству. А вы, простите, кто будете?
– Неужто не признал?! – чуточку сфальшивил в своем изумлении седобородый. – Ну и ладно – мы не из гордых. К тому же я и тогда тебе своего имени не назвал.
«Не назвал… Значит, все-таки правильно я подумал, что мы виделись. А как же он ухитрился не представиться?» – удивился Константин, и тут же его осенило.
Перед глазами всплыл суровый зимний день, небо, сплошь затянутое свинцовыми тучами, лениво посыпающими землю маленькими снежинками, яркий костер на опушке соснового леса и этот мужчина. Только тогда у него еще не было этой бороды, а с ним находились еще два человека.
– Каиново озеро, – произнес он и уже более уверенно добавил: – Мертвые волхвы.
– Вспомнил, – скупо улыбнулся седобородый. – Ну, тогда я и промолчать мог, а ныне, коли ты в гости приглашен, хозяину назваться следует. Зовут же меня Градимиром. Только вот что, – он недовольно поморщился. – Ты больше этого слова не упоминай – мертвые. Негоже так. Сам чувствовал поди, когда тебя Мстислава наша оглаживала, что не покойница она, да и на упыря не похожа. Ежели ты Вассу не забыл – никакого сравнения.
– Ты и про нее знаешь? – удивился Константин. – Откуда?!
– А тебе не все едино? – усмехнулся волхв. – Только про Всеведа ты зря думаешь – не его это работа. Давай-ка лучше присядем где-нибудь. Да вон хоть там, – указал он на противоположную стену, тонувшую во мраке. – Скамья там, правда, жестковатая, но деревянная, так что ничего не отморозишь. А огонь свой убери. Тут хоть и подземелье, но в темноте не окажешься.
С этими словами он небрежно взмахнул рукой, и факел в руке Константина тут же послушно погас. Константин поморгал глазами и с удивлением обнаружил, что Градимир не лгал. Зеленоватый свет, непонятно откуда берущийся, скупо освещал всю залу. Был он неярким, скорее – тусклым, но и лицо собеседника, и даже неширокая скамья с деревянными подлокотниками по краям, щедро украшенными затейливой резьбой, к которой они направились, виделись достаточно отчетливо.
– Вот так вот и жизнь устроена, – философски заметил Градимир, усаживаясь. – Пока факел в руке держишь, иного света и вовсе не замечаешь. А он ведь понадежнее будет, хоть и не такой яркий. А все почему? Торопятся люди, норовят побыстрее да попроще, а нет чтоб задуматься – как лучше. Пусть подольше, зато на века, чтоб на всех хватило. Вот сам ты зачем в эти края пришел?
– Будто и сам не знаешь, – отозвался Константин. – Урал – это железо и серебро, малахит и уголь, асбест и…
– Не хватает, стало быть, – усмехнулся Градимир. – А ты бы поскромнее, глядишь, и уложился бы.
– Я бы рад. Да мне самому ничего особо и не надо, – откликнулся Константин. – Вот только соседи попались буйные. Не завтра, так послезавтра непременно в наши земли прискачут. Вот я и готовлюсь… для пира.
– А почему ты решил, что сумеешь здесь все это найти? – поинтересовался волхв, но тут же сам и ответил: – Хотя да – тебе же будущее ведомо. Ты вон даже заповедное название этих гор знаешь. Только чего же ты так торопился, что даже у хозяев дозволения не попросил в их земле поковыряться?
– Это ты по праву первого считаешь? – возразил Константин. – Только когда вы сюда пришли, здесь уже люди жили. Так у кого мне спрашивать было – у них или у вас?
– Все они потом здесь появились, – спокойно пояснил волхв. – Так что мы как раз и есть первые. Да и не пришли мы, а… вернулись.
Константин опешил от такого поворота.
– Я и сам где-то читал о заброшенных городах на Урале, – промямлил он. – Только их найдут через восемьсот лет. Выходит, это ваши?
– Можно и так сказать, – вздохнул Градимир. – Хотя правильнее будет – наших пращуров. Ушли-то мы отсюда с благими помыслами. Хотели людишек из дикости вытащить, вот только по пути растеряли многое, и как это вышло – сами доселе не поймем. Потому и вернуться пришлось, дабы оставшееся сохранить. Но ты не ответил, – его голос вновь посуровел. – Почто ты у хозяев дозволения не спросил? Или счел ненужным? Мол, у тебя дружинники с мечами да копьями острыми, луки со стрелами калеными – что нам людишки, кои по пещерам схоронились. Так, что ли?
– Ты и сам знаешь, что нет, – подавив в себе раздражение, растущее от такого агрессивного напора, спокойно ответил Константин. – Если бы я знал, где вас отыскать, то непременно спросил бы.
– Ну а коли не дозволили, тогда как? – слегка усмехнулся Градимир.
Судя по вопросам и ироничному тону, ему явно нравилось поддразнивать своего собеседника.
– Тогда попытался бы договориться. Предложил бы что-нибудь взамен.
– А если бы в цене не сошлись? – продолжал волхв. – Силой взял бы?
– Опасно. С вами враждовать – хлопот не оберешься, – мотнул головой Константин. – Да ты и сам знаешь, что не люблю я силой. Разве что когда деваться некуда.
– А с пруссами да литвой тебе тоже деваться было некуда? – насмешливо спросил Градимир. – Да и раньше, с теми же ливами, семигалами и прочими? А еще раньше взять – с князьями, которые на тебя пришли? Землю родную боронить – святое, только ты ведь не угомонился, когда их полки отбил, а сам к ним в гости подался, да так, что хозяевам после и места в своих хоромах не нашлось. Они же и вовсе не твои были, включая и Галич, который ты под свою длань подмял.
– А тебе иной способ ведом, чтоб Русь объединить и себя от соседей обезопасить? Тогда скажи, а я подумаю. Может, и исправлю что-нибудь. Я ведь не спорю, что, скорее всего, и другой выход имелся, а то и не один. Вот только я их не видел.
– Может, и имелся, – задумчиво протянул волхв. – Но это дело прошлое. Незачем нам к нему возвращаться попусту. Оно уже свершилось, так чего уж теперь. Так ты толком не сказал – что делать станешь, если мы твоим людям воспретим в нашей земле ковыряться?
– Скажу, что от этого ничего хорошего не будет, причем обеим сторонам, – мрачно отозвался Константин.
